Гроб для мертвого колдуна - Алексей Клименко

Нган-чит развела руками,

— С этой стороны это просто пологий холм… довольно узкий и далеко вдающийся в океан. А со стороны воды почти отвесная скала… под сотню метров высотой. Довольно красивое место. Наверху есть хорошая ровная площадка, с которой открывается прекрасный вид… и в хорошую погоду оттуда видны все близлежащие острова. Если бы не жутковатая слава, то тут наверняка жили бы люди.

— Надеюсь эта слава никак не связана с Малышом? — с подозрением в голосе спросила Рыжая, — а то чем больше я его узнаю, тем сильнее подозреваю, что он чуть ли не сам Вир-прародитель во плоти, а не недоросль второго дома!

— Не знаю, чем занимался в этих местах Дзинко, прежде чем вышел к людям, но лет триста назад… еще до того, как сюда пришла я, жители Острова сбрасывали с этой скалы своих пленников. Сначала они назвали ее Тарпейской… но это название почему-то не прижилось. Гораздо чаще этот холм называли Кальварией, или…

— Голгофа! — прошептала Танцующая, а потом повысила голос почти до крика, — нам нужно туда… там Диего… и ему плохо!

Отряд сорвался с места без команды, и Забава уже на бегу поинтересовалась у тайки,

— А эти местные… которые сбрасывали… они кто были? Папуасы или полинезийцы?

— Да какие папуасы, — скривилась Нари, — обычные европейцы… англосаксы в основном. Рябые и рыжие. Только одичавшие совсем. Когда мы сюда пришли, они несколько раз пытались на Кави нападать… пришлось их немножко того… отгеноцидить.

Забава поперхнулась, — Чего-чего сделать?

— Отгеноцидить… а что, я не правильно выразилась? Вообще-то это слово Дзинко, но я хоть и говорю последнюю сотню лет в основном на русском, родным мне этот язык не является, так что иногда могу…

— Да я не об этом! — махнула рукой Тэлке, — правильно ты его применила… я про сам смысл. Вы что их всех перебили?

Теперь удивилась тайка, — естественно! А что нам еще оставалось делать? В отличии от других рас, этих вернуть к цивилизации практически невозможно… несколько раз обжегшись, мы пришли к выводу, что лучше и не пытаться. Насколько мне известно, так поступали все переселенцы в эти края. Живущие по соседству каннибалы никому не нравятся.

— Каннибалы… а австралийцы знают о том, как вы поступили с их соплеменниками?

— Что значит, знают? Да эти 'соплеменники' их самих чуть не сожрали сразу после ВВВ… так что они сами эту политику и начали!

Лес неожиданно закончился, и отряд сначала начал бежать медленнее, а затем и вовсе перешел на шаг… до вершины холма оставалось не меньше километра, но кресты с распятыми на них людьми были прекрасно видны и отсюда… под ногами появилась утоптанная тропинка, а потом на верхушку одного из валунов чуть в стороне от дороги запрыгнул…

— А вот и наш Страузавр! — Забава потянула из-за спины свое оружие, но Нари придержала ее руку,

— Не стоит проявлять агрессию… не думаю, что он на нас нападет. В каком бы состоянии он сейчас не пребывал.

— Не поняла, ты что, знаешь эту зверюгу? Зачем тогда, тычинки-пестики, нам голову на берегу морочила?

Тайка отрицательно качнула головой,

— Не знаю, но догадываюсь. Да и ты скоро тоже поймешь… если сказки в детстве читала, или в Святилище регулярно ходишь.

Рыжая искоса глянула на невозмутимую тайку и молча поджала губы. Между тем, до замершего на камне чудища осталось всего несколько метров… и на сжимающей нагамаки руке, вздулись от напряжения жилы. Танцующая, впервые за целый день опустила на лицо маску, а Забава тут же пожалела, что сама не додумалась до такого простого способа прятать от окружающих свои эмоции… но искать маску и объяснять зачем она вдруг понадобилась, было уже поздно.

Птица следила за приближением отряда, повернув голову набок… и зная, насколько далеко она может прыгнуть, а особенно после того, как стали видны длинные кинжалы когтей, Забаве стало немного не по себе.

Не доходя до облюбованного страусом насеста, Нари остановилась и беззаботно помахала птице рукой,

— Привет! Ты не возражаешь, если мы пройдем?

Воительнице показалось, что мутант совершенно по-человечески хмыкнул, и она шепотом поинтересовалась у Нари,

— Не знаешь, почему он так странно выглядит? У казуаров шея должна быть почти голая и гребень гораздо меньше… а это перьями до клюва оброс!

— А это потому что мне так больше нравится! — неожиданно громко заявила птица голосом Дзинко, и от испуга Забава отпрыгнула назад, что с учетом неровной местности, привело к закономерному приземлению на пятую точку.

— Я велик! — совершенно серьезно добавил страус, — две встречи, две посадки на задницу… правда при первой ты была в эмдэ, но это еще круче! Так что с тебя саечка за испуг!

— Дзи, — устало сказала Нари, — сейчас не время для 'саечек'. Я понимаю, что ты в ярости, но и ты должен понять, что уже не один… и не обязан все тащить на себе в одиночку! Можешь верить, можешь не верить… вот только Вайо, это и моя семья тоже! А ты повел себя как последний…

— Эгоист! — закончил за нее страус, гипнотизируя немигающим взглядом Забаву, которая так и сидела на земле с полуоткрытым от удивления ртом. Птица спрыгнула с камня, и нарочито медленно переставляя свои ходули, подошла к рыжей вплотную и стала так, что обе лодыжки Забавы оказались между ее ног… опустила голову вниз, словно пытаясь…

— К-куда это ты нацелился?!! — прикрыла руками пах возмущенная Забава. От ее испуга не осталось и следа… вот только птица только и ждала подобной реакции, потому что в следующее мгновение длинная шея изогнулась как кнут и… плоская верхняя часть надклювья со шлепком соприкоснулась с нижней челюстью рыжей. 'Клац!' — громко захлопнулся рот, и казуар высоко подпрыгнул, пропуская под собой клинок нагамаки…

— Убью! — прошипела Забава, покраснев настолько, что кожа лица почти сравнялась цветом с волосами, — убью, убью, — страус совершенно беззаботно уворачивался от пролетающего в каких-то сантиметрах лезвия, временами делая казалось бы невозможные для его анатомии пируэты… закончилось все через минуту. Птица вновь стояла на том же камне, что и вначале, а запыхавшаяся воительница медленно обходила оказавшуюся на ее пути тайку…

— Наигрались? — поинтересовалась та, многозначительно потирая руки… рыжая сразу же сделала вид, что она вообще тут не при чем, и просто мимо проходила, а страус начал изучать когти на своей правой лапе. Ошизевшие от разыгранного перед их глазами представления, телохранители и штурмовики сгрудились неподалеку безмолвной массовкой… и на их лицах жили лишь вытаращенные от безмерно изумления глаза…