Великая охота - Роберт Джордан

– Друг, – подтвердил Ранд. – До тех пор, пока тебе безопасно быть около меня, и после того тоже. Улыбка почти надвое расщепила лицо огир.

– Я тоже остаюсь, – сказал Перрин. В его голосе проскользнула нотка покорности, смирения. – Колесо крепко вплетает нас в Узор. Ранд. Кто бы подумал о таком дома, в Эмондовом Луге?

Вокруг начали собираться шайнарцы. Потом, к изумлению Ранда, они все опустились на колени. Ни один из них не сводил с него глаз.

– Мы готовы присягнуть вам на верность, – сказал Уно. Другие, стоящие рядом с ним на коленях, закивали.

– Вы давали клятвы Ингтару, и Лорду Агельмару, – возразил Ранд. – Ингтар хорошо погиб, Уно. Он погиб, чтобы остальные спаслись и сохранили Рог. – Об остальном незачем рассказывать им или кому-то еще. Он надеялся, что Ингтар вновь обрел Свет. – Когда вернетесь в Фал Дара, скажите об этом Лорду Агельмару.

– Сказано, – осторожно произнес одноглазый, – что когда Дракон возродится, то освободит от всех клятв, разобьет все скрепы. Отныне ничто не держит нас. Мы готовы дать клятву вам.

Он вытащил меч и положил перед собой, рукоятью к Ранду. Остальные шайнарцы поступили так же.

– Вы бились с Темным, – промолвил Масима. Масима, который ненавидел Ранда. Масима, который сейчас смотрел на него так, словно зрел перед собой воплощение Света. – Я видел вас. Лорд Дракон. Видел. Отныне я служу вам, до самой смерти. – Темные глаза солдата горели воодушевлением.

– Ты должен выбрать. Ранд, – сказала Морейн. – Мир будет сломан, ты его разломаешь или нет. Грядет Тармон Гай'дон, и одно это разорвет мир на части. Будешь ли ты по-прежнему прятаться от того, что ты есть, и перед лицом Последней Битвы бросишь мир незащищенным? Выбирай.

Они все смотрели на него, все ждали. Смерть легче перышка, долг тяжелее, чем гора.

Он принял решение. Он сделал выбор.

ГЛАВА 50. Потом

По воде и по суше разносились истории с кораблем и с лошадью, купеческим фургоном и пешим странником, рассказанные и пересказанные, меняющиеся в подробностях, но всегда схожие в главном, до Арад Домана и Тарабона и далее, из уст в уста передавали вести о знаках и предзнаменованиях, о чуде в небе над Фалме. И мужчины провозглашали себя Драконом, и другие мужчины поражали их, и в свою очередь были поражаемы.

Расходились и другие слухи – о колонне, что скакала от захода солнца по Равнине Алмот. Сотня Пограничников, как говорят. Нет, тысяча. Нет, тысяча героев, восставших из могилы, чтобы откликнуться на зов Рога Валир. Десять тысяч. Они полностью уничтожили целый легион Детей Света. Они опрокинули в море вернувшиеся армии Артура Ястребиное Крыло. Они сами были вернувшимися армиями Артура Ястребиное Крыло. К горам они скакали, к рассвету. Однако одно в каждом рассказе было неизменно. Во главе той колонны скакал человек, чье лицо видели в небе над Фалме, и реяло над теми воинами знамя Возрожденного Дракона.

И возопили люди к Создателю, говоря: О Свет Небес, Свет Мира, пусть гора родит Обещанного, как о том говорят Пророчества, как было то в Эпохах прошедших и как будет то в Эпохах грядущих. Пусть Принц, Утра споет земле, что зазеленеет трава и что юдоли заполнятся агнцами. Пусть длань Повелителя Рассвета укроет нас от Тьмы и великий меч справедливости защитит нас. Пусть вновь несется Дракон на ветрах времени.

Из Харал Дрианаан тэ Каламон, Цикл Дракона, Неизвестный автор, Четвертая Эпоха.

Конец книги второй цикла "Колесо Времени"