Город золотых теней - Тэд Уильямс

Мои соплеменники считают себя охотниками — вернее, они были ими когда-то, поскольку сейчас уже никто не живет по старым правилам и обычаям предков. Мой отец был настоящим охотником и бушменом пустыни, но однажды поиск антилопы увлек его из страны, которую он знал, и привел к моей матери. Впрочем, я уже рассказывал Рени эту историю и не буду повторять ее сегодня. Вам только надо иметь в виду, что, когда мои сородичи уходили на охоту, поиск дичи часто уводил их очень далеко от жен и детей.

Но самыми великими охотниками всегда считались звезды небесные. Наблюдая ночами за их странствиями по небосводу, мои предки знали, что бушмены не единственные, кому приходится бродить по далеким и трудным местам. Но лучшим из этих великих охотников является воин, которого вы называете Утренней звездой, или Венерой, а мы величаем Сердцем Зари. Он самый сильный из сильных — неутомимый охотник, чье копье летит дальше и быстрее других.

Говорят, что когда-то в былые дни Сердце Зари решил найти себе жену. И все люди Древнего народа привели к нему своих дочерей в надежде, что великий охотник возьмет одну из них в супруги. Слониха и Питонша, Газель и длинноносая Мышь — все танцевали перед ним, но никто не тронул его сердца. Да взять хотя бы кошек — Львица была слишком большой, а кожу Леопардицы покрывали пятна прыщей. Он мрачно рассматривал вереницу претенденток, пока его взгляд не остановился на Рыси. С ярко-рыжей кожей и ушами, похожими на язычки огня, она напоминала пламя. Он почувствовал, что только она — одна из всех, кто проходил перед ним, — была желанна для него как супруга.

А потом, когда ее отец согласился с выбором Сердца Зари — еще бы он не согласился! — начался пир с веселыми танцами и песнями. Все Перворожденные пришли на праздник. И хотя некоторые обижались, что выбор пал не на их дочерей, хорошая еда и сладкая музыка помогли им истребить зло и зависть в своих сердцах. Лишь один не пришел на пир — отец Гиены, оскорбленный тем, что Сердце Зари отвернулся от его любимой дочери. Он был гордым — таким же гордым, как и сама Гиена. И они не находили себе места от ярости и обиды.

Шло время, и Сердце Зари все больше и больше влюблялся в Рысь. Она зачала ребенка, и вскоре у них родился сын. В знак любви великий охотник приносил жене прекрасные подарки из разных мест огромного неба — серьги и браслеты для рук и лодыжек, прекрасные накидки из шкур, — и счастливая Рысь носила их с гордостью и достоинством. Когда ее муж охотился на далеких окраинах небосвода, она, подобно всем замужним женщинам, не покидала ночами своего костра. Однажды к ней в гости пришла ее младшая сестра. Ожидая возвращения Сердца Зари, они беседовали, смеялись и играли с ребенком Рыси.

А надо сказать, что в семействе Гиены не прощали обид, и кислый гнев все еще вскипал в их желудках. Вот почему Старик Гиена, который мог перехитрить любого, послал свою дочь к хижине Рыси и Сердца Зари. Он знал, что больше всего из еды Рысь любила муравьиные яйца. Ее единственным недостатком была небольшая прожорливость, так как раньше, прежде чем выйти замуж, она довольно часто голодала. И когда Рысь находила сладкие белые яйца, похожие на зерна риса, она тут же съедала их все без остатка. По указке отца юная Гиена принесла горсть муравьиных яиц и положила их рядом с хижиной на пути у Рыси, но прежде она собрала из-под мышек свой мускусный вонючий пот и смешала его с пищей. Сделав это, Гиена спряталась неподалеку.

Собирая с сестрой еду, Рысь наткнулась на кучку муравьиных яиц. «О, — закричала она, — я нашла еду! Я нашла хорошую еду!» Но ее сестра почувствовала неладное и сказала: «Какой-то странный запах исходит от этих яиц. Не думаю, что их можно есть». Но обрадованная Рысь не послушалась ее. «Я-то уж точно от них не откажусь, — говорила она, собирая яйца. — Кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем мы еще раз найдем такое сокровище». Однако ее сестра, встревоженная запахом Гиены, не стала пробовать этих муравьиных яиц.

Когда они вернулись к хижине, Рысь почувствовала боль в животе. Ее тело горело от жара, словно она стояла над костром. Сон не шел к ней ни в эту ночь, ни в другую. Сестра обругала Рысь за жадность, позвала на помощь мать, но старуха лишь развела от бессилия руками. А Рыси становилось все хуже и хуже. Она плакала и отталкивала от себя маленького сына. Ее рвало. Глаза вращались дико в орбитах. От сильных конвульсий ее прекрасные украшения срывались с тела и падали на землю — сначала серьги, потом браслеты, накидка из шкуры и даже сандалии с кожаными ремешками. И вот, оставшись голой, она безутешно разрыдалась, вскочила и убежала во тьму.

Ее мать ужаснулась и поспешила к мужу, чтобы рассказать ему о муках дочери. А младшая сестра, подхватив ребенка на руки, устремилась вслед за убегавшей Рысью.

И тогда в круг света у костра вошла Гиена. Осмотревшись по сторонам, она подняла с земли упавшие серьги Рыси, потом надела на себя браслеты из скорлупы страусовых яиц, накидку из шкуры и даже сандалии. Затем села у костра, засмеялась и сказала: «Отныне я буду супругой Сердца Зари».

А Рысь мчалась по бушу, и ее сестра едва поспевала за ней. В своем горе несчастная вбежала в топь и спряталась среди тростника, рыдая от стыда и боли. Сестра приблизилась к ней и позвала: «О, Рысь! Вернись домой! Что, если твой муж придет с охоты, а тебя не будет у костра? Разве ты хочешь, чтобы он тревожился о тебе и ребенке?» Но Рысь ушла в тростник еще дальше и, когда вода достигла ее колен, прокричала в ответ: «Я чувствую в себе дух Гиены. Мне одиноко и страшно, и темнота упала на меня».

Вот почему мои сородичи, говоря о болезни духа, до сих пор называют такие моменты жизни «темным временем Гиены».

Подумав немного, сестра Рыси подняла ребенка вверх и закричала: «Твой сын просит молока — посмотри, как он голоден. Дай ему свою грудь». Материнские чувства заставили Рысь подойти и покормить дитя, но потом она положила его на руки сестре и вновь убежала в заросли тростника — на этот раз туда, где вода доходила ей до поясницы. Каждый раз, когда сестра уговаривала ее вернуться и успокоить малыша, Рысь выходила на берег, а затем убегала в топь — все глубже и глубже, пока вода не дошла ей до самого рта.

В конце концов опечаленная сестра Рыси понесла ребенка к костру, чтобы согреть его и защитить от холода ночного неба, который был особенно сильным в тех местах, где рос тростник. Приблизившись к хижине, она увидела женщину с желтыми горящими глазами. Та сидела у костра в одежде Рыси и ее украшениях. «Ага! — сказала эта женщина. — У тебя мой ребенок! Зачем ты украла его? Отдай мне моего сына!» На какой-то миг сестре показалось, что Рысь вернулась домой, но потом она почувствовала запах Гиены и испугалась. Крепко прижав к себе малыша, она убежала от костра, а воровка счастья завывала ей вслед и кричала: «Принеси мне моего ребенка! Теперь я жена великого охотника!»