Имя: Избранные работы, переводы, беседы, исследования, архивные материалы - Алексей Федорович Лосев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По Гереону, Дионисий получил тайнознание прямо от ап. Павла в Афинах, – не только открытую всем веру («…рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого», 1 Кор. 2, 2), но и прозрения, к которым апостол приобщился, когда «восхищен был до третьего неба» (2 Кор. 12, 2). Тайнознание не для всех, его мудрость парадоксальна, оно не похоже на рассудочные соображения, но именно поэтому оно не оставляет экстатика после оставления им рассудка.
4 Это перевод Дионисия, сделанный другом Н.К. Амброджо Траверсари (окончен 18.3.1436, опубликован в Париже в 1498). Н.К. знал и другие переводы Дионисия, в том числе Эригены.
5 «И если кто-либо, увидев Бога, понял то, что он видел, – не Его он видел, а что-либо сущее и познаваемое» (Дионисий Ареопагит. Послание 1. К Гайю монаху. Пер. о. Л. Лутковского, «Историко-философский ежегодник – ʼ90», с. 226).
6 В другом кодексе: et caliginem lucere, «и тьма светит».
7 Здесь пропущена в переводе А.Ф. фраза: «А способ, о котором говорит картезианец [Винцент], не может быть ни преподан, ни познан, да и сам он, как пишет, не имел его на опыте».
8 Пропуск: «Потому путь тот, на котором кто-то будет пытаться вознестись без знания, и не безопасен и непередаваем на письме. И ангел сатаны, превращаясь в ангела света, всего легче может обмануть доверчивого; ибо нужно, чтобы любящий составил понятие о любимом, а если сделает это, необходимо сделает неким познаваемым способом, разве что вступит в сумрак и сочтет себя нашедшим Бога, когда найдет [лишь] что-то уподобительное. Не хочу никого упрекать, но мне кажется, что и Дионисий не думал, что Тимофей должен восходить без знания иначе как вышесказанным способом, а не способом, каким хочет картезианец, через аффект оставляя разумение. И в слове „восходить“ (consurgere) заключено то, что я сказал».
9 Ignote enim consurgere non potest dici nisi de virtute intellectuali, affectus autem non consurgit ignote, quia nec scienter nisi scientiam habeat ex intellectu. Весь разговор о «непостижимости» имеет смысл только в области постижения (интеллектуального). Непостижимость происходит с интеллектом как вершина его постижения и не может произойти с чувством, которое не просвечено умом.
10 В конце письма Н.К. сообщает монахам, что пишет очень необычное сочинение De mathematicis complementis, где математическими способами проясняет то, что до сих пор оставалось неведомым, и другое, De theologicis complementis, «в котором я перенес математические фигуры в теологикальную бесконечность (!)». Он пришлет монахам также трактат «О видении Бога», когда закончит его и найдет художника, способного сделать нужную для созерцания божественного всевидения икону; «с дивным увлечением вы сами… в некоем упражнении сможете вести охоту за всем доступным познанию, более всего в таинственном богословии». Н.К. посылает просимые у него комментарии Фомы Сен-Викторского, Гроссетеста «и др.» к Дионисию, но предупреждает, что книга эта «плохо просмотрена» (содержит ошибки?) и он сам «не много изучал ее». Ему достаточно нового прекрасного перевода «моего большого друга» (Траверсари, будущего генерала камальдулейского ордена). Кроме того, он послал во Флоренцию за своим греческим Дионисием; «таков текст Дионисии на греческом, что не имеет нужды в глоссах: сам себя многократно объясняет». По-видимому, греческий оригинал был привезен Н.К. из Константинополя, где он был с миссией в 1437/38.
Описанные обстоятельства были только началом споров в Германии вокруг Дионисиева «Таинственного богословия». Продолжение работы, начатой Алексеем Федоровичем, нам кажется и нужным и увлекательным делом.
А.А. Тахо-Годи.
Комментарий публикатора
А.Ф. Лосев перевел весь Ареопагитский корпус дважды. Первый раз в 20-е годы – перевод погиб при аресте в 1930 г. Второй – в 30-е годы после возвращения из лагеря – перевод погиб в войну при уничтожении дома, где жил Лосев (Москва, Воздвиженка 13), от фугасной бомбы, летом 1941 года. А.Ф. полагал, что воли Божией нет на новый, третий перевод, и отложил о нем попечение. Сохранился случайно перевод последнего маленького трактата Псевдо-Дионисия «De theologia mystica» вместе с письмом Николая Кузанского, которым А.Ф. много занимался, переводил и печатал (1937, 1979 – 1980). Однако о существовании этого перевода в архиве А.Ф. стало известно только недавно. Интерес к Ареопагитикам оживился у А.Ф. в конце 70-х годов, когда он начал работу над шестым и седьмым неоплатоническими томами «Истории античной эстетики». В 1980 г. мы с А.Ф. были избраны почетными членами Ареопагитского центра в Тбилиси. Там же вышел впервые на русском языке Прокл «Первоосновы теологии» (1972 г.) в переводе А.Ф. (Второе расширенное изд. – Μ., 1993). Ареопагитский центр заказал А.Ф. перевод трактата о «Таинственном богословии», но А.Ф. передал этот заказ Ю.А. Шичалину, моему аспиранту (в 1977 г. он защитил канд. диссертацию «Жанр и композиция „Эннеад“ Плотина»). Перевод был сделан по Миню, отредактирован А.Ф. и отвезен в Тбилиси. В 1986 г. там же вышли «Ареопагитские разыскания», где были помещены две статьи: А.Ф. Лосев. «Конструктивный смысл ареопагитского первоначала» и А.А. Тахо-Годи «Похвала слову в трактате „О божественных именах“». К А.Ф. приезжал советоваться со своими переводами Ареопагитик о. Леонид Лутковский. Π.Ф. Флоренский запрашивал Лосева о возможности переводов Ареопагитик о. П. Флоренским. Этим все тогда и ограничилось.
Перевод А.Ф. Лосева, печатаемый здесь, сверен В.В. Бибихиным, нашим старым другом, которому приношу сердечную благодарность.
Марк Эфесский.
«О сущности и энергии»
1. Если божественная сущность и энергия есть одно и то же, то [происходящее] из сущности будет и из энергии, а [происходящее] из энергии будет и из сущности. И таким образом Сын и Дух будут из энергии; и уже не будут они только порождением и исхождением,
