Гитлер идет на Восток (1941-1943) - Пауль Карель

Но тут, 21 ноября, из группы армий пришел приказ: прекратить атаки, занять оборонительные позиции для защиты южного фланга 6-й армии. 29-ю дивизию вывели из состава 4-й танковой армии Гота и вместе с 4-м корпусом генерала Енеке передали в подчинение 6-й армии. Но генералу Паулюсу о том, что 29-я моторизованная дивизия находится теперь под его командованием, сообщили не ранее 22 ноября.

Таким образом, эту превосходную боевую часть, обладавшую значительным ударным потенциалом, отвели назад и задействовали исключительно для обороны и прикрытия, словно пехотную дивизию, хотя в действительности оборонять и прикрывать ей было нечего. Конечно, классические военные принципы требуют защищать угрожаемый неприятелем фланг армии, но в том данном конкретном случае командованию группы армий следовало бы понять, что южный клин советского наступления в тот момент нацеливался вовсе не на Сталинград, а на Калач, с целью соединиться с северным клином на Дону и захлопнуть ловушку за 6-й армией.

Группу армий Вейхса обвиняли, и справедливо, в стратегии постепенного решения - стратегии, суть которой "решать проблемы по мере их поступления". Конечно, легко быть мудрым потом. По всей вероятности, командование группы армий не осознавало, какова цель атак русских. Тем не менее исправно работавшая разведка должна была выяснить истинный смысл происходившего в течение нескольких часов. 4-й механизированный корпус генерал-майора Вольского тем временем продвинулся к Сетам. Тут еще до темноты русские заняли позиции для отдыха. Они остановили свое продвижение. По какой причине? Ответ довольно любопытен.

Неожиданное появление 29-й моторизованной дивизии на поле боя лишило командира советского корпуса генерал-майора Вольского, который получил сообщение по рации о беде, постигшей советскую 51-ю армию, самообладания. Он опасался атаки где-нибудь по своему длинному незащищенному флангу. Он боялся как раз того, что намеревался сделать Гот. Поэтому он остановил продвижение своих частей, хотя командующий армией требовал от него продолжения наступления. Только 22 ноября, когда ожидавшейся атаки немцев не последовало и когда Вольский получил от Еременко категорический приказ продолжить продвижение, корпус повернул на северо-запад и спустя двадцать четыре часа вышел к Калачу на Дону.

Цепь событий показывает, что целенаправленный удар 29-й моторизованной дивизии и частей корпуса Енеке мог бы изменить ситуацию и предотвратить окружение 6-й армии с юга. Но когда во время крупных прорывов поступали верные разведывательные донесения? Что еще хуже, в те решающие дни и ночи Паулюс и его начштаба почти все время находились в процессе движения.

21 ноября Паулюс перенес штаб своей армии из Голубинской на Дон, в Гумрак, ближе к Сталинградскому фронту. Тем временем сам, сопровождаемый начальником штаба Артуром Шмидтом, вылетел в Нижне-Чирскую, поскольку там в точке, где Чир впадает в Дон, - для его армии была построена хорошо оборудованная штаб-квартира с прямой связью с группой армий, Главным штабом сухопутных войск и ставкой фюрера. Нижне-Чирская рассматривалась как зимняя штаб-квартира 6-й армии - на период после захвата Сталинграда.

Паулюс и его начальник штаба намеревались использовать развитые средства связи в штабе в Нижне-Чирской, чтобы всесторонне ознакомиться с обстановкой перед своим переездом в Гумрак. Не вызывало ни тени подозрения - как не вызывает и по сей день, - что Паулюс хотел оказаться вне котла, подальше от своего штаба. Но Гитлер совершенно ясно неправильно понял намерения и мотивы, двигавшие командующим 6-й армией. Не успел Паулюс прибыть в Нижне-Чирскую, как Гитлер категорическим образом потребовал его возвращения в котел.

Генерал-полковник Гот тоже оказался в Нижне-Чирской утром 22 ноября по приказу командования группы армий, с целью обсудить обстановку с Паулюсом, которого нашел раздраженным и совершенно убитым унизительным приказом Гитлера. Лицо военного-интеллектуала приобрело болезненное выражение, Паулюса очень заботила ситуация, складывавшаяся вокруг его армии. Между тем начштаба генерал-майор Шмидт был само спокойствие. Он постоянно звонил то одному, то другому, то третьему боевому командиру, собирал информацию, стараясь нарисовать картину намерений неприятеля и обсудить меры оборонительного порядка. Он был типичным спокойным, хладнокровным профессиональным штабным офицером. Ему предстояло доказывать силу своего характера на протяжении двенадцати лет советского плена.

Данные, которые Шмидт наносил на карту, расстеленную рядом с телефоном, ни в коем случае не внушали оптимизма. Обстановка в тылу 6-й армии западнее Дона складывалась скверная. Не лучшим образом обстояли дела и по юго-западному флангу. 6. 6-я армия в котле "Уносите, к черту, отсюда ноги!" - "Мой фюрер, я прошу свободы действий" - Геринг и снабжение по воздуху - Верховное командование сухопутных войск отправляет в котел своего представителя - Генерал фон Зейдлиц призывает к неповиновению - Манштейн принимает командование - Венк спасает ситуацию на Чире.

Небо покрывала обложная облачность, метель мела по степи, слепя глаза солдат наземной и воздушной разведок и делая невозможным применение самолетов штурмовой авиации и пикирующих бомбардировщиков "Штука". Вновь погода встала на сторону Сталина. Решаясь на отчаянные операции, Люфтваффе, едва ли способные применить за один раз более двух машин, наносили удары по остриям наступления противника в областях прорыва. Наскоро сколоченные группы снабжения 6-й армии, подразделения тылового обеспечения, армейские железнодорожные роты, зенитчики и личный состав наземных частей Люфтваффе усердно сооружали первую линию обороны по берегу Чира, с целью, по крайней мере, предупредить разрастание русского прорыва на незанятые территории к юго-западу в направлении Ростова.

Особенно удручающими стали сообщения о том, что передовой аэродром в Калаче захвачен противником, а разведывательные самолеты ближнего радиуса действия из состава 8-го авиакорпуса уничтожены. Севернее Калача 44-я пехотная дивизия все так же располагалась на удобных позициях к западу от Дона. Безусловно, она была отрезана от своих частей снабжения, и ей приходилось во всем полагаться на себя, тем не менее она служила жизненно важным пунктом кристаллизации сил к западу от реки. Дивизия надеялась на лучшее. Но все это продолжалось недолго.

По приказу группы армий генерал Паулюс приостановил все наступательные действия в Сталинграде с вечера 19 ноября. До цели оставалось всего несколько сотен метров. Из частей трех танковых дивизий 14, 16 и 24-й - были сформированы боевые группы, которые сняли с фронта и отправили на Дон против наступавшего с северо-запада противника.

Но ввиду стремительного развития событий в районе прорыва эти незначительные по численности силы не могли оказать решительного влияния на ситуацию.

22 ноября в 14.00 Паулюс и Шмидт полетели в Гумрак, в котел, над занятыми врагом территориями. Новый штаб армии располагался примерно в двух километрах к западу от небольшой железнодорожной станции.

С наступлением ночи 22 ноября северный клин советского наступления достиг высот у Дона и внезапным броском овладел мостом в Калаче. Аналогичным образом и южная атакующая группа находилась возле города. 23 ноября Калач пал. Ловушка за 6-й армией захлопнулась.

Что же теперь делать?

Вопрос этот тысячу раз задавался в многотомных трудах, посвященных Сталинградской битве, на него давали множество противоречащих друг другу ответов. Хорошо известно, что после того как отгремели бои, разве только ленивый кадет из военного училища не расскажет, что следовало сделать для того, чтобы выиграть сражение. Что интересует военного историка, это каким образом и почему были совершены те или иные ошибки, где допущен просчет, который привел в результате к трагедии. В конце концов все битвы проигрываются из-за ошибок и просчетов. Цепь ошибок и просчетов, вследствие которых 6-я армия очутилась в котле, берет свое начало не в ноябре. Нельзя поставить их в вину Паулюсу, потому что они стали естественным порождением директив и приказов, отданных самыми высшими немецкими команующими еще в конце лета.

Вероятно, правильно сказать, что время между 19 и 22 ноября предоставляло последний шанс исправить ошибки. Германскому Верховному командованию следовало бы осознать 19 ноября масштабы угрожавшей армии опасности и спасти ситуацию, приказав ей прекратить попытки овладения берегом Волги и оставить Сталинград. Совершить такой шаг командование 6-й армии по собственному почину не могло. Генерал Паулюс не имел перед собой картины достаточно ясной для принятия самостоятельно столь далеко идущего решения о поспешном отступлении 6-й армии со своих позиций - решения, которое, возможно, поставило бы под угрозу весь южный фронт. Кроме того, трезвый взгляд на обстановку убеждает наблюдателя признать тот факт, что 19, 20 и даже 22 ноября катастрофа еще не была неминуемой. Это становится ясным из внимательного изучения положения дел. В высшем штабном училище I военного округа в Кенигсберге в Восточной Пруссии Артур Шмидт и Вольфганг Пикерт оба были учениками позднее ставшего генералом Освальда - эксперта в области военной тактики. Учащиеся называли его "Южный крест". Любимый его ход состоял в том, чтобы, быстро обрисовав ситуацию, сказать классу: "Господа, у вас десять минут, потом я хотел бы услышать от вас решение с кратким обоснованием". Этого выражения не мог забыть никто из тех, кто учился у Освальда.