От причала до причала. Сборник избранных стихов 4. Лирика - Борис Сергеевич Скрипников

витражи

Море солнца, изобилье света,

Просто снова наступило лето,

Остальное можно пережить!

      ***

Блондинкам

Сегодня «днюха» Танек, Нинок

И юных и чуть-чуть иных.

Всемирный праздник – День блондинок,

Светлоголовых и родных.

Наташи, Тони, Оли, Зины,

Как будто солнышко в окне.

Они всегда неотразимы

Причём, не только по весне.

Не описать фигуру вкратце,

И шарм волос и внешний вид.

Бывает, даже ночью снятся,

Пока супруга рядом спит.

Пусть сами образ свой создали;

Буянят ветры в голове.

Бывает – путают педали,

Ведь их в машине целых две!

Вот поворот прошла неловко,

Причём, по встречной полосе,

За эти светлые головки

Прощают прегрешенья все!

Пусть не вздыхают обречённо,

Шатенки, что несчастней всех…

И перекрашенных девчонок

Сегодня ждёт большой успех.

Зря обижаются брюнетки,

И нервно щурят карий глаз.

Маринки, Валентины, Светки,

Сегодня мир открыт для вас!

      ***

Мы доблесть внукам передали.

Как быстро повзрослели сыновья -

Вчерашние сопливые мальчишки,

А за границей, злобы не тая,

Вновь не дают соседи передышки.

Опять полмира угрожает нам:

Мужает Русь и в этом вся причина.

А мы свой щит доверим пацанам,

Вчерашним детям – нынешним мужчинам.

Нас снова проверяют на испуг,

Хотят найти изъяны в обороне,

Но скоро повзрослевший старший внук

Наденет лейтенантские погоны.

Всё яростней скулят из-за бугра

Нацисты, недобитки, мизантропы.

Забыли, как победное «Ура!»

Звучало на развалинах Европы.

Пока напоминаем, не грозим,

Пересчитав отцовские медали,

Что будет наш удар неотразим,

Мы нашу доблесть внукам передали.

      ***

Придорожная реклама

Мы по делам поехали с женой…

Всего-то и пути: Туда – обратно.

Я попросил: «Пожалуйста, не ной,

И не мешай вождению! Понятно?»

За поворотом новый поворот,

И ПДД теперь ужасно строги.

А тут жена моя открыла рот,

Увидев новый баннер у дороги.

Ну, помолчи хотя бы полчаса,

На этой трассе тысячи подвохов:

Вот здесь нельзя… Сплошная полоса,

А тут эвакуатор ищет лохов.

Но снова благоверной слышу крик:

« Смотри, реклама стопроцентной скидки,

А мы с тобой проехали бутик!..» -

Хоть этого добра у ней в избытке.

– «Здесь были мы с тобой позавчера,

Не заводись, не делай нам экстрима!»

Неграмотные, видно, шофера,

Коль, не читая, проезжают мимо.

Вот с новой силой жму на тормоза,

Разглядывая знаки напряжённо.

Убрать рекламу! Буду только за!

Да рулят бизнесом, похоже, чьи-то жёны.

      ***

Разрекламированная жизнь

Мы прожить не можем без рекламы,

Без неё нам в жизни места нет.

Даже в телевизоре программы

Хвалят то «Попкорн», то «Китикет».

А с утра, за завтраком, порою,

Как бы тут со стула не упасть!

Вечную свечу от геморроя

И «Виагры» пламенную страсть.

Мчит меня судьба по серпантину,

И мотор то воет, то хрипит,

Мне реклама «Пепси» смотрит в спину,

А навстречу грозное: Купи!

Снова в осень улетают стаи,

Ждут их Лимпопо и тёплый Нил.

Чувствую, чего-то не хватает, -

Это ветер баннер уронил.

И поймут потомки нас едва ли,

Пялясь в логотипы наших дней.

Как мы без буклетов проживали,

А в машине не было ремней…

      ***

Немецкие читатели издания Welt пообещали "оставить" от России клочок земли, назвав при этом жителей самой большой в мире страны "народишком". По словам особо дерзких читателей, Россия "заслуживает" куска земли "размером с Польшу".

Читателям издания Welt

Всё громче раздаётся голосок,

Вот так и до войны тут голосили…

Как хочется им лакомый кусок

Оттяпать в одночасье от России.

То Северпуть покоя не даёт,

То юг с Кавказом и Уралом снятся.

Ваш Бисмарк, – далеко не идиот,

Предупреждал: «В Россию не соваться!»

Вот фюрер не послушался – полез,

Европу истоптав победным шагом…

Напомнить вам про Нюрнбергский процесс

И знамя над поверженным рейхстагом?

Опять таки тевтонские умы

Замыслили какую-то интригу.

Забыв о том, как в сорок пятом мы,

Отшлёпав больно, показали фигу.

Читайте мемуары, господа,

Их изучайте с трепетом и грустью,

Но никогда не лезьте вы сюда,

В мой дом родной, что называют Русью!

      ***

Послеоперационное

Сознание пришло издалека;

Щемящей раны будто не бывало…

Сестрички в белом тёплая рука

Привычно поправляет одеяло:

«Теперь лежите и не надо слёз.

Вы справились, врачам на удивленье.

Пока ещё не отошёл наркоз,

Но пульс в порядке, в норме и давленье».

А голос нежный и такой родной

У этой милой женщины в халате.

Поверила: Не «загорать» одной

В пропитанной микстурами, палате.

И потихоньку утихает боль,

Хоть мы домой вернёмся чуть иными.

Ведь у неё ответственная роль;

Уход за беззащитными больными.

И снова я судьбу благодарю,

Что возвратила крылья сбитой птице…

Ну а пока чуть слышно говорю:

«Спасибо вам сердечное, сестрицы!»

      ***

Чудные мгновенья

А вы когда-нибудь любили

Той давней детскою порой?

Я был рабом в плену идиллий,

Воображая, что герой.

Я, как Ромео, сын Монтекки,

Хотел её кумиром стать…

Стихи – бескрылые калеки

Бездарно полнили тетрадь.

Наивно глупые, простые -

Продукт бесцельного труда,

И доставали запятые,

Что вечно ставил не туда.

Мозги тупили теоремы,

Пришедшие с глубин веков.

И с пацанами все проблемы

Решались не без кулаков.

Хоть часто портилась погода,

Я ждал её, пургу кляня.

Она – постарше на два года,

И чуть поопытней меня.

Её, себе на удивленье,

Поцеловать однажды смог!

И эти «чудные мгновенья»

В стихах приходят вязью строк.

Давненько женщины не снятся,

Но помню Любкины глаза.

Мне было, кажется, двенадцать…

Лет шестьдесят тому назад.

      ***

Поэты, привечайте Муз!

Ведь это был козырный туз,

Не в рукаве, не за подкладкой.

Я в «День Приманивания Муз»

Не насладился девой сладкой!

Я целый день касался тел

То в электричке, то в трамвае,

И так бездарно пролетел!

Она кружилась здесь – живая!

Она шепнула мне: «Встречай!»

Услышал голос нежный, кроткий.

Но в магазине невзначай

Совсем с другой столкнулся тёткой.

Ругался нехотя с женой -

Спор без конца и без начала.

А Муза тут была, со мной,

Но, почему-то, промолчала.

Помиловать нельзя казнить?

Забыл про этот праздник, люди!

А надо было приманить,

Подать себя, как есть, на блюде.

Теперь незнанья тяжкий груз

Забью навек в свои скрижали…

Поэты, привечайте Муз,

Пока от вас не убежали!

      ***

«Толку нет стонать и охать –

Этот факт известен всем.

Я живу совсем не плохо,

Хорошо… но не совсем.»

«Может если бы да кабы»

Михаил Ковылин

Подвожу судьбе итог

Я просил у неба милость,

Чтобы жизнь была иной,

Чтоб фортуна изменилась

Прямо в этот выходной.

Промелькнула вдруг удача,

С высоты махнув крылом,

Но жена решила: «Дача!»

И мечтам пришёл облом.

Всё хотел в своей квартире

Сделать личный кабинет.

Оборвали струны лире -

Вдохновенья что-то нет.

Одолел я боль и муки,

Надрывался и потел.

Понаехали тут внуки, -

Начинался беспредел.

Дом построил, сад и дачу,

И ещё б чего-то смог…

Факт известен – внуков нянчу,

Подвожу судьбе итог.

      ***

Свистать всех наверх!

Все громче призывы волшебного гонга,

Наполнены ветром шальным паруса.

«Свистать всех наверх!» и команда «Меконга»

Идёт в кругосветку, искать чудеса.

По белой обшивке крутые разводы: -

Нептун взбитой пеной вязал макраме.

И бьются в форштевень солёные воды,

Стремглав убегая от носа к корме.

Немного желанья тесниться в каютах,

Спускаясь по трапу, бегущему вниз.

На палубе мокрой от бака до юта

Команда вдыхает озоновый бриз.

Пурпурный закат, будто сок в помидоре,

Что всей переспелостью брызнул из рук,

И скатертью синей натянуто море,

А яхта по складкам скользит, как утюг.

Готов такелаж, провиант, снаряженье,

И стаи дельфинов плывут за бортом.

А ванты, как струны звучат в натяженьи

Чтоб грохотом бурь разразиться потом.

В полёте баклан, словно «чёрная метка»

Промчался, касаясь упругой волны.

Команда «Меконга» идёт в кругосветку…

И режет форштевень надежд буруны.

      ***

Напряжение неизвестности

В сумерках вечернего акрила,

Лагом, мимо острова Буян,

Грациозно яхта выходила,

Направляясь курсом в океан.

Белый парус раздувал игриво

Северный солёный ветерок,

А вдали уже виднелись гривы

Пенных волн, бегущих наутёк.

Наш «корвет», казалось, мимоходом

Подгонял скучающий Перун.

И лизал изящные обводы,

Вспененный со сливками, бурун.

Крики чаек раздавались реже;

Спорят из-за всякой ерунды.

И казалось с бака: Киль не режет -

Прогибает зеркало воды.

Берег за кормой неспешно таял,

Брызг солёность ощущалась ртом.

А дельфинов небольшая стая

Веселилась рядом, за бортом.

Вот вдали сверкнула и погасла

Ранняя вечерняя звезда.

И не воду режет яхта –