Сошествие ангелов - Митчел Сканлон.

Захариил и Немиил оба вспотели, сражение забрало все их силы без остатка. Борьба с такой интенсивностью в течение любого срока была трудной, но сражение во внутренних кругах особенно истощало.

Брат Амадис шел среди опустошенных оруженосцев, и говорил:

– Теперь Вы видите преимущество внутренних кругов и силу, которую мы получаем от их наличия. Помните об этом, когда вступаете в сражение и вы не сможете потерпеть неудачу. Хоть это трюизм, но поодиночке мы слабы, вместе же мы сильны. Каждый из вас однажды окажется в бою, и если вы не сможете обратиться к вашему брату, без раздумий зная, что можете доверять ему, тогда вы пропали. Только если узы не будут стальными, не будут ничего означать, и в настоящий момент ваше недоверие не разорвет круг, вы будете мертвы. Разойдись!

Оруженосцы поднялись с каменного пола учебного зала, и поодиночке или парами, с льняными полотенцами на шее, уходили, утомленные и с разбитыми телами.

Немиил рукавом вытер пот с лица и сказал:

– Все было сделано жестко и без ошибок.

Захариил лишь кивнул, слишком утомленный, чтобы отвечать.

– Хорошо он нас погонял, а? - продолжил Немиил. - можно подумать, что мы действительно будем участвовать в битве или чем-то подобном.

– Кто знает, - наконец сказал Захариил, - возможно и будем. Представители Рыцарей Люпуса должны прибыть сегодня, и если то, что я слышал, правда, мы можем скоро начать войну.

– Против Рыцарей Люпуса? - спросил Аттий, подойдя с одним из своих портативных компьютеров подмышкой.

– Это - то, что я слышал, - сказал Захариил.

– Вы поняли все, что сказал брат Амадис? - заметил Немиил, когда Илиаф присоединился к ним.

– Я - да, - сказал Аттий, - плюс-минус одно или два слова.

– Возможно, если бы ты больше упражнялся с мечом, чем с писаниной в своих книгах, ты не оставил бы нас открытыми для атаки, - сказал Илиаф, хотя в его словах не было никакой злобы, только подшучивание.

– И возможно, если бы ты не был настолько толстым, ты смог бы уклонится от их атаки.

Мальчики улыбнулись знакомым насмешкам, хотя и говорили они их, скорее в шутку, чем с плохими намерениями. Спустя год после нападения крылатого Зверя в лесу, четверка преодолела ту злобу, которая была между ними, и стали верными друзьями, разделившими почти смертельный опыт, сблизивший их больше, чем что-либо иное.

Аттий обрел фигуру прекрасного парня, с красивыми чертами, широкими плечами и тугими мускулами, обвивавшимися вокруг его конечностей. Илиаф до сих пор был самым большим из них, его мощные мускулы выпирали, любой намек на жир давно был уже сожжен в его, подобной плите, фигуре, хотя он и был все еще наименее проворным из них.

– Нет, серьезно, вы думаете, что мы начнем войну с Рыцарями Люпуса? - спросил Аттий.

– Я не знаю, возможно, - сказал Захариил, жалея, что повел об этом разговор. Брат Амадис сказал ему, что Лорд Сартана из Рыцарей Люпуса следовал в Альдурук, чтобы выступить против вторжения рыцарей Ордена в Нортвайлд, и хотя ему не приказывали держать информацию при себе, он чувствовал, будто нарушил секретность, разделив ее с братьями.

– Захариил, Немиил, помыться и явиться к моим палатам через пятнадцать минут. Полный парадный балахон, оружие и церемониальное одеяние.

Оба мальчика переглянулись в замешательстве, удивленные приходом Брата Амадиса.

– Сир? - сказал Немиил. - Что случилось?

– Лев желает продемонстрировать наших лучших оруженосцев, когда Лорд Сартана войдет в Палату Круга, и ими будете вы. Теперь поспешите, он уже здесь и очевидно не намерен шутить. Шевелитесь!

Захариил нервно переступил с ноги на ногу, он и Немиил стояли на краю постамента в центре Палаты Круга. Во главе с братом Амадисом они вошли внутрь несколько минут назад, взволнованные и немного польщенные, что им разрешили следовать за ним через западные Монастырские Врата.

Входы в палату, находящиеся выше, были для членов Ордена меньшего ранга, и только старшим рыцарям разрешали войти в зал через Монастырские Врата.

Обычно, оруженосцы и те, кто имел ранг ниже, чем полноправный рыцарь, должны были входить и сидеть на вышних скамьях, но старшие члены Ордена выдали специальный указ по этому случаю.

В коридорах и палатах Альдурука кипела бурная деятельность, их небольшая группа прошла мимо рыцарей, сквайров и оруженосцев, метавшихся с места на место по, без сомнения, жизненно важным поручениям в процессе подготовки к прибытию Лорда Сартаны.

Церемониальные флаги были почищены и свисали с потолка палаты, военные знамена красных и алых цветов были заменены теми, которые напоминали о легендарном прошлом, и изображениями, призывающими к братству и товариществу.

В закутанных робах и в одетых капюшонах, члены Ордена заполняли каменные скамьи вокруг центра палаты, в то время, как оруженосцы, кроме сопровождающих старших братьев Ордена, отсутствовали.

– Этот Сартана действительно настолько важен? - прошептал Немиил, стараясь, чтобы его голос звучал тихо, поскольку акустика Палаты Круга была невероятной.

Захариил кивнул.

– Думаю да. Он - самый старший член Рыцарей Люпуса.

– Я думал, что они почти все уже перемерли?

– Нет, - сказал Захариил, - хотя осталось очень мало от их прежней славы, это так.

– А что с ними случилось?

Захариил постарался вспомнить рассказы сенешалей, подслушанные под залами и палатами благородных рыцарей спустя годы после того, как он присоединился к Ордену

– Они возражали против кампании Льва, направленной на Великих Зверей, и отступили к своей горной цитадели, в то время как Орден и его союзники начали очищать леса. Я слышал, что существенное число их рыцарей и оруженосцев дезертировало, чтобы присоединиться к Ордену, когда они увидели, насколько успешной была кампания.

– Они оставили собственных братьев? - спросил Немиил, удивленный.

– Так говорят, - согласился Захариил. - Могу представить, насколько суровыми и безрадостными должны были быть для них те годы, когда вербовка новых оруженосцев свелась к небольшой горстки в сезон. В течение нескольких лет, максимум десятилетия, Рыцари Люпуса окажутся перед реальной перспективой исчезновения как благородный орден.

– Как грустно, - сказал Немиил, - быть на грани исчезновения, и не из-за великолепной героической смерти или эпического сражения, а благодаря вымиранию.

– Но все же не сбрасывайте их со счетов, - сказал Брат Амадис, появившись у них за плечами. - Нет более живучего зверя, чем тот, который думает, что загнан в угол.

– Брат Амадис, у меня есть вопрос, - сказал Немиил.

– Да? Ну тогда спрашивай, только быстро, Сартана скоро будет здесь.

– Захариил сказал мне, что Рыцари Люпуса почти не имеют оруженосцев, их число уменьшается.

– Это не вопрос, - отметил Захариил…

– Знаю, я как раз к нему подхожу, - сказал Немиил. - Что я хотел сказать, разве это немного… ну, не нахально, что ли, щеголять оруженосцами Ордена перед Лордом Сартаной, подобно этому?

Амадис улыбнулся и сказал, - Очень проницательно для тебя, юный Немиил.

– Так почему же мы это делаем?

– Это хороший вопрос, поэтому я удовлетворю твое любопытство, - сказал Амадис. - Судя по всему, Лорд Сартана не идет с мыслями о примирении. Я полагаю, что Лев и Лютер желают молчаливо показать то, что засвидетельствует нашу силу в последующие годы.

– И если Лорд Сартана будет вынужден думать, что он не сможет выступить против нас, он с большей готовностью согласится на проведении нашими воинами кампании в Нортвайлде, - закончил Захарил.

– Что-то похожее на это, - согласился Амадис. - А теперь тихо, все уже начинается.

Захариил повернул свой пристальный взор к восточным Монастырским Вратам, откуда вышли два ряда укрытых капюшонами знаменосцев, их лица были скрыты в тенях, а шаги были тяжелыми. Они разошлись, с мрачной торжественностью, достигнув края круга, и последовали по окружности, пока не сформировалось кольцо знамен вокруг постамента.

Каждый штандарт был установлен в чаше, погруженной в пол, и знаменосцы стали на колени позади них, головы их склонились, как только вошли магистры Ордена.

Лев и Лютер прошли в палату, великолепные в черных нагрудниках и плавно спускающихся белых плащах, которые крепились бронзовыми булавками на их плечах. Лев как всегда, затмевал Лютера, но в глазах Захариила, они оба были будто созданы из одной великолепной материи. Выражение Льва было мрачно, в то время как Лютера было дружелюбным, но Захариил мог видеть напряженность, которая проскальзывала в напряженных линиях вокруг его глаз и челюсти.

Рыцари Ордена, сидевшие до того на скамьях, встали, и начали бить кулаками по нагрудниках при виде своих наиболее героических братьев, шум был оглушающим, поскольку каждый рыцарь хотел показывать надлежащее уважение к лучшим.