Вампир, мон амур! - Анна Ольховская

В общем, Лорна не выбежала из вагончика, рыдая от обиды, она лишь пожала плечами, выдула пузырь жвачки и молча вышла.

– Ну а ты чего стала столбом? – зарычал Сикорски, повернувшись к Джулии. – Обещала – лечи.

– Да, конечно, только… – девушка запнулась, набрала полную грудь воздуха и решительно произнесла: – Вы все тоже должны уйти. Мне надо остаться наедине с мистером Красичем.

– Что значит – наедине? – возмутился режиссер. – И речи быть не может! Мало ли что ты удумаешь с ним сделать? А через девять месяцев родится ребеночек и ты обдерешь Джеро как липку!

– Какой ребеночек? – искренне удивилась Джулия, но минуту спустя до нее дошло. Она нахмурилась, бледно-голубые глаза на мгновение стали черными, в них полыхнуло смоляное пламя, но только на мгновение. А потом девушка опустила голову и упрямо процедила: – Можете думать обо мне что хотите, но, если я не начну работать с мистером Красичем сейчас, он не доживет до вечера.

– Работать? Что значит – работать?

– Я не очень хорошо говорю по-английски, я имела в виду – лечить.

– Так лечи, чего встала!

– Пока вы здесь – не могу.

– Вот же коза упрямая! – прошипел Сикорски, громко сопя от злости. – Ну ладно, мы уйдем, но учти – если ты задумала что-то плохое, тебе не поздоровится!

– Учту, – невозмутимо кивнула Джулия.

Она проводила режиссера с помощницей до двери, затем щелкнула замком, запираясь изнутри, опустила все жалюзи на окошках и только после этого приблизилась к кровати, на которой лежал Яромир.

– Ну, вот и все, – вполголоса произнесла она на чистейшем русском. – Теперь ты никуда от меня не денешься, красавчик. И сестра твоя никуда не денется, и ее омерзительный женишок. А если будешь себя правильно вести, я, так и быть, оставлю тебя в живых, станешь моим фаворитом. Уж очень хороший экземпляр получился у жалких людишек, верно, Раал? Ладно, ладно, не психуй, ничего с ним не случится, это ведь мое заклятие на нем, не чье-то другое. Хорошо, что ты у нас такой компанейский, душка Джеро, – пробормотала она, склонившись над беспомощным телом мужчины. – И тебе абсолютно все равно, кто принесет тебе попить во время съемок. Вкусная была водичка, да? А помнишь сказку о живой и мертвой воде? Так вот это все правда, малыш, вода может и лечить, и убивать, причем сама по себе, безо всяких примесей и добавок в виде яда цикуты, к примеру. Достаточно просто изменить информационную структуру водички, вот и все. А я это с некоторых пор умею делать, и не только это. Ладно, хватит болтать, пора делать из тебя моего раба.

Джулия сбросила с себя всю одежду, обнажив висевший на шее на тонкой цепочке клинок. Не очень большой, странной формы, из серебристого металла, не похожего ни на один из известных на Земле. Ручка клинка была непроницаемо-черной, словно отлитой из мрака.

Девушка подняла руки и, зажав клинок между ладонями, прикрыла глаза и затянула заунывный речитатив на незнакомом языке.

Лежавший неподвижно Яромир вдруг застонал, глаза под плотно закрытыми веками забегали из стороны в сторону, мышцы лица начали подергиваться, причем совершенно произвольно, отчего лицо исказилось до неузнаваемости. Затем дрожь перешла на тело, оно конвульсивно выгнулось вперед, раз, другой, третий. И захотело женщину.

И женщина, не прерывая речитатив, ответила на зов тела, опустившись на него сверху.

Яромир захрипел, словно пытался вырваться, освободиться из кошмарного сна, веки его задрожали, губы растянулись, обнажая судорожно стиснутые зубы.

А тело между тем продолжало двигаться в общем ритме с женским…

Потом по ним прошла судорога, Джулия выгнулась в талии, запрокинув голову, и нарисовала острием клинка прямо над солнечным сплетением похожий на свастику знак. Сначала себе, потом – Яромиру. И упала на мужчину, плотно прижавшись своим знаком к его, смешивая кровь в единое целое.

Яромир вскрикнул. Страшно, сорванно, будто умирая.

Потом затих, лицо его разгладилось, мышцы расслабились, он словно заснул.

Впрочем, почему словно? Он действительно заснул.

А в дверь вагончика снова забарабанили, затем послышался перепуганный голос режиссера:

– Эй, что там у вас происходит?

– Ничего, все хорошо, – прокричала Джулия в ответ, торопливо одеваясь.

– Но почему Джеро так кричал? Что ты с ним сделала?

– Это болезнь из него выходила! Теперь все будет в порядке!

– Да открой же ты дверь!

– Минуточку!

Девушка стерла салфеткой кровь с тела Яромира, потом – со своего, застегнула на мужчине одежду, спрятала салфетку в карман джинсов, проверила, надежно ли закреплен на цепочке вернувшийся на шею клинок, и только после этого направилась к двери вагончика.

Насчет раны на теле Яромира она не беспокоилась – крови больше не будет, там уже и не рана вовсе, а затянувшийся шрамчик.

Джулия щелкнула замком и толкнула дверь, а сама предусмотрительно отошла в сторону, не желая быть растоптанной похожим на разъяренного бизона Сикорски.

Режиссер ворвался в вагончик, увидел по-прежнему лежащего с закрытыми глазами Яромира и медленно повернулся к Джулии:

– Ты что тут делала почти двадцать минут, сучка? – задыхаясь от ярости, прошипел он.

– Лечила мистера Красича, – устало улыбнулась девушка.

– Да ни… ты не лечила!!! Мы ведь все слышали! Вернее, ничего не слышали – почти все двадцать минут было тихо, словно вагон в вату завернули, а потом Джеро жутко закричал. Ты убила его, тварь? Я засажу тебя пожизненно!

– Ты на кого так орешь, Джим? – донесся со стороны кровати слабый голос.

ГЛАВА 15

Сикорски вздрогнул и оглянулся.

На кровати сидел порозовевший Яромир. Он очумело тряс головой и протирал сгибом ладони заспанные глаза.

– Джеро?! – радостная улыбка растянула пухлые щеки, сковывавшая их маска гнева треснула и грудой безобразных осколков ссыпалась на пол. – Ты… Ты как, в порядке?

– Что за странный вопрос? – удивленно приподнял левую бровь Красич. – Почему я должен быть не в порядке? И вообще, что за столпотворение у моего вагончика? Ну, заснул во время перерыва, и что? Интересно, а сколько я спал? Который сейчас час, что вы так переполошились?

– Ты что, ничего не помнишь? – Сикорски подошел к Яромиру почти вплотную и недоверчиво всмотрелся в темно-карие глаза. – Совсем ничего?

– Джим, не пытайся просверлить во мне дырку своим пронзительным взором, – хмыкнул Ярик, потягиваясь. – Я все равно на твой розыгрыш не куплюсь, ты ведь знаешь. Не один раз уже пробовал силы, и что? Обломчик-обломусик! Да прекрати, наконец! – он отдернул голову, уклоняясь от попытки режиссера оттянуть ему веки. – Джеймс, ты заигрался!

– Да, похоже, дела твои действительно не фонтан. – Сикорски страдальчески поморщился и потер пухлой ладонью щеку. – Надо срочно положить тебя в хорошую клинику на обследование, а это значит весь запланированный график съемок в ускоренном темпе отправляется в задницу и нам придется торчать в этом захолустье хрен его знает сколько времени.

– Какая клиника, о чем ты? – Яромир обвел глазами сочувствующие лица вновь набившихся в вагончик коллег, нахмурился и тихо произнес: – Что произошло?

– Сначала скажи, что ты помнишь?

– Ты разорался, всех разогнал на двадцатиминутный перерыв, я пошел в вагончик, хотел… – он вдруг запнулся и помассировал висок. – Не помню.

– Чего не помнишь?

– Что хотел сделать в вагончике, не помню! – психанул Яромир. – Голова разболелась, и я лег спать. А проснулся от твоих воплей. Кстати, как вы оказались в моем вагончике, я ведь двери всегда запираю?

– Хреново, – вынес окончательный вердикт режиссер, устало опускаясь на кровать рядом с Красичем. – Обследования не миновать.

– Да не поеду я ни на какое обследование! Я прекрасно себя чувствую!

– А еще полчаса назад ты умирал.

– Что?!

– Что слышал. Ты действительно не вышел из вагончика через двадцать минут, я пошел тебя звать. Кстати, ты с кем-то разговаривал по телефону, я слышал.

– Серьезно? – Яромир взял лежавший на кровати мобильник и вывел на дисплей последние звонки. – Действительно, было дело. Я Лане звонил, сестренке. Ерунда какая-то! – Он раздраженно отшвырнул в сторону телефон и сжал руками виски. – Я не помню этого, представляешь? Ни самого звонка, ни о чем говорили с Ланой!

– Но это еще не все. Я тебя позвал, ты вышел…

– Нахамил мне, – встряла Лорна.

– Я?!

– Ты! Назвал меня обезьяной! И рыбой!

– Одновременно? – не удержался от улыбки Яромир. – Хотя…

– Ну вот, он опять это делает!

– Лорна, не мешай! – рявкнул Сикорски. – Уйди с глаз моих долой!

Пиявка поняла, что снова выползла не вовремя, и послушно скрылась в тине. А режиссер, участливо глядя на Яромира, продолжил:

– В общем, пока мы ржали над Лорной, ты вдруг побледнел, схватился за голову, тебя повело в сторону, потом вырвало, ты едва не упал. Ребята подхватили тебя на руки и принесли сюда, где ты и вырубился.