Мы из Кронштадта. Подотдел очистки коммунхоза - Dok

Чертовы анестезы, сосватали мне рыбку. Вот мне подвигами своими похваляться – самое то. И рассказывать-то неудобно ни разу. Ишь, чего набуровили – морфа в плен взял. Ага. Восемь раз не напрягаясь. И главное – смотрят как… И поди их разочаровывай. Вот вляпался так вляпался.

Нога все-таки побаливала. Виктор захлопнул люк бункера и с некоторой напрягой встал на ноги. В целом бункер порадовал. Пахло немного затхлостью, сыростью, но все это не шло с предыдущими неудачными опытами, даже лежавшие на столике спички не отсырели. Было сухо и вполне можно было бы и переночевать тут, если что. Но как-то так уж получалось, что не хотелось оставаться сейчас в этом бункере, вырытом в расчете на ядерную катастрофу, но вполне пригодившемся и на случай неожиданной и совершенно невероятной гибели человечества под воздействием какой-то неясной жути, превратившей мир в скопище нежити. Забрав сумку с инструментами, Виктор подошел к ждавшей его у стоящего неподалеку УАЗа супруге, как он несколько выспренно и иронично именовал свою подругу Ирку. Она задумавшись разглядывала какие-то бумажки, вроде как календарик и списки запасенного имущества в схронах.

– Что скажешь?

– Третий вскрывать надо, там все нужное – отозвалась Ирка, встряхнувшись.

– Ладно, нам-то по барабану, какой вскрыть – не обращая внимания на странную задумчивость сожительницы сказал Виктор и стал аккуратно снимать дерн с травой, маскирующий схрон. На свою супружницу он не смотрел, тем более, что знал за ней привычку копаться в бумажках. Теперь это обострилось – пришлось в отбитой деревушке заниматься огородными делами, а из всего тамошнего населения в этом петрили три бабки, причем у каждой было свое мнение, не совпадавшее с соседским. Ирка тоже в этом деле понимала кое-что, только здесь было на пару-тройку сотен километров южнее тех мест, где жила раньше Ирка и все сроки огородных работ сдвигались изрядно. Вот поэтому Ирка и возилась с календариком, как полагал Виктор.

Тут он сильно ошибался.

Ирка еще раз тщательно проверила свои подсчеты, сверяясь с карманным календариком, где крестики, перечеркивающие по четыре дня шли четко в каждом месяце. Кроме мая и июня. Задумалась. Получалось… Получалось, что у нее получилось. Таких задержек менструаций у нее еще не было никогда, да еще тело вело себя странновато.

Все-таки житье в нормальном доме с окнами несколько расслабило. Ирка встряхнулась, привела мысли в порядок. Время еще есть, успеет приготовиться. Хорошо бы, чтоб у кого из бабок оказался опыт повитухи. И еще надо питаться хорошо. Особое внимание на это. И вообще, аккуратнее надо. И еще надо как-то Витьке об этом сказать.

Ирка глубоко вздохнула и пошла поближе к схрону.

Таскать из тайника запаянные в полиэтилен мешки, пластиковые бочки и контейнеры пришлось долго, потом разбираться по схемке в каком контейнере что лежит, отбирать нужное, укладывать обратно пока не понадобившееся. Когда Виктор собирал на длительное хранение всякие необходимые вещи, казалось, что все предусмотрел, обо всем подумал, а сейчас как дело дошло до дела – за голову впору хвататься, столько всяких незаметных вещей потребовалось.

Вот кто б ему сказал, что стоило свалить в схрон хотя бы десяток мешков с удобрениями. И стоят то копейки… То есть стоили раньше. Оставалось только хлопать глазами, когда старуха Мелания снисходительно объяснила городскому жителю, что без удобрения урожай втрое меньшим будет – за какой овощ ни возьмись, а коров нынче никто не держит, потому навоза нету и в помине. Виктор пытался что-то пискнуть насчет свиней, которых в деревне на ферме было двадцать штук и уж чего-чего, а дерьма от них было много, но тут Ирка тихо ткнула его пальцем в бок и он решил не продолжать тему.

Оказалось – правильно сделал, потому как свиное дерьмо и впрямь не годилось сразу на огороды, разве что под капусту, да и то – лучше б сначала ему в компосте годик созреть, толку больше станет. Ждать же годик было никак невозможно. Пожив чуток в своем бункере Витька не удержался и из-за Ирки поехал в заброшенную обезлюдевшую деревушку Ольховку, где останавливаться доводилось еще во время постройки бункера и схронов. А дальше пошло одно к одному – по наводке Ирины нашелся старый газогенератор на дохлой полуторке. Разумеется, захотелось починить это чудо-юдо, чтоб электричество было, на деревянном причем топливе. Очень уж заманчиво получалось, чего-чего, а дров вокруг было море немерянное. А дальше больше – устроили вылазку в уже жилую деревушку, где как Витя помнил, была автомастерская. Починка примитивного газогенератора была несложной – вполне возможной на базе этой автомастерской.

Вот и вляпались в этой деревне, несмотря на всяческие ухищрения. В итоге, правда кроме пули в ляжку Виктор получил и власть над деревушкой, двумя десятками людей, двумя десятками свиней, тремя собачонками, шестью кошками – и автомастерскую впридачу. Трофеем получил – мотоцикл да несколько охотничьих ружей от прошлых властителей деревни, которых пришлось угробить за неласковую встречу и весьма мерзкие обычаи. Людишки в деревне были в чистом виде рабами, Виктор их вроде как освободил, но статус определять не стал и прошедшее время воли не давал, хотя разрешил занять пустующие дома.

В душе Виктор гордился происшедшим. Даже подходящее слово вспомнил, попалось как-то в затрепанной книжке. Ваганум. Там еще наш майор-десантник, попав в прошлое, угробил некоего гнусного готарского барона и сам стал бароном – как раз по праву ваганума. У Виктора получилось хоть и не так гладко и не так чтоб уж книжно – но врагов замогилил, сам жив остался. Ваганум, короче.

Теперь надо было ломать голову, как прокормить эту ораву, как обеспечить себе и Ирке достойную жизнь и много еще чего свалилось на новодельного феодала. И тут оказалось – чем больше под тобой народу – тем тебе жить получается комфортнее. Но и хлопотнее тоже, потому как надо все рассчитывать. Качество крепостных оказалось убогим, мужиков всего двое, остальные бабы, а других взять негде. Зато запуганы прошлыми хозяевами до полусмерти, что облегчает жизнь. В общем – сплошные проблемы. Одна радость – крапива поперла как ошалелая и потому со жратвой и для людей и для свиней стало чуть легче. Самое смешное – даже самому Виктору на первых порах щи из крапивы очень понравились. Свежего хотелось безумно. Теперь вот еще щавель собирать можно. Тоже приварок, как выражается бабка Мелания. Но на одной крапиве-лебеде далеко не уедешь, надо разживаться нормальной человеческой едой, да чтоб ее побольше было. Даже у Витьки рацион получался убогий и однообразный настолько, что и крапива за деликатес пошла, про рабов и речи нет. Но с голодухи не пухли все-таки.