О театре, о жизни, о себе. Впечатления, размышления, раздумья. Том 2. 2008–2011 - Наталья Казьмина

Если уж вы решили второй акт, среди людей, на свадьбе Тамары, сделать пестрым, то первый и третий акты, диалоги Демона и Ангела, Демона и Тамары, явно просились быть черно-белыми. Так нет, небо было синим, а на задранных в виде свода «крыльях демона» мигали красные лампочки.

Финал был совсем плох. Безумие Тамары М. играла так, будто она Жизель. Все время улыбалась, разводила руками, бегала под крыльями, разглядывала «мироздание». Мелодрама. Демон явился почему-то в белой сорочке, что тоже резало глаз. Все как всегда у Гены нелогично и страдает отсутствием вкуса. А «Демон» все-таки просился быть одетым и исполненным построже. Я подумала, что А. Васильев бы эту оперу сделал. Хотя он бы взбеленился против музыки. Она, конечно, не великая. Но лучше постановки безусловно.

12 июня

«Электра» по пьесам Софокла, реж. Т. Сузуки. Театр на Таганке.

Хорошо, что идет час. Я бы не выдержала. Рассвирепела. Маме – на новенького – было любопытно. А мне так совсем нет. Опять инвалидные коляски. Сколько можно! Они были и в Дяде Ване, и в Антигоне, и в нашем «Короле Лире». Ну, предположим, мир болен, но театр может показывать это изобретательнее. А тут два-три приема и ничего. Труппа любимовская в очень хорошей форме. Технические задачи выполняют идеально. Просто японский театр, они даже похожи стали. Нана Татишвили – Электра – чистая японка.

Неорганично. Вкруговую ездят коляски с мужиками в трусах. Долго. Потом, то же по диагонали. Рычат, кричат, маршируют сидя. Нагнетают якобы ужас трагедии. Пугают, а мне не страшно. У Электры почти весь текст забрал Хор. Это, по-моему, не по-гречески. Л. Селютина – Клитемнестра рычит и строит рожи, демонстрирует немолодые коленки в красных чулках. Это тоже, что ли, лицо трагедии? Зрителям смешно, кто-то хихикает, кто-то уходит, кто-то хлопает, чтобы действие двинулось дальше.

Все-таки, Сузуки – глуховат к европейской культуре. Зачем это нам и зачем так стилизовать античный театр? Понятно – это его изобретение для японцев. Выглядит замысел на нашей сцене слаженно (спасибо актерам), но убого: по фантазии, по энергетике, по изобретательности. Истории «про Электру», боюсь, зритель не услышал и не понял, текст очень сокращен. Кто кому мстит? Кто кого и за кого убил? Чем сердце успокоилось? Кого жаль и кто наказан? Одному богу известно. Очень декоративное зрелище. Ни уму, ни сердцу. Только барабанное соло в финале хорошо. Тупиковый это эксперимент. Но что интересно – его спектакль в МХТ разругали в пух и прах, тут – похвалили. Разница в артистах. Т. е. о смысле никто не заикается. Эти техничны, и хорошо.

13 июня

«Два вечера в веселом доме». Студенты Г. Козлова на «Шансе». Пьеса В. Вербина по «Яме» Куприна очень ловко скроена. Еще третий курс, а дети такие настоящие, некоторым артистам и не снилось. И главное – нашим московским школам не снилось. Наши – куда инфантильнее. Эти 3,5 часа держат зал в напряжении. Историю тянут, в роли влипли замечательно, и такая подробная глубокая жизнь на сцене идет…

14 июня

«Иванов» Т. Ашера Театр им. Йожефа Катоны (Будапешт, Венгрия). Действие перенесено в 1960-е, глухая бедная провинция советской, без сомнения, Германии. Не квартира, а ангар или «красный уголок».

Артисты подробно и точно работают, иногда без слов, Мастерское шитье, даром что Театр Катоны (венгерский драматург, 1792–1830) второй акт у Лебедевых блестящий по типажам. Но две главные сцены (Иванов и Сара, самоубийство Иванова) сделаны, прежде всего, режиссерски. Иванов немного похож на Кифера Сазерленда (канадский актер). Сара старовата, в последней сцене – опустившаяся, больная, утыканная трубочками медицинскими. Шурочка даже уродлива. В общем, классический сюжет, который опустили обстоятельства.

Режиссерские манеры Ашера (1949) и Алвиса Херманиса (1965) похожи. Особенно второй акт. Мода? Или кто-то у кого-то слизал? Кто? Это как «белый Чехов» 1980-х?

И главное, что в основе, Ашер глубоко спокоен по поводу этих людей. Это не трагедия, даже не драма. Он диагност и наблюдатель, визионер, посторонний. Может поэтому временами смотреть скучновато. Хотя мастерство отмечено везде. Прав Фокин, сказав, что будь это 10 лет назад, цены бы ему не было.

Прочла буклет, сделанный подругой, Аллочкой Михалевой (театральный критик, завлит Театра наций) про всех «Ивановых», не только Т. Ашера, но и А. Баргмана, и Л. Эренбурга. Хороший буклет. Процитированы все (ст. Р. Должанского, по-моему, целиком), даже дураки с банальными текстами, кроме меня и моей статьи в журнале «Театр». Верю, что несознательно, что просто не читала, вообще не читала журнал, хотя нет, думаю, подсознательно побереглась. В театр они меня пускать, конечно, будут, но иметь в виду и цитировать нет. Когда это делает И. Виноградова на «Смотрителе», черт с ней, она чужая, но Алка своя, и это больно.

15 июня

«На Верхней Масловке» Д. Рубиной. Читаю книжку и все больше досадую на фильм К. Худякова. Там мне не слишком понравилась Фрейндлих. А теперь уже и сценарий кажется проще. И время (не советский застой, а перестройка) неточно показано. И роли А. Бабенко и Е. Князева, Нины и Матвея, нехороши. Не пойму только, дело в режиссере или в том, что Матвей Жени Князева – выглядит недостаточно гением на экране, а Алена недостаточно интеллектуальна для этой роли. Е. Миронов пока на месте. И в книжке такой, и в фильме понравился больше всех. Но – не дочитала пока.

«Залечь на дно в Брюгге». Сценарий и режиссер М. Макдонах.

Все-таки нюх у меня есть, я опять не ошиблась. Теперь на фразу Максимовой «Что ты с ним носишься, через два года не вспомнят, что это было», я могу ответить точно: он настоящий и стоящий.

Фильм замечательный во всех смыслах. Столько нюансов и переливов, что хочется разбирать по косточкам, по сценам. И такая волна тепла. Европейское, а не американское кино (производство Англии и Голландии) по интонации, ритму, глубине. И при этом американское – по умению держать интригу, простому диалогу (но емкому). Русское – по актерской игре, невероятно подробной, сущностной и такой скупой. Без переигрывания. Тихой, не суетной. Чего стоит один взгляд Глисона, который наблюдает, читая книжку, за собирающимся на свидание Фаррелом, полуулыбка с бездной содержания: ах, молодость-молодость, дурачок, расстегивает и застегивает верхнюю пуговицу рубашки, не зная, как лучше; ничего его не берет, природа: киллер, а человек. Чего стоит его же последний взгляд. Это очень крупный план, на котором «играет» только остекленевающий глаз действительно уходящего человека.

И какая неспешность ритма. Как умело развернулась реальная страшная история опять с кучей убийств на фоне вечного, прекрасного, сонно гармоничного старинного города Брюгге. Как это ее оттенило (оператор работает блестяще). Музыка, в которой мешается воинственная ирландская мелодия, что-то церковное, что-то оперно-знакомое, и лейтмотив – будто одна длящаяся нота, мерное какое-то жужжание.

И как завязал и закольцевал историю. Вначале – хождение по музеям, разговор перед картиной Босха о рае и аде, о чистилище, а в финале – убийство на съемочной площадке, в морозном вечернем тумане, среди персонажей в маскарадных костюмах, чем-то напоминающих Босха.

Вначале – колокольня, с которой Глисон любуется чистой, как стеклышко панорамой города. В финале – та же колокольня, но вместо чистого стеклышка – туманище, хотя тоже красивый.

ТВ. Показывают «Флэшку» Г. Шенгелия. Довольно крепкое кино, как у него всегда. Очень динамичное, с интригой и неглупое. А вот ведь – столько уже фильмов у него, а никак не пробьется в первый ряд. Хотя, даже по одному «Классику» судя, имеет все права. Наверное, не умеет дружить.

Во «Флэшке» есть хороший диалог плохого и хорошего героя, Е. Стычкина и И. Шакунова, чопорного «белого воротничка», бывшего любителя КСП (клуб самодеятельной песни) и мужа богатой жены, который решил восстать. Шакунов: «Ну и сучонок же ты!» Стычкин: «Время сейчас такое. Байдарочники уступают место менеджерам. В игре обязательно должны быть правила. А в жизни – нет».

16 июня

Послала Семеновскому SMS про вчерашнюю игру турков. Выиграли они у чехов классно, сражались до последнего. Не то, что наши – с греками, – выдавили победу еле-еле. А комментаторы подняли патриотический вой. И даже надеются, что мы выиграем у шведов. Сомнительно. Валерка тут же отреагировал на футбол и перезвонил. Обещал по моей наводке сходить на Макдонаха в кино. А потом стал живописать вчерашнюю тусовку, а вернее, как он это назвал, «театральный истэблишмент» на «Иванове» во главе с Табаковым: Швыдкой, Смелянский, Давыдова, Миронов, Жолдак, Серебренников и пр. «Внешне все нормально, но противно».

История с журналом как-то резко обострила его восприятие нашей действительности. Теперь он, наконец, узрел то, о чем я пытаюсь говорить уже 10 лет. Их цинизм, их повязанность, их, по большому счету, равнодушие к тому, что делается в театре вообще, к вопросам профессии, а не успеха, необъятны и необоримы. Живут по принципу «после меня хоть потоп», такое постоянное «гудение» времен упадка Римской империи.