Когда разбиваются мечты - Блейк Пирс

Билл вскоре заметил, что Кельвин Раббе едет по особенно неприятному району. Улицы были наполнены злачными барами, мотелями и стриптиз-клубами. Раббе остановил машину возле заведения под названием «Стриптиз-клуб Лассо».

На анимированной афише неоном показывалась анимация: лассо падает на силуэт женщины и затягивается вокруг её талии. Под знаком была меньшего размера вывеска, гласящая: «ОБНАЖЁНКА ТУТ». Совсем недавно созерцавший обнажённый труп Нэнси Хольбрук Билл нашёл знак ироничным. Может быть, убийца пришёл сюда за новой жертвой?

Билл припарковался на каком-то расстоянии от Раббе и смотрел, как тот выходит из машины. Посреди местного сброда наркоманов и проституток Раббе выделялся своей красивой рубашкой, шортами цвета хаки, дорогими кроссовками. Однако Раббе не собирался заходить в клуб с главного входа. Вместо этого он обошёл здание сбоку и пропал из поля зрения.

Билл выскочил из машины и бросился за ним. Добежав до угла, он увидел, что Раббе уходит от него по аллее за стрип-клубом. Билл дождался, пока его добыча исчезнет за углом, затем последовал за ним. На аллее Билл мог спрятаться за контейнерами для мусора и видеть, что будет делать Раббе.

Раббе постучал в заднюю дверь стриптиз клуба. Дверь открылась и Раббе вошёл внутрь. Дверь захлопнулась за ним.

Билл встревожился. Если Раббе собирается покупать наркотики, это отличный повод для Билла, чтобы его арестовать. Но нужно иметь терпение. Он должен быть абсолютно уверен.

Спустя пять минут Раббе снова вышел на аллею. Он достал из переднего кармана небольшой пакет и раскрыл его. Опустив туда палец, он затем повтирал содержимое пакета в десны. Он пробовал товар.

«Бинго!» — подумал Билл.

Билл вышел на открытое пространство, достав значок.

— ФБР, — сказал он. — Вы арестованы.

Раббе поспешно закрыл пакет и снова сунул его в карман. На мгновение его лицо приобрело выражение паники и смущения. Затем он широко улыбнулся, откинул голову и расхохотался.

— ФБР? Вы ведь шутите, да?

— Никаких шуток, — сказал Билл. — Руки за спину.

Билл достал пару наручников. Снимая их с ремня, он подумал, не стоит ли ему достать и пистолет тоже.

В неверии качая головой, Раббе сунул руки за спину.

— Нет, серьёзно, это ведь шутка. Я знаю, что шутка. Кто вас надоумил?

Билл защёлкнул на нём наручники. Когда он начал читать его права, Раббе перебил его:

— Я знаю свои права, поверьте мне. Я привык к таким проделкам местных полицейских. Но ФБР? Серьёзно, я не верю. За что вы вообще меня арестовываете?

Из кармана штанов Раббе торчал уголок бумажного пакета. Билл достал его и помахал им перед лицом арестованного.

— Например, за это, — сказал он.

— Ой, ну хватит, вы должно быть прикалываетесь.

Билл снова начал читать ему права.

— Я сказал, что мне известны мои права, — сказал Раббе, снова перебивая.

— Сделай одолжение, — сказал Билл, закончил чтение и проводил Раббе к его машине.

У него было хорошее предчувствие, что это действительно был убийца. Он надеялся, что Райли вернётся в штаб ФБР вовремя, чтобы помочь ему в том убедиться.

Глава пятнадцать

Отъезжая от приюта, оставив в нём Джилли, Райли получила сообщение от Билла, в котором сообщалось лишь то, что он арестовал Кельвина Раббе. Она заторопилась в здание штаба ФБР Феникса, чтобы проверить подозреваемого.

Она встретила Билла у комнаты допросов.

— Что случилось? — спросила она, задыхаясь. — Что ты узнал от него? У нас даже ордера нет.

— Хранение кокаина, — сказал Билл. — Мне повезло, реально повезло. Я рад, что ты приехала. Я только собирался начать допрос. Пошли, поможешь мне.

Вслед за Биллом Райли вошла в комнату допросов. Кельвин Раббе сидел там в наручниках, оскалившись, как нахальный школьник-переросток, которого отправили в кабинет директора.

— Кто-нибудь скажет мне, в чём тут дело? — спросил Раббе. — Я не идиот. Я понимаю, что дело не в коке. Должно быть что-то другое.

Райли и Билл сели за столом напротив него. Райли молча уставилась на него, стараясь найти к нему подход. Сразу обвинить его в убийстве Нэнси Хольбрук не получится. Он тут же позовёт адвоката и в одно мгновение выкрутится. Более перспективным казался окольный путь.

Райли сказала:

— Насколько нам известно, вы периодически пользуетесь эскорт-услугами Иштар.

— Кто вам рассказал? — сказал Раббе. — Это неправда.

— Иштар сама дала нам ваше имя, — встрял Билл.

Раббе выглядел удивлённым, хотя не шокированным и даже не особенно обеспокоенным.

— А, старая ведьма, — сказал он. — Куда катится мир? Кому теперь доверять, если даже шлюхи предают?

Райли наклонилась к нему через стол.

— Так значит вы любите шлюх, Кельвин? — спросила она.

Раббе пожал плечами.

— С современными женщинами, уж лучше шлюхи.

— У вас проблемы с женщинами? — спросила Райли.

— Не начинайте, — проворчал Раббе, отворачиваясь от неё.

«Я нашла его больное место», — поняла Райли. Похоже, интервью идёт по правильному пути.

— Расскажите нам про Нанетт, — попросила Райли.

— Кто такая Нанетт?

— Ой, да ладно, — сказала Райли. — Вы прекрасно понимаете, о ком я говорю. Одна из девочек Иштар. Вы встречались с ней в прошлую субботу.

Раббе издевательски хмыкнул.

— Я этого не делал, — сказал он. — У меня, конечно, была назначена с ней встреча. Но она меня кинула. Испортила мне вечер. Она должна была пойти со мной на благотворительный вечер, организованный моей мамой. Об этом было написано в новостях. Может быть, вы слышали, благотворительный фонд Джудит Раббе.

Он произнёс название с ощутимым отвращением. Райли была заинтригована.

— Нет, я ничего не слышала, — сказала Райли.

Раббе закатил глаза.

— О, моя мамаша устроила это для образования девочек во всех этих странах с непроизносимыми названиями. Пытается решить проблему, которая вовсе не проблема. У них там правильное представление о том, какими должны быть женщины. Не то что в нашей изгаженной культуре.

Характер Раббе очерчивался всё чётче.

«Женоненавистная свинья, — подумала она. — Именно такого типа мы и ищем».

Билл задал следующий вопрос:

— Так что считает твоя мама о том, что на её роскошные «посиделки» ты приводишь шлюх?

Райли вопрос показался отличным. Она вспомнила наряд Нэнси Хольбрук, бывший на ней, когда нашли её тело, приличным который назвать было никак нельзя. Она представила, какой он имел бы успех на высококлассном благотворительном мероприятии, которое устраивала мама Раббе.

На лице Раббе сверкнула широкая, удовлетворённая улыбка.

— Ей бы это не понравилось, можете быть уверены, — сказал он. — И она этого заслуживает. Но Нанетт оставила меня тем вечером ни с чем. А другую девочку уже не было времени бронировать. Так что я остался один в доме, полном назойливых гарпий, которые только и обсуждали притеснения и патриархальную гегемонию и всё такое прочее. Господи.

Его выражение изменилось. Его по-видимому что-то осенило.

— Подождите-ка, — сказал он. — Это всё из-за того, что Нанетт сидела на героине? Вы поэтому задержали меня? Ведь я не имею к этому никакого отношения.

Это была ложь, Райли поняла это в одно мгновение.

— Но вы не возражали, что она приходила под кайфом? — сказала она.

Раббе рассмеялся.

— Я люблю, когда они покорны, если вы понимаете, о чём я, — сказал он. — Природа такими их и создала. Тебе бы не помешало почитать по эволюционной психологии, детка. Женщины не были созданы заниматься такой работой, как ты, иметь такой образ жизни. Природа задумала, чтобы вы оставались в пещере, покуда мужчины охотятся. Вы должны рожать детей и хорошо о них заботиться.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Вы выглядите жалко, — объяснял Раббе. — Я имею в виду, сражаясь со своим ДНК. И мне жаль твоего парня или мужа — если только ты не лесбиянка, что было бы более логично.

Она знала, что он пытается вывести её из себя. Но это не сработает. Чтобы заставить её разозлиться нужно кое-что побольше, чем квазинаучный антифеминизм, особенно после тех гадостей, что она наблюдала у Хэнка Дерби.

Затем он сказал ей:

— Я вижу тебя насквозь. Я знаю этот тип вдоль и поперёк. И я готов поспорить на всё, что угодно, — на каждый цент, которым я владею — что ты хреновая любовница.

Настал черёд Райли усмехаться.

— И это я слышу от человека, который вообще не может заняться сексом, если не заплатит, — сказала она.

Комментарий, по-видимому, не произвёл на него никакого эффекта.

— О, я могу, — сказал он. — Я могу иметь любую девочку в любое время, стоит мне только захотеть. Это искусство и наука, и я владею ими в совершенстве. Я бы мог иметь тебя, если бы захотел. Стоит мне постараться, и ты будешь умолять меня об этом.