Солнечный свет - Барбара Картленд

— Может, я найду кусочек ленты, мисс, и вы завяжете волосы.

— О, как великодушно с вашей стороны! — улыбнулась Хиона.

Когда она спустилась вниз, в ее длинных, аккуратно расчесанных волосах на самой макушке голубел маленький бантик.

В глазах Герцога засветились искорки, когда он слушал рассказ Хионы о том, как она заполучила ленточку.

— Сейчас вы действительно похожи на школьницу.

— А через три месяца мне будет девятнадцать, — сообщила Хиона.

Они сели за стол в небольшой комнате, и девушка увидела вазочку с паштетом.

— Откуда он у них? — удивилась она и сама быстро ответила: — Ну конечно, вы взяли его с собой.

— Слуга очень серьезно относится к моему комфорту, — ответил герцог, — ему не нравится еда в дорожных гостиницах.

— О, как здорово! Я так проголодалась.

Но хотя холодный цыпленок, фаршированный виноградом и грибами, был необычайно вкусным, она ела мало. Герцог подумал: после нужды и лишений, которые ей пришлось вытерпеть, понадобится время, чтобы к ней вернулся нормальный аппетит. Вино, вынутое Хиббертом из подвалов сэра Джарвиса, было отменным на вкус, и Хиона со вздохом сказала в конце ленча:

— О, сколько ночей я не спала, мечтая о такой еде! Я думала, что никогда больше ничего подобного не попробую.

— Я прослежу, чтобы ваша судьба отнеслась к вам более справедливо, — пообещал герцог.

И тут, как он и ожидал, Хиона спросила:

— А куда вы меня везете?

— Туда, где за вами присмотрят, пока я буду заниматься вашими делами.

Хиона немного огорчилась:

— Значит, вас долго не будет со мной?

— Да, сейчас не будет. Я думаю, вы достаточно умны и понимаете: вы — несовершеннолетняя, дядя Джарвис — ваш опекун. И он вправе обвинить меня в похищении несовершеннолетней.

Хиона в ужасе воскликнула:

— О, я обо всем забыла от счастья, простите меня! Я забыла о существовании такого закона в Англии. Мне нельзя было ехать с вами!

— А могли ли вы отказаться от моего предложения помочь вам?

— Но ведь наказание за похищение — ссылка.

— Но вы не ответили на мой вопрос.

— Если бы я сказала, что могла, я бы обманула вас, — тихо сказала Хиона. — Вы как Персей, спасающий Андромеду от морского чудовища, и как заступник Святой Михаил со всеми его ангелами. Теперь я свободна и должна вас покинуть.

— И как вы намерены это сделать? — поинтересовался герцог.

— Если бы у меня было немного денег, ну совсем чуть-чуть, я нашла бы дорогу в деревню, где жила моя мама и откуда она убежала вместе с отцом. Моего дедушки, конечно же, уже нет в живых, но там должны быть люди, которые его помнят и, возможно, помогут мне заработать на жизнь…

Герцог внимательно посмотрел на девушку. Она говорила искренне, без всякого притворства, очень серьезно.

— Но у меня другие планы относительно вас, Хиона. И поскольку я полагаю, что вы мне немного обязаны…

— Очень обязана! — перебила его Хиона.

— Так вот, вы поступите так, как я хочу.

— Я сделаю все-все, о чем вы ни попросите! — снова перебила герцога Хиона.

Герцог понимал: это клятва, и она ее не нарушит.

— Очень хорошо, — сказал он. — Первое, что вам надо сделать, — выбрать фамилию. Вы не можете называть себя Стэмфорд.

— Нет, конечно, нет…

— В любом случае я хотел узнать девичью фамилию вашей матери.

— Гамильтон.

— Гамильтон, — повторил герцог, словно размышляя. Потом сказал:

— У вас христианское имя, и вы не похожи на англичанку, поэтому, я думаю, фамилия должна быть греческая.

Хиона улыбнулась:

— Моя бабушка была наполовину гречанка, ее фамилия Андреас…

— Тогда так и будем вас представлять: Хиона Андреас. Я надеюсь, вы не против?

— Я очень горжусь своей греческой кровью!

— Вам есть чем гордиться — у вас такой прямой носик, точь-в-точь как у кариатид в Акрополе или у статуй богини Афины.

— О, вы мне льстите! Теперь я буду выше задирать нос!

— Я думаю, вам это не в новинку, — засмеялся герцог. — Я уверен, что так и было в прошлом. Еще один вопрос: у вас есть хоть малейшее представление, в каком году поженились ваши родители?

— Мама часто повторяла, что я родилась ровно через двенадцать месяцев после того, как она убежала с отцом, — сообщила Хиона. — Я уверена, она вышла замуж в августе 1799 года.

— Это во многом облегчает поиск.

— Так это правда? Вы будете искать запись?

Голос Хионы был еле слышен.

— Мне кажется, вы хотите меня обидеть, задавая подобный вопрос, — укоризненно покачал головой герцог.

— Простите, но я не в силах поверить: вы — такой важный человек, у вас едва ли есть время заниматься моими делами…

— Мне казалось, я давно убедил вас, что меня заботят ваши дела.

— Да… И я вам очень благодарна. Могу бесконечно повторять это. Надеюсь, вы верите в мою искренность?

— Ну, во всяком случае, стараюсь, — намеренно нейтральным тоном ответил герцог, так как в голосе Хионы послышались трогательные нотки.

Алверстод привык к тому, что женщины часто в него влюблялись, и он был уверен: Хиона, еще толком не понимавшая смысла этого слова, тоже смотрела на него с обожанием. Но он не хотел новых проблем, а они могут возникнуть, если он станет для нее не просто спасителем, карающим зло. Он должен остаться только им — отомстить ее дяде, столь гадко обращавшемуся с ней, наказать его как любого мучителя детей или животных. Перед глазами герцога до сих пор стояли рубцы на спине Хионы. И конечно же, она говорила правду — сэр Джарвис намеревался уморить ее голодом. Он мучил ее и морально, называя ублюдком, девкой, рожденной вне брака. Каково все это было слышать девушке нежной и тонкой души?

Жестокость сэра Джарвиса, вероломство его дочери наполняли сердце герцога решимостью наказать их за содеянные грехи. Он понимал: ему предстоит трудный путь, прежде чем он осуществит свои планы и получит удовлетворение от того, что поставит сэра Джарвиса на колени.

Сражаясь на боксерском ринге, герцог хорошо усвоил одно правило: недооценивать противника — опасно. А во время военных действий осознал еще одну мудрость: к неожиданностям следует быть готовым всегда.

И теперь под стук колес фаэтона он снова и снова обдумывал детали начатого дела, полный решимости ничего не оставить без внимания, как будто разрабатывал боевую операцию, выискивая слабые места, через которые может прорваться противник.

День длился, менялся пейзаж; Хиона с интересом осматривалась вокруг. Они были уже совсем близко от Букингемшира, где и находилось имение Алверстод. Он знал здесь каждую тропинку, каждую аллею. Лошади, почуяв дом, побежали еще быстрее.