Отец на стажировке - Ирина Владимировна Котова

Вилда, вздохнув, пошла открывать калитку незнакомкам, которые дистанционно и весьма опрометчиво присвоили ей звание «милой». Кажется, они тоже засомневались в этом определении, увидев Вилду в широких брюках и легкой блузе – она надевала в кабинет деловую одежду, чтобы настроиться на рабочий лад. Все же людинки и эльфийки в провинции были консервативны, в отличие от женщин других рас, хотя в столице все дамы свободно носили брюки, да и сама королева часто надевала их и приговаривала, что настоящая женщина должна уметь и носить все, и овцебыков останавливать.

– Мы устали ждать, пока вы выйдете в город, и набрались смелости сами прийти к вам познакомиться, милая Ола, – вещала старшая из дам, то ли Минни, то ли Винни, сидя у чайного столика в относительно чистой гостиной. Они уже все познакомились, но тетушки действительно оказались невозможно похожи, хотя сестрами не были. Вилда успела запутаться, кого как зовут, и сейчас, старательно улыбаясь, разливала чай: в клане Хедвиг этикету отпрысков учили с детства. – Тем более, что ваш супруг – настоящий герой!

– Я тоже так думаю, – отозвалась волчица с должной нежностью. – Фанс так заботится о детях!

– Это да, это удивительно, – закивала вторая дама, которую отличал разве что острый нос. – Но мы пришли не из-за этого. Он и так нагружен покупками, бедняга, – и тут она кинула на Вилли такой укоризненный взгляд, будто оборотница должна была сама бежать нести покупки, предварительно внеся на руках самого Гейба на диван и вручив ему газету и пиво. – Поэтому мы решили отнести гостинцы в знак благодарности напрямую вам.

– И заодно посмотреть, что за таинственная жена у нашего героя, – подхватила третья из тетушек, пухленькая. – Вы действительно так тяжело работаете, дорогая? Говорят, в ваши окна постоянно влетают и вылетают «ласточки».

– Финансы семейного дела не тяжелы, но требуют внимательности и сосредоточенности, – искренне ответила Вилли, стараясь игнорировать наблюдательность и склонность к сплетням у местного населения.

– Ох, финансы – это очень необычный выбор профессии для женщины, – слегка брюзгливо произнесла Минни.

– Ну что вы, идеальный выбор, – Вилли понизила голос. – Ведь мы же прекрасно знаем, кто в семьях на самом деле распоряжается деньгами.

Дамы переглянулись и вдруг дружно захихикали, совсем как молоденькие.

– Ваша правда, Ола, – сказала востроносая. – Но все же для нас это экстравагантно, хотя городку давно нужна свежая кровь. Вы не хотите остаться у нас навсегда?

– Подумываем, – дипломатично ответила Вилда. – У вас прекрасный климат, лучше, чем в столице, детям он на пользу. – Но сами понимаете, там мастерская, клиенты…

– Ну подумайте, подумайте, – благодушно велела старшая из дам. – Тем более, что нам нужны такие соседи, как ваш супруг. И вы, конечно, и вы, – спохватилась она.

– Так что же такое Гроу… грандиозное совершил мой муж? – выкрутилась Вилда, мысленно обругав себя. Все же надо было больше тренироваться в общении, чтобы не ошибаться, а не перекидываться парой предложений по вечерам.

– Ах, так вы не знаете? – оживились тетушки. – Он еще и на редкость скромен, надо же!

– Да, он такой, – нетерпеливо поддакнула Вилда, мысленным взором окидывая пачку платежных ведомостей на рабочем столе.

– Он вчера поймал вора, который обокрал больше десятка почтенных горожан! Негодяй вытаскивал кошельки, – воскликнула востороносая.

– В том числе и мой, – поддакнула пухленькая.

– Представляете, никто не заметил, – продолжила Минни. – Ибо одет этот нехороший господин был весьма представительно, имел вид упитанный, живот такой солидный, купеческий, – и она показала живот человека, любящего с толком пожрать. – И сорил деньгами в лавках. Потом оказалось – фальшивыми! – возмутилась она.

– Он со мной разговаривал, вор этот, ручку жал, – возбужденно и боясь, что перебьют, затараторила пухленькая. – И тут я гляжу, сзади ваш супруг коляску на слугу оставил и как побежит! Как напрыгнет! Я уж думала, оборотень взбесился, а он того раздевать стал! Ну точно, думаю, бешенством заразился, небось, у мясника Никсона сомнительные кости покупал, а нет! Сорвал с него накладной тряпичный живот, а в нем прорезь и чужие кошельки внутри уложены рядком! И как только разглядел! Ему бы в полиции работать!

– Ах, мой герой! – воскликнула Вилда, чтобы перебить слово «полиция». – Я всегда знала, что мой супруг – смелый, сообразительный и обладает острым зрением. Не поверите, он ночью комаров ловит и не дает на меня садиться!

– Как вам повезло, Ола, – с должной долей зависти проговорили тетушки, переглядываясь и складывая губы куриной гузкой.

– Мне повезло, – в очередной раз покладисто согласилась Вилда и наконец-то глотнула чая.

Дамы тоже приступили к чаепитию, болтая о всяких разных мелочах – о том, кто беременна, кого бьет жена-орчанка, а кто из почтенных матрон тайком встречается с русалом – типичные слухи для маленького городка. Через полчаса, когда чайник опустел, они спохватились и стали собираться. Корзинки были вручены Вилде для передачи герою – и, заглянув в них после ухода тетушек, она обнаружила баночки с вареньем и разносолами, сушеные фрукты, горшочки с маслом и медом, вино и пирожки всех мастей.

– Герой и дамский любимец, – хмыкнула она с теплотой, тут же осеклась, оттащила корзины на кухню, взяла пирожок с мясом и пошла наверх, работать.

ГЛАВА 9. О чем говорят мужчины

«Оборотни, в отличие от оборотниц, которым пустословие позволительно в силу их легкомысленной натуры и необременительных мыслей, должны рассуждать о вещах, достойных мужей, как то: политика, справедливость законов, воспитание юношества, охота, достоинства жен и тому подобное»

«Уложение оборотней о семье и доме», раздел четвертый.

– Вечно вокруг себя курятник собираешь, – ворчал Гроул, когда они завершили круг почёта по торговым заведениям и возвращались домой. Нагулявшиеся детёныши двумя клубками спали в глубине коляски, укрытой заботливым папенькой кружевной занавеской от мух и сквозняка.

– Да они к тебе подошли, а не ко мне! – хохотнул Мак. – Друг мой, ты меня пугаешь! Где же Гроул, гроза всех хорошеньких официанток? Где твое… как это по-новомодному… либидо, друг?

– Да какое либидо, – вызверился Гейб, – для меня сейчас единственное, что я хочу от постели – это развратно и непозволительно выспаться. Мне кажется, я думать о сексе не смогу еще лет пять!

– Ну, ты преувеличиваешь, – с деланным ужасом проговорил Мак. – Но так как из нас двоих именно ты молодой отец, а я – свободный самец, то я соображаю лучше. И действую. – Мак на всякий случай отодвинулся от капитана, взглядом ищущего, чем бы его огреть. – Ты разве не заметил, что на мужчину с ребёнком, особенно таким крошечным и симпатичным, а ещё лучше с двумя, женщины делают стойку, как хорошая охотничья собака