Последняя крестьянка - Валентина Гусева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Был теплый солнечный день. Ласково светило солнце. Говорливый серый петух важно расхаживал между двумя красивыми большими белыми курами.
Лето 2003 г.
Окно
Что за этим окном,
Запорошенным хлопьями снега,
В этом ветхом домишке,
Откуда и след не всегда.
Мимо низких ворот
Пробегаем привычным мы бегом,
Равнодушный наш взгляд
По старухе скользнет иногда.
Что за этим окном,
О которое бьется рябина,
И трепещущей веткою
Что-то нам хочет сказать,
Ну а нам недосуг,
И сегодня по прежнему мимо
Знак тревожной рябины
Мы в спешке не можем понять.
Что за этим окном?
Мир какой мог бы нам отвориться,
Если выйти могли бы на миг
Из мирской суеты…
Но… дела. Дни меж тем
продолжали катиться…
И теперь на могилу
Несем мы старухе цветы.
22.10.2002 г.
Дума Создателя
Задумался однажды наш создатель –
Мне мнилось, что я не плохой ваятель,
Что я создал хорошую систему –
Планеты движутся и бесконечно время.
В далеком Космосе гармония, порядок,
Но что-то беспокоит меня рядом,
На этой, как ее, на третьей на планете,
Где поселил людей на белом свете.
У них есть все, и пища и вода,
Но почему меж ними все вражда?
И не любовь в глазах, а ненависти пламя
И зрю — у всех за пазухою камень.
И не цветы ведь дарят, а свинец,
Зачем терплю я это, наконец!
И думает сейчас Творец — как быть?
Простить людей мне, иль перелепить
Во что-то более приемлемое глазу,
Иль уничтожить к черту всех и сразу!
Летит галактика, куда-то мчится время,
Все как всегда, порядок и покой,
И только где-то в солнечной системе
Опять готовится смертельный, жуткий бой.
И иссякает уж терпение Творца,
И видно мало нам осталось до Конца…
Март 2015 г.
Деревня
Посвящается
деревне Терентьево
День клонился к закату. Деревья
Вечер выкрасил цветом зари.
Предо мною открылась деревня,
Только в ней не горят фонари.
У домов отрешенные лица
И бурьяном зарос палисад,
Опустелые окон глазницы
На дорогу печально глядят.
И ни звука… Ни плача ребенка,
Ни возни деревенских ребят…
Может вдруг рассмеется девчонка,
Иль коровы в хлеву замычат.
Тишина… Нет в деревне ребенка,
По утрам не поют петухи.
В покосившихся ветхих избенках
Доживают свой век старики.
Им теперь только снится: работа,
Запах свежего сена в стогах,
Видят ворох зерна с обмолота,
Слышат трактора гул на полях.
Как живется вам — спросит их кто-то
— Нынче пенсия Вам хороша!
— Деньги есть, только жить неохота –
У деревни исчезла душа.
День клонился к закату. С деревьев
Листья падали тихо шурша.
Предо мною стояла деревня,
У которой изъята душа…
2010 г.
Здесь время пронеслось быстрее ветра,
где жизнь была, осталась кучка пепла
Какой простор открылся впереди,
простор кругом, но тесно так в груди…
По дороге в Богослово
Я полями родимой России
Как и в детстве, хотела пройти,
Но под прежним лазорево-синим
Небом прежних полей не найти.
Там, где спелая рожь колосилась,
Поселился не просто сорняк,
Ива там свои корни пустила,
Самозваный растет березняк…
Помню поле таинственной сини, –
Это лен торопился цвести.
Рожь и лен! Где ж вы, символ России?
На каком вы пропали пути?
Ценят лен иностранные лица,
Ну, а мы что, рассудком больны?
Что привозим аж из-за границы
В край льноводства льняные штаны?!
Ну, а там что? Смотрю с интересом
И со страхом — неужто мираж, –
От дороги до самого леса
Марсианский я вижу пейзаж!
Борщевик то разросся колючий,
Так разросся, ну, просто беда!
Помню, с ним мы хотели, как лучше;
Не хочу, чтоб так было всегда!
Я иду по родимой сторонке
И ищу безнадежно поля…
Прозвените-ка мне, жаворонки, –
Почему наша гибнет Земля?
Объясните мне, люди России:
Что? Земля не нужна нам уже?
Может быть, у меня ностальгия.
А у вас не тревожно в душе?
Вспоминают же бабушки наши –
Все земля нам давала с лихвой,
А теперь мы не сеем, не пашем,
Что же будет, Россия, с тобой?
Я не знаю, куда мы причалим,
Если сном заколдованным спим,
Раньше все от земли получали,
А теперь все на Запад глядим…
Июль 2012 г.
* * *
В суете городов и тиши поределых селений
Снова маковки храмов златя освещают лучи
И запретный столетье чистый звук колокольных мгновений
В сердце русской крестьянки опять величаво звучит.
И под звук колокольный вспоминает печально старуха,
Как топтали их веру и правда сменялась другой,
Как разруха в селеньи сменялась душевной разрухой,
И зачахли крестьяне, прижатые горькой судьбой.
А хозяева их, проведя через все круги ада,
И не в силах свободу и счастье, и веру им дать,
Как еще одну правду явили, что лучше бы надо,
Им на Господа Бога смиренно сейчас уповать.
Но теплеет душа под гармонией праведных звуков,
И не страшен закат, только все же тревожит одно,
И трясется рука, ставя свечки за здравие внуков –
— Неужели и им круги ада пройти суждено…
2015 г.
Дети войны
Спросил как-то внучек в начале весны:
— Бабушка, кто они, дети войны?
Такие, как мы они, или же нет?
И вот что сказала бабуся в ответ.
— Они и такие и все-таки нет.
Я тоже дитя тех злопамятных лет.
Наверно, другие — мы дети войны,
Мы многое помним о страшном страны.
Мы жили под звуки глухих канонад,
У многих отцы не вернулись назад.
Вот ты к папе с мамой приходишь домой,
А дети войны только к маме одной.
Ты с радостью смотришь на птичек полет,
А мы с жутким страхом — на тот самолет,
Что в небе летал, чтобы нас разбомбить,
Такого те дети не смогут забыть.
Тебе вот колбаску никак не доесть,
А детям войны было нечего есть.
И в городе голод и голод в селе.
Мы хлебные крошки искали в столе.
Ты в школьной столовой не съел бутерброд,
А мальчик войны — он дуранду грызет.
Калябыш, дуранду и хлеб из травы
Мы ели, а что это, знаете вы?
— А вкусная, бабушка, эта еда?
— Да лучше б не пробовал ты никогда!
