В 8 (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon"

— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. — Я не мог избавиться от подозрительности, хотя признавал, что её слова имеют смысл. — Но моя жена и так уже позволила тебе остаться. Так что тебе нет нужды пытаться подлизываться ко мне.

— Но я действительно хочу помочь! — от эмоций глаза тёмной вспыхнули, а грудь тяжело вздымалась. — Это мой долг как подданной империи и рода! И так я хоть немного заглажу вину перед сестрой! Я понимаю, что этого мало, но надо с чего-то начинать.

— Хм… — Мне не нравилась эта идея, но искренность Селаим обезоруживала, ну а кроме того, один умный человек сказал, мол, держи друзей близко, а врагов ещё ближе. — Ну хорошо, допустим. Но чем именно ты можешь мне помочь?

— О, дорогой, ты будешь удивлён, — тёмная чувственно облизала губы. — Ночь — это моё время. Да, сейчас я слаба, но даже в таком состоянии от меня никто не скроется. Будь мы на Эллуриане, я бы притащила твоего врага через пару минут, но на Земле мне нужно больше времени. И свобода.

— Другими словами, ты хочешь, чтобы тебя отпустили в город. — Я наконец понял, что именно нужно Селаим. — Одну. Без сопровождения. Так?

— Ну… — замялась на секунду тёмная. — Другие будут меня только задерживать. Хотя от кого-нибудь, кто умеет управлять вашими самодвижущимися повозками, автомобилями, я бы не отказалась.

— Не понимаю, чем это может мне помочь, — я скривился, чувствуя, как голова начинает болеть. — Что даст твоё шатание по Москве, кроме проблем?

— Ты будешь удивлён, — снова улыбнулась Селаим, — но позволь сделать тебе сюрприз.

— Ты понимаешь, что сейчас шансы на то, что я соглашусь резко упали? — я потёр ноющий затылок.

— Но почему? — надула губы эльфийка, а я подумал, что надо бы заглянуть к тем, кто разрабатывает систему адаптации для жителей Эллуриана, и узнать, откуда у ещё недавно диковатой тёмной замашки земной Барби. — Я ведь тебе даже не нравлюсь. И ты не будешь переживать, если со мной что-то случится.

— Но ты сестра Иви, — возразил я, ловя себя на том, что лукавлю. Да, меня не тянуло к Селаим, я небезосновательно считал её сукой и стервой, но при этом чувствовал, что было бы жаль, если бы с ней что-то случилось. — Это во-первых. А во-вторых, ты под защитой рода Ефимовых. И если что-то случится с тобой, значит, я слишком слаб, чтобы тебя защитить. Это скажется на моей репутации. Так что мне проще закрыть тебя в кампусе, чем потерять лицо.

— Хорошо, хорошо, я расскажу, что придумала, — тут же пошла на попятную тёмная. — Мне рассказали… неважно кто, что у вас есть места, где собирается молодёжь. Клубы. У нас тоже когда-то было что-то подобное. Давно, ещё до того, как пришёл Пернатый змей, и мы вынуждены были бежать. Не в том же виде, что у вас, но, как я поняла, не слишком отличается. Молодёжь встречается, поёт, танцует и ищет себе партнёра на ночь. Когда-то юные эльфы проводили так каждое полнолуние, и я была покровительницей этих сборищ. Если твои враги ищут жертвы, эти сходки лучшее место для охоты. И я смогу их там найти.

— Охота на охотника, — я на секунду даже задумался. — Идея хорошая, но почему ты считаешь, что сможешь это сделать? Вампиры — это тебе не эльфы. У них другая природа.

— Но мысли те же, — обольстительно улыбнулась Селаим. — Я, как никто, умею читать истинные желания смертных. Они могут прятать их как угодно, но я всегда отличу обычную похоть от жажды смерти. Для меня это как вонь трупа среди аромата цветов.

— Это… — я серьёзно задумался. — Может сработать. Но всё равно отпустить тебя одну я не готов. У меня самого особо времени нет, а СОИ не приставишь — в открытую как минимум. Да и вообще, слишком большая группа будет привлекать внимание. Надо обмозговать этот момент, обсудить с Ворониным. Провести эксперимент в конце концов. У нас есть барончик, или кто он там. Вот на нём можно потренироваться. Короче, я подумаю над твоим предложением. Если ты действительно хочешь помочь — отказываться грех. Усложнить кровососам жизнь — дело хорошее. Но всё завтра. Сейчас я слишком устал и хочу спать. Хорошо?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Конечно, — тут же покладисто согласилась Селаим, но мне показалось, что в глубине тёмных глаз мелькнул дьявольский огонёк. — Как скажешь. И если тебе одиноко в холодной постели…

— Прибью… — рыкнул я, тяжело поднимаясь с дивана.

— Шучу, шучу, — тут же рассмеялась эльфийка, при этом наклонившись в кресле так, что грудь едва не выпала из декольте. — Но если что…

— Ты неисправима. — Я вздохнул и пошёл наверх.

В одном тёмная права, постель моя была и правда холодной и одинокой. Но и поддаваться на её провокации я не собирался. Как бы Селаим ни разливалась соловьём, подсознательно я чувствовал, что где-то скрыт подвох. Однако отказаться тоже не смог. Мы не могли ввести в городе режим чрезвычайной ситуации или там военное положение. Это плохо бы сказалось на имидже страны, да и могло бы спугнуть кровососов. Ловить их по всей империи тоже не слишком хотелось. Поэтому обошлись ограничениями, но те же клубы закрыть полностью не получилось.

Усиленная охрана не всегда давала результат, и каждую ночь поступали новые сводки о пропавших без вести. Зачастую именно среди посетителей ночных заведений. Сумей мы перекрыть этот поток жертв, нам стало бы гораздо проще, а кровососам, наоборот, сложнее добывать кровь. Да и логово вполне могли бы засветить. Так что с этой стороны предложение Селаим было вполне дельным. Другой вопрос, насколько оно соответствует действительности.

Я вздохнул и рухнул на кровать. От всех проблем пухла голова. А завтра ведь нужно было идти на учёбу. Странное ощущение, понимать, что, несмотря на войну с вампирами, походы в другой мир, сражения с големами и мутантами, тебе предстоит сидеть за партой и учиться вычислять логарифмы. Или что у нас там сейчас по математике. А ведь и, кроме неё, ещё куча уроков. И зачем мне всё это? Я застонал и закрыл глаза.

К счастью, ночью меня никто не побеспокоил, хоть я и опасался насчёт Селаим. Мне казалось, что она должна была рискнуть. Но нет, тёмная так и не появилась в моей спальне, и я был рад, что ошибся. Нет, это не заставило меня начать ей полностью доверять или принять её план, но галочку в положительную графу я поставил. Не будет косячить, глядишь, и моё отношение к ней изменится. Лет через десять…

Собираться на учёбу самому было весьма необычно. Не то чтобы я был избалованным мажором, которого слуги моют, одевают, обувают и вытирают задницу, но за последнее время я привык, что девочки всегда рядом и готовы позаботиться. Хотя я бы предпочёл, чтобы они просто были здесь. Я и не скрывал, что скучал по зайке, взбалмошным Касимовым, игривой Инне и остальным. И по Юле… я скрипнул зубами. Маркиз, сука, заслужил своё место в аду. И я его туда обязательно отправлю.

Справившись с приступом злости, я закончил одеваться, взял сумку и спустился вниз. Правда, после пришлось идти назад, менять «медный» галстук первого курса на «бронзовый» второго. Эти нюансы меня убивали, честно говоря. Нет, я понимал важность всех этих знаков, символов и так далее. Они давали чувство принадлежности к элите, служили опознавательными знаками и несли кучу имели психологических эффектов. Как у военных с погонами и формой.

Поэтому зачастую одарённые, неважно, воины или маги, таскали перстни или брошки, отражающие их ранг. Но эти игрища как-то прошли мимо меня. Я-то в сознательном возрасте его, наоборот, скрывал. А сейчас вон пойди найди того, кто не знает меня в лицо. Насколько мне известно, мою физиономию уже включили в учебники курса младшей школы, где изучают базовые сведения о нашей империи и в том числе получают информацию о правящем роде. А я, как-никак, дважды зять императора. Что не избавляло меня от необходимости носить все эти цацки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Учебный корпус, где располагался класс «преторианцев» встретил привычным шумом. Оно и понятно, кроме нас здесь базировались «гвардейцы», тоже не самые спокойные товарищи, всегда готовые доказать любому свою правоту на кулаках. К тому же нас не слишком любящие. Так что стычки и потасовки здесь были привычным делом, более того, даже в какой-то мере поощряемой учителями. Тот же Грем всегда считал, что дать подзатыльник лучше и надёжнее, чем битый час объяснять очередному недорослю, в чём он неправ. И я даже считал, что в его методе есть рациональное зерно. Слова не всегда действовали на горячих подростков, пусть даже они и были элитой и аристократами, зато их можно было надрессировать, как собак Павлова.