Особая офицерская группа - Андрей Загорцев

— Обязательно, Рихард, — еле сдерживаясь от смеха, пробормотал я и, пожелав Вове не провалить «явки», отключился.

Однако Черепанов затейник, каких свет не видывал. Ишь ты, в Ираке он в группе «Чухан-13»! Блин, он мне своими эротическими играми весь мыслительный процесс испортил. Так, посмотрим, что за координаты.

— Ядро, привал! Движение по моей команде.

— ЫЫезть, — ответил, пробурчав в наушнике, голос Лёни. Наверно его лейтенант чупа-чупсом угостил, поэтому так мямлит, рот занят для других дел, более приятных, чем разговоры.

Участок засады находился как раз на маршруте следования колонны оперативной группы лётчиков. Понятно, значит сдали не только нас, но и летунов. Или всё же прознали, что армейцы передвинули свой командный пункт на окраину Курояровки, или хотят взять «языка» из лётчиков и допросить. Так что Каузов, помогая нам, заодно поможет и себе. Надо будет что-то придумать, чтобы вместе с «Фашистом» не попасть под раздачу.

— Ядро, пошли!

— Принял, начал движение.

Через сорок минут мы вышли к месту «подбора». Так, вот он, мост внизу. С нашей высотки прекрасно видно дорогу на несколько километров до поворота. В сторону Курояровки видимость похуже, дорога резко поворачивала в сопки и лес вплотную подступал к полотну асфальта. Дальше, примерно километров через шесть-семь, начинался участок, на котором выставлялась конкурентами засада. По карте здесь, вместо асфальтовой двухсторонней, должна быть грунтовка. Хотя карта со съёмом местности - 1987 года, а сейчас уже двухтысячные. Поэтому вполне могут быть некоторые несовпадения. По рассказу старого охотника Пачишина, такая трасса шла до самой Курояровки и за несколько километров после нее, а потом уже переходила в грунтовку, ведущую в охотничьи и лесные хозяйства. Если спрятаться под мостом, то с трассы нас незаметно.

Микроавтобус у Ромы — японский. Дверь у него — слева. Значит, нам надо сидеть с левой стороны моста. Отсюда сверху мы сможем прекрасно наблюдать за движением на трассе. Когда появится колонна, скатимся вниз, нырнём под мост, а потом запрыгнем в автобус. Главное, чтобы он остановился, где надо. А пока, чтобы народ не расслаблялся, потренируемся в посадке. Я побегу первым, потому что Каузов из нашей группы хорошо знает только меня. У нас с ним при приветствии даже есть свой шутливый ритуал. Я открываю дверь и все остальные быстро-быстро запрыгивают. Я начертил на снегу полосу, обозначающую дверь, объяснил порядок действий.

— Приготовиться!!!

Первым после меня шёл Ромашкин. Услышав команду, он сразу же принял стойку для совершения прыжка, правую руку положил на воображаемое кольцо, а левую — на несуществующую запаску.

— Пошёл!

Лёня оттолкнулся, совершил прыжок и начал вслух считать:

— Пятьсот двадцать один, пятьсот двадцать два…

Тут за ним прыгнул лейтенант и сшиб его с ног.

— Дембель давай! — заорали Артемьевы и один за одним дружно повалились на барахтающихся майора и лейтенанта.

Доктор величаво обошёл кучу тел и уселся на снег.

— Лёня всё испортил, — возмутились технари, — эти воздушно-десантные понты при посадке на технику — ни к чему!

Ромашкин осознал свою ошибку и был готов снова повторить. На этот раз «посадка» прошла намного быстрее. Потренировались еще пару раз, решили, что слаженность в подразделении достигнута. Телефон заорал песню «Раммштайна» "Ду хаст".

Наконец-то позвонил Каузов. Колонна лётчиков выехала. Договорились, что при подъезде Рома даст вызов на меня, а я ему посвечу фонариком. Про готовящуюся засаду я пока сообщать не стал. Мало ли что. Наш друг лётчик подумает, что лучше с нами не связываться и поедет другой дорогой. Оставалось только ждать. Время еще было.

Можно немного передохнуть и кое-что еще раз тщательно обмозговать.

— Располагаемся, у нас пара часов расслабона, ждём машину. Лейтенант, как самый глазастый, возьми бинокль и наблюдай за дорогой в направлении на восток. При появлении транспортных средств и подозрительных групп лиц — немедленный доклад!

— А можно я по ним из пулемёта шмальну? Я ленту новую поставил…

— Ни в коем случае! Огонь открывать только по команде.

— Понял, — вздохнул начфинёнок и, скинув рюкзак, поплёлся обустраивать себе лёжку.

— Командир, наше дело правое — мы поедим? — тут же подали предложение технари.

— Сколько можно жрать? Давайте уж тогда занимайтесь приготовлением пищи на весь личный состав. У меня горелку и тушёнку возьмите, сбацайте чего-нибудь жидкого и горячего.

— Ага, щас мы супца сварганим с лапшой и тушенкой! Я еще у армян луком разжился и салом копчёным, — обрадовался Пачишин.

Технари развили бурную деятельность: распотрошили рюкзаки, достали горелки, начали перебирать пакеты с пищевыми запасами.

Артемьевы попытались включиться в процесс, но были отосланы технарями подальше. Маясь от безделья, забрали у меня поисковый приёмник и принялись «мониторить» частоты. Лёня с доктором, раскупорив пачку презервативов, колдовали над медицинской сумкой и Ромашкин изредка восклицал:

— Ох, ни хрена себе!

Я же, расстелив полиуретановый коврик и, положив голову на рюкзак, начал размышлять над картой. Так, после моста есть пара удобных мест для засады — как раз в заданных координатах. Учитывая подготовку «спортсменов», наверняка засаду они проведут без всяких «показушных» эффектов, взрывов и автоматных очередей. Будь это реальная боевая задача, они бы повыстёгивали с бесшумных ВССок (винтовка снайперская специальная) водителей или прострелили бы шины автомобилям, а потом бы сработала огневая подгруппа, да и мины бы в управляемом варианте выставили на вероятных маршрутах отхода. Здесь, в мирной жизни, за стрельбу боевыми может влететь по первое число. Значит, они придумают еще что-то, чтобы остановить машины. Интересно, что? Надо будет с Каузовым посовещаться: ехать другим путём намного дольше и к полпервому ночи они не успеют, значит — придётся прорываться. Устроить контрзасаду? Этот вариант для нас проигрышный. В действиях на местности нас «спортгруппа» обскачет на раз-два. Чтобы мы не придумывали, их по численности больше и подготовка у них не чета нашей. У нас ТСП (тактико-специальная подготовка) как таковая отсутствует напрочь. Вряд ли мы их теперь сможем подставить под СОБР или пехоту. Никого из них здесь рядышком не наблюдается. Хорошо было бы запустить впереди колонны лётчиков колонну мотострелков — пусть с ними воюют. Но доблестные мотострелки с лейтенантом Рябушкиным и механиком Зюзиком чёрт знает, где теперь. Что же придумать?

Из задумчивости меня вывел громкий хлопок и крик Артемьевых:

— Доктооор, ну нифига ты «попугайчика» запустил! Мы со страху чуть не обделались!

— Эт не доктор, — закричал Ромашкин, — это мы презики лопаем!

Вот кому заняться нечем. Надо отправить доктора и Лёню сменить лейтенанта на "фишке".

— Кончайте ерундой страдать, сейчас после ужина отправлю вас обоих начфинёнка менять, — пригрозил я "лопальщикам".

— Да я Лёне показывал, как процесс газообразования происходит, — начал оправдываться Аллилуев.

— На презиках что ли показывал?

— Ага! Вот смотри, командир, что происходит с презервативом. Представь, что это наш желудок…

Доктор напялил презерватив на какой-то пузырёк.

— Видишь, всё нормально. А вот если наш желудок потрясти и заставить его, чтобы происходили какие-то процессы, ну, скажем, пищеварение, увидим, что происходит.

Аллилуев потряс пузырёк. Презерватив начал раздуваться и через пару минут был надут, словно праздничный шарик.

— Если газ не выпустить, произойдёт вот что!

Бббах! «Шарик» звучно лопнул.

— Доктор, ну и на хрена нам это надо, — недоумённо произнёс я.

— Командир, это можно использовать как детонатор, — возбудился Лёня.

— И баллоны можно так будет подкачивать, — спросил Пиотровский, умильно принюхиваясь к запахам готовящейся пищи.

— Хватит ерундой маяться, кушать подано — идите жрать пожалуйста, — перебил всех Пачишин.

— Налейте доктору сто грамм за рацуху, — закричали Артемьевы, вытаскивая ложки из рюкзаков.

Суп, приготовленный в трёх котелках, был на удивление вкусным, а с салом и водкой — так просто замечательный. Лейтенант прибежал, забрал с собой полкотелка, выпил пятьдесят капель и снова убежал, доложив, что наблюдал два трактора и несколько военных машин, двигающихся в сторону Курояровки.

Может это Рома промчался? Хотя, ради кепки и ножика, он пойдет на что угодно и обмануть не должен. Стемнело. Приближалось время «Ч». Мы снова снарядились и закинули за спину оружие, чтобы не мешало на бегу. Вот он — долгожданный звонок от "Фашиста":

— Я подъезжаю, через пару километров уйду от колонны вперед и дам вызов, жду фонарик, отбой.