Вы хотели войны? Вы ее получите! - Сергей Дышев

Вальтер по-прежнему ходил на службу в опостылевший ООО, смотрел из окна, как подъезжают к «Президент-отелю» крученые иномарки, сверкающие, как черные зеркала, из них вальяжно выходили хозяева жизни, его ровесники, а с ними изящные, как бриллианты в оправе, красотки. Впрочем, девки его волновали меньше всего. Самая бессмысленная трата денег – на женщин. И никто не догадывался, почему Вальтер стал появляться на работе все в более изысканных костюмах, купил себе шикарную черную машину из последней серии «Аудио». А дело было в том, что тихий служащий из «Трех нолей» вступил в систему, стал ее частью, винтиком, звеном. И дал клятву верности старшему «звеньевому» – человеку без имени и фамилии, в буквальном смысле, почти присягу: «И если я нарушу верность системе, то пусть меня постигнет суровая кара, ненависть и презрение наркоманов». Так Вальтер несколько перефразировал. Мысленно.

Это была смертельно опасная работа: смертельная, естественно, для кретинов-наркоманов, смертельная для него, если нарушит правила системы, и тем паче – убийственная, если попадет в тюрьму, существование в которой для него было немыслимым. Кроме источника дохода, у него было еще одно тайное удовольствие: наблюдать, как на его глазах наркодоза «овладевает умами и сердцами молодежи». Как кокаин возбуждает похоть, марочка ЛСД на язычке окунает в игру привидений, а экстези превращает юнцов в безмозглый танцевальный аппарат, способный без устали всю ночь выламываться на «диске».

Компания за столиком и не подозревала, что за ними зорким, как луч лазера, оком наблюдал завсегдатай из углового кабинета.

Глеб подзавелся дозой, его потянуло на яркие воспоминания.

– Ну и вот, маман надумала купить в Шотландии какой-то родовой замок.

– А в этом замке жило отстойное привидение, – радостно ввернула Кристина.

– Да, типа Гамлета или тени от его папаши, – Глеб дурашливо покачал головой. – Маман говорит: только привидений мне не хватало! А риэлтер говорит: «Что вы, мадам! Замки с привидением, наоборот, сейчас в моде, очень высоко котируются...»

– Посоветуй мамане непременно купить, – из-под челки оскалился Эдисон. – Будет вам штатный глюк. Оплаченный... А то вот в моем отчем доме, секете, среди знакомых, блин, с детства вещей и бирюлек, вдруг неожиданно чувствуешь, что тебя глючит и плющит без всяких видимых причин. Каково?

– Недо-доз... – констатировала Яна и с явным нетерпением напомнила: – Ты, кажется, обещал нам состояние невесомости?

– Бортовые самописцы работают нормально! – подобравшись, объявил Эдисон. – Предлагаю в знак дружбы и доверия на орбите закинуться по космическому колесику. Ваши руки, друзья.

Передавая таблетки, Эдисон по очереди пожал руки Глебу, Кристине и Яне.

– А ты будешь? – спросил Ивана.

– А что это?

– Витамин «Е», – как что-то очевидное, пояснил Эдисон.

– Экстези, что ли? – взгляд Родин потяжелел.

– Тихо, – скривился Эдисон, – такие слова здесь не произносятся.

– Засунь ее себе в одно место, – Родин подался вперед. – Подсказать, какое?

– Ну, что за манеры?! – Эдисон отпрянул, недоуменно огляделся. – Янка, он, чего, не въехал, куда попал? Ну, блин, конь с педалями... Здесь, дядя, элитный клуб, цивилизованные люди, и главное – свобода выбора, которую мы завоевали, кстати, еще в 91-м году. Ты прикольный мужик, мне нравишься, но сейчас тебе лучше свалить отсюдова.

Родин, не удостоив ответом, резко приказал Янке:

– Дай сюда!

Она не успела воспротивиться, таблетка выпала из руки, упала на стол. Тут же Иван, схватив стакан, в мгновение расплющил «колесико» донышком.

И пояснил:

– Это – чтобы не плющило без видимых причин.

Эдисон подскочил, как ужаленный, доза придала отваги.

– Ну, ты, босяк, знаешь, сколько эта штучка стоит?

Через стол он рванулся к Ивану, схватил его за грудки.

– Ровно десять килоджоулей моего кулака, – любезно ответил Иван и, не затягивая возникшее недоразумение, вместе со стулом отправил Эдисона в нокаут.

Компания умолкла, ошарашенно наблюдая, как под ритмичную музыку пытается встать на ноги Эдисон. Никто не выявил желания помочь. Янка обескураженно глянула на раздавленную таблетку, потом на друзей. Глеб и Кристина, не зная, что тут еще упадет или обломится, так и застыли с таблетками в кулачках.

– Ну, что, наркошки, перебздели? – Иван глыбой навис над столиком. – Ну, глотайте, глотайте это дерьмо. Дядя не отнимет.

– Это наше право! – храбро пискнул Глеб.

– Сопли утри! На мамкины деньги дурь жрете?

– Пошли!

Иван силой поднял Янку из-за стола, под руку повел к выходу. Тормознул у стойки бара, бросил деньги бармену.

– Хватит?

– Хватит, – равнодушно ответил бармен.

Выходили под «цепными» взглядами охранников, размышляющих, как реагировать на драку: задержать молодчика, или же пусть валит ко всем чертям. Родин избавил от сомнений, бросив напоследок на выходе:

– Развели тут наркопритон, сволочи!

Оба тупоносых «секьюрити» сделали вид, что не расслышали.

Вальтер из паучьего угла, проследив за инцидентом с недоумком Эдом, едва заметно покачал головой и скрылся за портьерой.

На улице Яну прорвало:

– Ты с ума сошел!

– Это я с ума сошел?! – Родин схватил Яну за плечи, развернул лицом. – Или твои дружки, которые жрут наркоту и взахлеб рассказывают про свои глюки?

– Я этого Эдисона первый раз вижу... – соврала Янка.

– И давно ты на это дерьмо подсела? Можешь не отвечать, я видел, как твои глазки заблестели, когда он про витамины запел...

Яна резко отстранилась, глаза полыхнули.

– Ха, перепугался общаться с наркоманкой?

– Знаешь что? – Родину даже захотелось сплюнуть. – Иди-ка ты своей дорогой...

Иван повернулся и решительно направился к машине.

– Иван, подожди, стой! – взвизгнула Яна.

Иван остановился.

– Чего еще?

– Ты меня вытащил из клуба, перессорил со знакомыми, – Янка пошла в атаку, используя главное женское оружие – слабость. – А теперь бросаешь? Это – нечестно. Или, может, ты спешишь к своей женушке?

Она даже притопнула от возмущения.

– У меня никого нет, – еле сдерживаясь, ответил Иван.

– Может, снова поедем ко мне? – игриво отставив ножку, предложила она.

Иван не ответил, молча сел в машину и – поехал по ночной столице. Тоже развлечение, если нет других.

Яна несколько раз крикнула вслед «негодяй, мерзавец, подонок» и что-то еще, но, осознав, что Иван уже никогда эти и прочие слова не услышит, обреченно закрыла глаза ладонями, боясь разрыдаться. Никому не нужна! В кабак не вернешься: дубина стоеросовая обломал всем кайф. Кристи и Глеб – напыщенные придурки и уроды, свихнувшиеся на своей Англии, от дрыгалок всю ночь до утра – уже тошнит... И Янка с огромной, как от прямого попадания, воронкой в душе, спасенная и брошенная, воспрянувшая и вновь убитая, побрела, куда глаза глядят. «Попасть бы под автомобиль, и чтоб сразу – насмерть!» Кто она такая, идущая сама по себе – жгучая, стройная, красивая, с бездонными глазами – и такая одинокая. Встречные парни ищут ее взгляд, используя истертые шаблоны, навязчиво клеятся, хотят «законтачить». И почему-то в тупые их головы не приходит простая мысль: в этот поздний час она не желает ни с кем знакомиться.

О, вот еще один... Рыжий наглый и вдобавок жирный урод, косит под провинциала, просит показать ему Москву.

– Пошел вон!

– Как невежливо!

– Вали отсюда.

Пешие приставалы отваливают, начинают доставать курчавые автовладельцы, пипикают, притормаживают, открывают дверцы, заглядывают в лицо, спрашивают с акцентом:

– Ви не скучаете? Хочешь, подвезу?

– Я сейчас вызову милицию! Она подвезет.

– У, сука!

Не Москва, а полигон сексуальных извращенцев...

Кристина и Глеб переглянулись и одновременно вздохнули.

– Слушай, сеструха, я не понял, что это было?

– Втюрилась в тормознутого, чего-то он ей там спас...

– Вот, что значит быть неразборчивым в знакомствах, – нравоучительно оценил Глеб.

Кристина оглянулась, подалась к брату, на ухо сказала:

– Глеб, давай в туалете, – она показала сжатый кулачок, в котором до сих пор плавилась таблетка.

– Давай здесь, по-быстрому.

Глеб пододвинул сестре большую рюмку, до половины наполненную коньяком, поднял и свою.

– Твое здоровье, сестричка!

– И твое, братишка!

– И закусим «орешком».

Кристине это показалось ужасно смешным. Они чинно чокнулись, слизали с ладошек таблетки, запили коньяком.

Эдисон угрюмо глянул на брата и сестру, допил махом водку со льдом, привычно глянул в темный угол. Вальтер стоял под меняющими цвета прожекторами и становился то красным, то синим, то зеленым. Встретившись взглядом, махнул рукой. Эдисон молча встал, не удостоив взглядом соседей за столом, пошел навстречу.

– Что там за кавардак у вас случился? – набросился Вальтер сходу. – Репутацию заведения загубите!