Бывшие (СИ) - Ann Lee

обаятельный, сыплет комплиментами, и совсем при этом забыл про то, что боится летать. Ну а что? Мне не жалко, пусть человек расслабиться.

Сергей рассказывает мне, как однажды заплутал в тайге, и выживал там, в одиночестве, почти неделю, добывая пропитание и воду. Наверняка приукрашивал, но слушать было интересно. Потом пригласил посетить его ресторан в Москве, где шефом у него работает настоящий итальянец, который делает такую пасту, что пальчики оближешь. Пускал пыль в глаза, понятное дело.

— Я бы с удовольствием, но вот мой начальник, будет против, если я начну увиливать от своих должностных обязанностей, их у меня много, — уклончиво отвечала я, на это предложение.

— А я вас украду! — обещает Сергей, и наклоняется ближе, нависает, словно отвесная скала. — Как можно на столь хрупкие плечи, такой прекрасной особы, наваливать обязанности. — И глаза его не двусмысленно темнею, когда он проходится взглядом по моей фигуре, целомудренно затянутой в кашемировую водолазку и джинсы, но местами с характерными выпуклостями.

— Я поняла Сергей, вы точно Джеймс Бонд, — слегка отодвинулась от него, — хотите иметь в каждом городе по девушке!

— Ну, очень жаль, что вы такая карьеристка, Роза, — бурчит он, пытаясь придать своему, словно из камня вылепленному лицу, печальное выражение.

— Такие времена, — вздыхаю я, больше с облегчением, что отодвинулся от меня, — девушка должна уметь позаботится о себе сама, потому что сегодня есть Джеймс Бонд, а завтра, он то, в Цюрихе, то в Лондоне! — насмешливая улыбка трогает мои губы, а в его глазах зажигается азартный огонёк. Но тут он переводит взгляд ко мне за спину.

— Что тебе мальчик? — неприязненно бросает он, и я оборачиваюсь. Возле нас стоит Пётр.

— Роза Викторовна, Степан Дмитриевич, просит вас поменяться со мной местами, ему необходимо обсудить пару моментов, из предстоящей конференции, — чеканит он, не обращая внимания на Сергея.

Я поворачиваюсь к Сергею.

— Вот видите, — улыбаюсь, скорее от самодовольства, что смогла сыграть на ревности Стёпы, а то, что это ревность, я не сомневаюсь, — много обязанностей! — Я подхватываю свои вещи и встаю.

— Хоть номер телефона оставьте, Роза, — Сергей тоже поднимается и почти упирается головой, в отделение для ручной клади.

— Если это судьба, значит обязательно, встретимся, — увиливаю я, — и смотрите Сергей, почти час полёта, вы не переживали страха.

— Это всё благодаря вам, — он снова склоняется надо мной, и берёт мою ладошку, целует горячими, сухими губами, уже задерживаясь дольше.

— Пётр, между прочим, тоже интересный собеседник, и ему в отличи от меня не возбраняется немного выпить, — забираю свою руку и пропускаю Петра на сидение. Тот возмущённо смотрит на меня. Но мне плевать.

Я пересаживаюсь к Стёпе. Он сидит у прохода, и я прохожу к иллюминатору, сажусь.

— Пётр сказал, вы хотите обсудить… — начинаю я.

— Просто сиди здесь, — обрывает он, не отрываясь от чтения. И всё. Больше никого диалога, полный игнор, но такой красноречивый. Колкости что рвутся с языка, придерживаю, не время, и не место. Улыбаюсь и залипаю на облачный пейзаж за бортом.

Вскоре посадка. Немного волнительных минут, потом ожидание, когда начнут выпускать. У пассажиров бизнес класс отдельный выход и трап.

Стёпа продолжает вести себя как истукан, молча, подхватывает мою и свою сумку, идёт по проходу, за ним Пётр. А вот Сергей не упускает шанса, снова, начать зазывает меня в ресторан, и просит снова дать ему номер моего телефона. Меня от приставания спасает его мобильный, и, наверное, важный звонок, потому что он, глядя на дисплей, извиняется и отвечает. Я облегчённо вздыхаю и стараюсь ускориться, догнать своих, и потеряться из вида Сергея.

Злить своего латентного Отелло нет больше никакой нужды! Хоть и приятно.

Такси ловим быстро, вернее садимся в первую машину, их тут сотни. Пётр впереди, мы со Стефом на заднем сидение. Пётр называет пункт назначения, не вникаю, откидываюсь на подголовник, и прикрываю глаза. Машина выворачивает и мчится по запруженной дороге.

Сперва, я подумала, что мне показалось. Лёгкое тепло пробежало по пальцам моей руки, что расслабленно лежала на сидении, в сантиметрах от Стёпы. Я постаралась не сбиться с ровного дыхания, когда снова ощутила его прикосновение. Он гладил мою руку. Нежно, почти невесомо вел по пальцам и тыльной стороне. Вверх, вниз. Шершавые, теплые прикосновение, разгоняли сотни мурашек по моей коже. Тепло текло, словно электрические заряды. Я сидела и притворялась спящей, только бы не сбить эту минутку нежности. А по виску скатилась одинокая слезинка. Сердце моё так защемило от тоски. Сжалось, от боли, от утраты. От потери этого тепла и доверия. Смог бы он сейчас выслушать меня, да и нужно ли мне оправдываться спустя столько лет? Ни что не изменит, текущего положения дел! Я изменница, а он меня не простил, и не простит, хоть и волную я его.

Машина тормозит, и тепло с моей руки, быстро стекает.

— Приехали, — громко говорит водитель, и я украдкой утираю слезу.

12

Душ немного разгоняет тоску. Я стою возле окна своего номера, и сушу полотенцем волосы.

На столицу уже опустилась ночь, и этот волнительный день, наконец, подходит к концу.

Зашториваю окно, и остаюсь в уютном свете торшера. Скидываю халат и натираю кожу лосьоном, потом натягиваю свои любимые пижамные штаны, и майку, предвкушая уже, как завалюсь, на эту большую кровать и зароюсь в тёплое одеяло. Но в дверь мою стучат, и я, накинув тонкую кофту, поверх пижамы приоткрываю дверь. На пороге стоит Пётр. В отличие от меня, он всё ещё в костюме, собран, хоть и чувствуется, что устал.

— Пётр? — удивляюсь я.

— Роза Викторовна, Степан Дмитриевич, просит зайти к нему, есть изменения в завтрашнем расписании.

Я раздражённо вздохнула.

— А Степан Дмитриевич, видел время, — заворчала я, закутываясь в свободную кофту. Переодеваться у меня нет никакого желания. Прошла в глубь номера, оставив помощника генерального на пороге. Подхватила записную книжку, телефон, глянув на время, между прочим, двенадцать ночи уже! Не забыла ключ карту.

— Ведите! — обречённо подошла к Петру.

Он смерил меня оценивающим взглядом, который красноречиво, говорил мне, как