Чужая игра - Юрий Леж

– Не звездопад? – зачем-то переспросил Проха, удивленный неожиданной встречей не меньше подруги, но все-таки быстрее пришедший в себя.

– Планетарный десант, – деловито пояснил бывший незнакомец. – Сейчас сюда, да и в другие места планеты высаживается несколько десятков тысяч таких, как я.

Кир привычно лукавил, таков уж характер разведчика в чужом мире: никогда и никому не говорить полной правды. В десанте, щедрой горстью сеятеля разбрасываемом сейчас по планете, было всего лишь трое подобных бывшему унтер-офицеру, и все они высаживались на других континентах, имея собственные, очень конкретные и строгие задания.

– Ты – инопланетянин? – не поверила очевидному Марго и, кажется, даже протянула руку – потрогать настоящего, живого, иного разумного.

– Можешь меня считать даже не человеком, – засмеялся Кир.

Он легонько, будто проверяя наличие и вес подкинул в левой руке шлем, больше всего похожий на мотоциклетный, с таким же черным, зеркальным забралом, но больший по размеру и до предела напичканный новейшими даже для Кира средствами связи, аппаратурой инфравидения, ультразвуковыми сканерами, датчиками движения и прочими так необходимыми в городском бою вещицами.

– Это что же получается? – попробовал, наконец, сформулировать Проха. – Вторжение инопланетян, как в кино?

– В кино… – еще разок засмеялся Кир. – В кино все хорошо для землян заканчивается, побеждают всегда и везде.

– А почему с нами нельзя без войны? – спросила Марго, старательно пытаясь поймать все время ускользающий взгляд незнакомца.

– А кто с вами собирается воевать? – удивился Кир. – Возьмем под контроль центры связи, пусковые установки ядерных ракет, атомные электростанции, ну, еще кое-какие критические объекты – вот и все.

– Но там же везде – люди: персонал, солдаты, офицеры… – растерянно сказал Проха, в голове у него никак не могла уложиться малонаучная фантастика, решительно шагнувшая в повседневную жизнь. – Будет сопротивление, жертвы.

– У солдат судьба такая – быть убитыми на войне, – серьезно ответил незнакомец. – Меня убивали три раза.

– Но ты – живой, а они? – ни на секунду не усомнившись в словах Кира, отреагировала Марго.

– А они умрут на самом деле, до конца, до Страшного Суда, ну, или кто во что верит, – жестко, будто разбитое стекло захрустело под кованым сапогом, ответил незнакомец. – Ты думаешь – одна смерть страшнее трех? Страшно знать и ожидать свой день и час. А умирать – просто больно, жуть до чего больно, особенно, если ты – живучий, а иногда – досадно, что чего-то не успел.

– Так что вам от нас надо? Разве нельзя как-то договориться? Провести переговоры? – вновь вступил в разговор Проха, забывший и о сгоревшей до фильтра сигарете, и позвякивающем соблазнительном грузе в объемных пакетах у своих ног, и о намечавшейся, но сейчас уже вряд ли осуществимой вечеринке с друзьями.

– От вас мне ничего не надо, просто случайно встретились, так же, как и первый раз, – отозвался с ненужной веселостью в голосе Кир. – Думаю, что вот лично ты, да и Марго тоже, вряд ли уполномочены вести какие-то переговоры – хоть от имени своей страны или даже вот этого города, не говоря уж обо всем человечестве в целом… Да и я – совсем не дипломат.

Незнакомец чуть притопнул тяжелым на вид, громоздким ботинком по земле, как бы иллюстрируя свои слова. И не успел Проха опять открыть рот, чтобы озадачить пришельца очередным глупым, а может быть, и не очень, вопросом, как за спиной Кира, буквально из ниоткуда, словно бы материализовались четыре фигуры, облаченные в такие же серые боевые комбинезоны, с глухими шлемами на головах и с оружием, чем-то напоминающим обыкновенные, чуть громоздкие пистолеты-пулеметы, в руках.

– Как прошла высадка? – осведомился незнакомец, не поворачивая головы к соплеменникам, и тут же продолжил одной фразой, больше успокаивая Проху и Марго, чем отдавая на самом деле необходимый приказ: – Ребят не трогать!

– В штатном режиме, – прозвучал приглушенный шлемом, какой-то абсолютно безжизненный доклад. – Готовы к выполнению приказа.

– А куда нам теперь? – растерянно спросил парень, догадавшийся, что вопрос о высадке не был праздным любопытством со стороны Кира, а означал некое, по-армейски своеобразное приветствие между чужаками.

– Куда хотите, – пожал плечами незнакомец. – Можно и на вечеринку с вином… но я вам еще в первую встречу советовал – уехать на несколько месяцев из города.

Кир ловко нахлобучил на голову шлем, скрывая от глаз Прохи и Марго короткую стрижку густых каштановых волос, жесткие, будто в камне вырубленные черты лица, и, одновременно проверяя внутренний канал связи, сказал: «Цель восемь, работаем…»

Они не разворачивались с неуклюжей грацией тяжелых танков, не взмывали в воздух, переходя в горизонтальный полет в нескольких метрах над землей – просто отшатнулись чуть в сторону, ушли с линии взгляда и исчезли в ночной городской темноте, как призраки исчезают с рассветом. Только где-то далеко, на границе бульварчика с проезжей, узкой улочкой шелохнулись едва заметно листья невысоких, запыленных кустов.

…а перед глазами Прохи, как невнятное видение, вдруг возник длинный бетонный коридор, до середины стен окрашенный зеленой масляной краской, с черными рифлеными металлическими полосами на полу… и дробный грохот армейских сапог по железу. А из-за далекого, едва видимого поворота, навстречу бегущим по тревоге рядовым и офицерам, застегивающим на ходу ремни, придерживающим сваливающиеся пилотки и фуражки, вышли, поддерживая неживое, механическое равнение, фигуры в сером, с маленькими, будто игрушечными автоматами в руках…

Проха растерянно покрутил головой, одновременно стараясь стряхнуть наваждение и хоть краем глаза уловить, куда же, хотя бы – в каком направлении, ушли инопланетные захватчики. Видение послушно исчезло, а вот никаких, даже визуальных следов пропавших в ночи чужих солдат не было видно.

Жуткое, детское ощущение обиды, как будто ребенку показались яркую, желанную игрушку и тут же спрятали её за спиной взрослого – не подступиться, охватило Проху. Появившись на миг, перебросившись парой ничего не значащих слов, указав ему реальное место в этой жизни, пришельцы исчезли, и теперь студенту не оставалось ничего, кроме как отправиться к друзьям, хлестать вино, курить дешевые сигаретки, тискать Марго… Вот и все его предназначение в этой жизни. Жгучая обида никак не хотела успокоиться, а взвинченные нервы не позволяли ей истечь наружу, выплеснуться в окружающий мир.

Проха, как стоял, расслабленно плюхнулся на задницу, чуть амортизировав свое падение руками, рядом, случайно задетые, соблазнительно звякнули в пакете бутылки, и тут же в сознании всплыло – «…хлестать вино, курить дешевые сигаретки…» Будто подчиняясь этому неслышному, никем не отданному приказу, Проха, извернулся сидя, извлекая из кармана брюк сигареты, и спросил чуть грубовато у застывшей рядом, видимо, терзаемой похожими мыслями и ощущения Марго: