Новороссия. Восставшая из пепла - Сборник статей

Руководствуясь не интересами народа, а мечтой о мировой революции, они заключили с украинским движением временный союз, условием которого была украинизация (коренизация). Первые попытки в данном направлении были предприняты советскими властями в 1919 году.

С 1923 года политика украинизации стала последовательной и планомерной. Принудительно переводились на украинский язык работа органов власти, система судопроизводства, система образования, пресса, театры, кино. А главное – насаждалось «украинское национальное сознание». Малорусов переименовали в украинцев и внушали им, что они не русские и являются отдельной нацией от великорусов.

Действовали методом кнута и пряника. Тому, кто соглашался признать себя украинцем, было легче найти хорошую работу, поступить в вуз, сделать служебную карьеру. Однако людей объявляли украинцами и без их согласия. Властям хотелось показать, что украинизируемые территории действительно населены украинской нацией и, следовательно, политика украинизации отвечает чаяниям большинства жителей. Для вчерашней Новороссии (с началом украинизации это наименование перестали употреблять) это было актуально еще и потому, что, включив ее в состав новообразованной Украинской ССР, властям требовалось обосновать принятое решение.

* * *

В этом отношении интересно сопоставить результаты двух переписей населения – Всесоюзной городской и Первой всесоюзной переписи. Первая из них проводилась еще до начала тотальной украинизации – в марте 1923 года. Вторая – в декабре 1926 года, когда украинизация была в самом разгаре. Сопоставление населения именно городов, позволяет лучше отследить украинизаторские тенденции.

Справка (Посвідка) о сдаче бухгалтером экзаменов на знание украинского языка, без которой не принимали на работу. Киевская область, 1928. Надписи: «Украинизация совершит объединение города и села» и «Знание украинского языка – только первый шаг к тотальной украинизации». Фамилия получателя также украинизирована.

В сущности, только такое сопоставление и дает основания делать какие-либо выводы. Административно-территориальное устройство в те годы подвергалось постоянным изменениям (менялись границы губерний, округов, республик). Одна и та же губерния, например, в 1920 году (когда также производилась Всеобщая перепись населения) по размеру территории была часто совсем не такой, как в 1926-м.

Города, конечно, тоже разрастались, меняли свои размеры. Но рабочие поселки, включаемые в городскую черту (за счет чего и происходило ее расширение), как правило, имели примерно тот же национальный состав, что и города.

Итак, перепись 1923 года насчитала в городе Сталин (нынешний Донецк) всего 2,2 тыс. украинцев (6,9% от всего населения). В Одессе – 21 тыс. (6,6%). В Екатеринославе (ныне Днепропетровск) – 20,6 тыс. (16%). В маленьком Бердянске украинцев насчитывалось всего 652 человека (3% населения). Больше их было в Бахмуте (Артемовске) – 6,3 тыс.(21,5%). В Херсоне – 5,5 тыс. (13,4%). В Николаеве – 14,2 тыс. (17,5%). В Запорожье – 12,2 тыс. человек (27,9%). В Мариуполе 8,5 тыс. (21,2%). В Луганске 9,5 тыс. (21,4%). В Зиновьевске (Кировограде) – 10,5 тыс. (20,9%).

Украинизация. Фото: «Иллюстрированная Россия», 1927 г.

А спустя три года количество украинцев (точнее – записанных таковыми) резко увеличилось. В Одессе, например, почти в 3,5 раза. В Днепропетровске – более чем в 4 раза. В Сталине – почти в 12,5 раза! Не надо думать, что увеличение произошло за счет переезда в города жителей украинских сел. Сама по себе численность населения в городах росла гораздо более скромными темпами. Скажем, в Одессе – в 1,3 раза, В Днепропетровске – в 1,8 раза. В Сталине – в три раза. Рост численности украинцев объяснялся одним – переписчики записывали туда людей, не спрашивая их желания (на сей счет была издана специальная инструкция).

В Бердянске общее количество населения за три года увеличилось на 20%, а количество «украинцев» возросло в 9 раз. В Запорожье рост численности всего населения составил 26,5%. Число же украинцев там выросло в 2,1 раза. И так повсеместно.

Соответственно, «уменьшалась» численность русского населения. В результате, если, например, Луганск в 1923 году можно было называть русским городом (русские составляли там 63,4% населения), то в 1926 году, согласно официальным данным, удельный вес русских по национальности жителей уменьшился до 43,7%. В Артемовске в 1923 году – русских было 50,8% населения, в 1926 году – всего 23,5%. Зато количество «украинцев» там возросло с 21,5% до 54,9%. Удельный вес русских в Мариуполе за то же время уменьшился с 52,8% до 35,2%. Русское Запорожье (40,5% населения в 1923 году) стало через три года преимущественно нерусским (всего 26% русских среди его жителей). И так далее. Одним росчерком пера русские населенные пункты делали украинскими.

Разумеется, одной отметкой в переписном листе дело не ограничивалось. В соответствии с принятым политическим курсом, например, дети из семей, записанных в украинские, и в школах обязаны были обучаться на украинском языке. И газеты новообъявленные «украинцы» должны были читать на нем же. Украинизацией старались охватить все сферы жизни.

Справка работника милиции, прошедшего курсы украинизации

И все-таки люди оставались русскими. В широком смысле слова, не в этническом. С измененными паспортными данными, а часто и с измененным с помощью пропаганды сознанием они инстинктивно тянулись к русскому языку, к русской культуре.

Новороссия оказалась более устойчивой против украинизаторских влияний, чем Малороссия. Русское чувство в людях лишь дремало. И сегодня пробуждается в ходе «русской весны». Пробуждения уже не остановить. И это, пожалуй, главное в происходящих событиях.

Мертвые сраму не имут…

Киев пытается спекулировать на «голодоморе»[11]

Андрей Владимиров

Президент Украины Виктор Ющенко, по представлению которого Верховная Рада приняла закон об уголовной ответственности за отрицание «голодомора» как геноцида украинского народа, имеет все основания ходатайствовать перед генеральной прокуратурой страны об открытии соответствующего уголовного дела против ЮНЕСКО. Эта крупнейшая международная организация приняла резолюцию с осуждением «голодомора» и выразила сочувствие его жертвам. Однако, вопреки ожиданиям украинского государственного руководства, не считает «голодомор» актом геноцида, направленного против украинского народа.

Списки уголовно преследуемых украинским законодательством могут оказаться неожиданно объемными: не признают этническим геноцидом «голодомор» в Израиле, о чем В. Ющенко на самом высоком уровне было заявлено в Иерусалиме в ходе его официального визита в эту страну.

В одночасье уголовными преступниками могут стать десятки и сотни честных, самоотверженных ученых и исследователей, чьим трудом миру была раскрыта вся правда о страшной трагедии 30-х годов, жертвами которой в СССР стали более 8 миллионов человек (из них 3–3,5 млн. человек на Украине и 4–4,5 млн. – в РСФСР). Точными эти цифры быть не могут, поскольку учет в это время был неполным, далеко не все смерти были зарегистрированы, особенно среди беженцев из голодных районов. Однако география этой трагедии выявлена достаточно полно. Это – основные зерновые районы СССР: Украина, Северный Кавказ, Нижнее и Среднее Поволжье, черноземные области РСФСР, Западная Сибирь (включая тогдашнюю Казахскую АССР) и Южный Урал. Знаменитая перепись населения 1937 года (та, которую дважды – в 1933-м и 1935 годах – переносили ввиду трагически красноречивых результатов) показала убыль сельского населения в украинских областях за десятилетие (1926–1937) на 20% (но при этом городского лишь на 1,9%)! В том же Казахстане – более чем на 30%, а в отдельных областях РСФСР – например, в Саратовской – на 40%!

Причины голода исследовались многократно и подробно. Вывод, к которому так или иначе приходят все исследователи, очевиден: в основе огромных жертв лежит стремление руководства страны к форсированной индустриализации, осуществить которую в разоренной гражданской войной стране, не имевшей внешних источников накопления, можно было лишь за счет основной массы населения, то есть крестьян. Попутно на этом пути «раскрестьянивания», как пишет один из видных исследователей вопроса В. Б. Жиромская, создавался обширный рынок рабочей силы для обеспечении нужд развивающейся промышленности и подавлялась всякая воля к сопротивлению политике коллективизации села. И нигде не обнаружено до сих пор ни одного документального исторического свидетельства о целенаправленном этническом геноциде – уничтожении украинского народа. Такие свидетельства никогда и не будут обнаружены по той причине, что их никогда не существовало. Большевики не уничтожали, а создавали украинский народ, разрушая традиционные структуры жизни в южно-российских губерниях и уникальное русско-украинское двуязычие! Громя политических конкурентов в лице С. Петлюры (а после Великой Отечественной войны – С. Бандеры), идеологию и терминологию украинства они перенимали и воплощали в жизнь.