Ловушка - Харлан Кобен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Понимаю-понимаю. Продолжай.
— Ну так вот, ее папаша узнает, съезжает с катушек и заявляет: мол, Пит совратил малышку, — хотя та, похоже, сама хотела натравить моего брата на своего отца. Пита обвиняют в изнасиловании несовершеннолетней, закон берет его в оборот — закон, который я люблю. Понятно — такие правила. Теперь на нем ярлык: совратитель, педофил и тому подобное. Но это чушь. Он ответственный гражданин, отличный парень, только теперь ни один футбольный клуб к нему на выстрел не подойдет. Так, может, этот Дэн Мерсер… его ведь спровоцировали… может, стоит ему поверить? Может, все-таки человек невиновен, пока не доказано обратное?
Шериф отвел глаза — не хотел показывать, что отчасти согласен. В жизни всякое происходит, так жаждешь ясности, четкого деления людей на ангелов и чудовищ, а почти всегда имеешь дело с оттенками, и это, если честно, не фонтан. С крайностями куда проще.
Теперь-то как раз стоит поделить все на белое и черное и не лезть в моральный релятивизм. Пропал человек. Возможно, убит. Найди его, и все. Кто он, в чем виноват — не важно. Просто разыщи.
Шериф вошел в ванную, осмотрел туалетный столик: зубная паста, щетка, лезвие, крем для бритья, дезодорант. Бесценный материал, конечно.
— Бинго! — раздалось из комнаты.
— Что там?
— Мобильник под кроватью.
«Отлично», — едва не завопил Уокер.
Зная номер Мерсера, он с помощью триангуляции по сотовым вышкам уже выяснил: последний звонок совершили незадолго до убийства с пятнадцатого шоссе милях в трех от стоянки трейлеров, то есть в часе езды от мотеля.
Тогда откуда здесь телефон?
Подумать он не успел — Стэнтон тихо, со стоном произнес:
— О нет…
По спине Уокера пробежал холодок.
— Говори!
— Боже мой…
Шериф торопливо вышел из ванной:
— В чем дело?
Побледневший Стэнтон держал в руке телефон, не сводя глаз с картинки на экране.
Ярко-розовый корпус. Айфон. У Уокера была такая же модель.
— Что там?
Экран погас. Стэнтон молча нажал кнопку, изображение возникло снова.
Шериф подошел поближе, взглянул…
И замер.
При загрузке айфона появлялась фотография. Обычный кадр семейного отпуска: четверо — трое детей, один взрослый — улыбаются, хохочут. В центре — Микки Маус. А справа, сияя самой ослепительной улыбкой, — пропавшая Хейли Макуэйд.
ГЛАВА 11
Уэнди позвонила домой бывшему соседу Мерсера по университетскому общежитию Филу Тернболу. Окончив Принстон, тот прямиком отправился на Уолл-стрит в мир больших денег и теперь жил в фешенебельном квартале Инглвуда.
Когда в программе «Пойман на месте» показали сюжет о Дэне, Уэнди попыталась побеседовать с Филом; тот отказался от любых комментариев, и она решила не настаивать, однако теперь, после смерти Мерсера, рассчитывала на бо́льшую открытость.
Трубку подняла жена Фила. Уэнди, так и не вспомнив имени миссис Тернбол, назвала себя и сказала:
— Да, помню, в прошлый раз он меня спровадил, но, поверьте, сейчас точно захочет побеседовать.
— Его нет дома.
— Где я могу его найти?
Миссис Тернбол замялась.
— Это очень важно.
— У него встреча.
— В манхэттенском офисе? Тогда у меня сохранился адрес…
— В «Старбаксе».
— Прошу прощения?
— Встреча не деловая. Он в «Старбаксе».
Уэнди оставила машину напротив «Бомгарта» — ресторана, куда заглядывала при любой возможности, — и пешком, мимо четырех магазинов, дошла до «Старбакса». Миссис Тернбол рассказала: во время кризиса мужа сократили, а встреча была скорее кофейными посиделками отставных хозяев жизни — основанного Филом «Клуба отцов», где внезапно потерявшие работу ищут «сил и товарищеской поддержки в наши очень непростые времена». Уэнди расслышала в ее словах сарказм. Кровососы-яппи с непомерной зарплатой и такой же самооценкой плакались по поводу экономики (которую сами же погубили своим паразитством) и попивали при этом кофе по пять долларов за чашку.
Ну прямо растрагедия.
Уэнди вошла в кафе и заметила в правом углу Фила Тернбола: одетый в свежевыглаженный деловой костюм, он сидел в тесной компании троих мужчин. Первый — в белом теннисном костюме — покручивал ракеткой так, словно ждал подачи от Федерера, у второго спереди висел слинг… да, с ребенком, которого он покачивал вверх-вниз, чтобы малыш не плакал. На голове третьего — именно его все напряженно слушали — непонятно каким образом удерживалась огромная бейсболка с плоским козырьком, задранным вверх и вправо.
— Разве плохая идея? — спросил Задранный козырек.
Вблизи Уэнди рассмотрела, что он очень походил на Джей-Зи — если бы знаменитый рэппер внезапно постарел лет на десять, начисто забыл о спорте и оказался рыхлым белым парнем, который копирует Джей-Зи.
— Нет, Флай, пойми меня правильно, — сказал Теннисный костюм. — Отпад, конечно. Полный отпад.
Уэнди удивленно подняла брови. «Отпад»?
— Только, по-моему, «тряхни щеночками» — неудачная фраза.
— Хм… Слишком натуралистично?
— Пожалуй.
— Я обязан быть самим собой, согласен? Сегодня в «Бленде» у открытого микрофона рубить правду. Только так.
— Согласен, Флай, согласен. Ты забьешь им баки. Но вот ожерелье на шею… — Костюм развел руками. — Оно не в тему. Надо другой намек на щенков. Собаки ведь не носят ожерелья, да?
Остальные одобрительно загудели.
Тут Флай-нисколько-не-Джей-Зи заметил Уэнди и подался ближе к столу.
— Йоу, зацените красаву на пять часов.
Все, кроме Фила, повернули головы. Разглядев их, Уэнди удивилась, хотя миссис Тернбол предупредила, что за люди входят в эту компанию бывших хозяев жизни.
— Э, а я вас знаю, — сказал Костюм. — Новости на «Эн-ти-си», Уэнди чего-то-там, да?
— Да, Уэнди Тайнс.
Не заулыбался только Фил.
— Хотите сделать репортаж о выступлении Флая?
«Кошмарная идея», — подумала она.
— В другой раз. Я приехала к Филу.
— Мне нечего вам сказать.
— Говорить и не придется. Пойдемте. Хочу кое-что вам рассказать с глазу на глаз.
По дороге из «Старбакса» Уэнди спросила:
— Вот, значит, какой этот «Клуб отцов».
— От кого вы о нем узнали?
— От миссис Тернбол.
Фил промолчал, тогда она продолжила:
— А что это был за Ванилла Айс?[14]
— Норм? Вообще-то он просит звать его Флаем.
— Флаем?
— Сокращенное от «Тенефлай» — такое у него рэп погоняло.
Уэнди сдержала вздох. Тэнефлаем назывался соседний городок тут же, в Нью-Джерси.
— Норм, то есть Флай, — талантливейший маркетолог, работал в «Беневисти Венс». Уже года два как без работы. Думает, что нашел в себе новый талант.
— Какой?
— Читка рэпа.
— Шутите?
— Каждый переживает по-своему. Флай вот уверен, что обнаружил новый рынок.
Уэнди отперла двери своей машины.
— Читка рэпа?
Фил кивнул.
— Флай — единственный в округе белый взрослый рэппер. По крайней мере сам так считает. — Они устроились в салоне. — Так о чем вы хотели рассказать?
Понимая, что такой удар не смягчить, Уэнди начала без предисловий:
— Вчера убили Дэна Мерсера.
Тернбол слушал молча, побледнев и уставив покрасневшие глаза в лобовое стекло. Уэнди обратила внимание на гладко выбритые щеки, идеальный пробор, завиток над бровями и легко представила Фила в детстве. Она немного подождала, давая осмыслить сказанное, потом спросила:
— Дать вам что-нибудь?
Тернбол помотал головой.
— Помню нашу встречу в первый день в университете. Мы, только поступившие, пыжились, производили впечатление, а он был как рыба в воде, шутил, вел себя совершенно свободно.
— Свободно?
— Словно все уже повидал и понял, что не стоит париться. А еще Дэн хотел изменить мир к лучшему. Понимаю, избитая фраза, но ему в самом деле это удалось. Он, как остальные, отрывался по полной, однако всегда говорил: «Хочу нести добро». У каждого имелись виды на будущее — да у всех. А теперь…
— Сочувствую.
— Вы разыскали меня не только ради этой новости?
— Не только.
— Слушаю.
— Я собираю сведения о жизни Дэна…
— Нечего больше собирать. — Фил посмотрел на Уэнди. — Осталось только найти труп.
— У меня другая цель.
— Какая же?
— Я звонила вам однажды, когда мы в первый раз дали разоблачительный материал о Дэне.
Он промолчал.
— Почему вы не вышли со мной на связь?
— И что бы я сказал?
— Что угодно.
— У меня жена и двое детей. Публичная защита обвиненного в педофилии — пусть и ложно — вряд ли принесла бы кому-нибудь пользу.
— Думаете, Дэна обвинили ложно?
Фил зажмурился. Уэнди захотела утешить его, но подумала: «Не к месту» — и сменила тему:
