Замок снов - Лора Брантуэйт

Тэсс захлопала ресницами. Нельзя сказать, чтобы она не испугалась.

На самом деле Грегори нервничал из-за своей лояльности. Просто ему очень захотелось, пользуясь погодой, устроить Тэсс верховую прогулку. Естественно, и речи быть не могло о том, чтобы Тэсс ехала на лошади сама.

Интересно, а когда он меня теперь вообще будет в одиночестве к лошадям подпускать?

Грегори еще раз пять уточнил, точно ли копчик ее больше не беспокоит, и столько же повторил, чтобы она оделась потеплее. А потом Тэсс стояла во дворе, рассеянно наблюдала за тем, как он выводит крупного вороного жеребца с особым седлом, и думала только о том, что через несколько минут она будет сидеть с ним на лошади и чувствовать спиной тепло его тела. От этой мысли сердце замирало в сладком предвкушении, пропускало удары и прерывистыми толчками гнало кровь по венам.

Лошадь шла шагом. Грегори молчал и напряженно дергался каждый раз, когда Тэсс пыталась устроиться в седле поудобнее и хотя бы чуть-чуть изменить положение тела.

День был ясный, свежий, чистый, будто бы омытый прошлыми дождями. Над золотистыми холмами раскинулось пронзительно-синее небо. Тэсс наслаждалась этим небом, холодным ветром, который остужал ее разгоряченное лицо… Слава богу, что Грег не догадывается, отчего так разрумянились щеки! Или догадывается?.. Тэсс казалось, что у нее на лице должно быть выражение полного счастья. Мы никогда не были так близки друг к другу! Сколько же я потеряла! Безотчетно Тэсс чуть откинулась назад и прислонилась головой к плечу Грегори. Ей показалось, что он вздрогнул. Немного отстранился, очень осторожно.

– Рысь выдержишь?

– Конечно. – Тэсс недоумевала по поводу реакции Грегори. Чего он боится?

Ритм движения изменился. Ехали минут сорок. Тэсс порядком устала. Заметив это, Грегори придержал коня.

– Потерпи. Почти приехали.

– А куда?

– Увидишь. Тебе должно понравиться.

И Тэсс увидела море. Они въехали на безлесный холм, плоская вершина которого внезапно обрывалась вниз. А внизу бились о крупные блестящие камни волны в обрывках белой пены. У Тэсс закружилась голова от восторга. Грегори спешился и помог ей. Она не торопилась отнимать у него руку. Просто стояла, замерев от сильного впечатления: холм, поросший уже тусклой осенней травой невнятного оттенка, был самым бледным островком в мире, потому что под ногами дышало море, на его темных волнах зеленовато-синего цвета тут и там мелькали белоснежные перышки пены. Волны настойчиво и беспрерывно касались валунов, которые были того цвета, что стоит на грани между серым и черным, и, сколько ни всматривайся, невозможно сказать точнее. А над всем этим лежала бездонная синева чистого неба, хотя даже не лежала, нет, она просто затопляла весь остальной мир. Тэсс подумалось, что Космос должен быть не черным, а таким, как эти небеса.

Ошеломленная, Тэсс обернулась к Грегори. Должно быть, в ее широко распахнутых глазах отражался весь этот мир, потому что он, не говоря ни слова, ответил ей долгим взглядом. Тэсс, правда, не могла сказать, чего в нем было больше: нежной внимательности или непонятной напряженности.

– Пройдемся? – хриплым голосом предложил он.

Она кивнула.

Ведя Сатурна в поводу, они пошли вдоль берега. Как всегда, молчали. В одном месте с холма можно было спуститься прямо к воде. Грегори не пошел, сославшись на то, что коню там не пройти.

– Только ноги не замочи! – взмолился он, глядя, как Тэсс соскальзывая пытается пройти по камням к самой линии прибоя.

Она оглянулась. Ветер разметал ее волосы, и она поправила их невероятно грациозным движением руки. Она стояла спиной к морю, хрупкая фигурка ярко освещена солнцем, и смотрела на Грегори снизу вверх, думая о том, как он красив сейчас, одетый во все черное, с серебристыми волосами, в которых тоже плещется ветер, а еще о том, какая это глупая мысль и что надо сделать что-то, чтобы рассеять напряжение, возникшее между ними. Что именно, Тэсс решительно не знала. Она только ясно улыбнулась и помахала ему рукой. Грегори опустил глаза.

На обратном пути Тэсс попросила его ехать только шагом («Кажется, боль возвращается…») и думала лишь о том, чтобы как-то продлить их чудесную прогулку, чтобы еще хоть сколько-то минут побыть с ним рядом. Грегори кивнул. Тэсс повернулась к нему.

– Это твое любимое место?

– Да.

Его лицо было так близко, что Тэсс могла уловить тепло его дыхания, разглядеть все переливы цвета в глазах, увидеть в зрачках свое отражение. Когда он выдохнул «да», она буквально почувствовала движение его губ. Не отдавая себе отчета, Тэсс потянулась к нему для поцелуя. Глаза Грегори на мгновение испуганно расширились и он опустил голову. Тэсс осознала свое движение и почувствовала, как неумолимо приливает к щекам краска. Почему он не захотел?!

Весь день Тэсс ходила, как в бреду, не в силах справиться с нахлынувшим потоком желаний и страстей. Она даже не знала, что мучило ее больше: острый чувственный голод, стыд от того, что она пожелала мужчину, который не сделал первого шага, или же изумление от его поведения. Грегори куда-то исчез. Мэри сказала, что он занимается с лошадьми. Первым порывом Тэсс было пойти к нему и вызвать на разговор, но что сказать?

– Мисс Тереза, вы не заболели? – Мэри была искренне обеспокоена бледностью Тэсс и ее потусторонним, отсутствующим взглядом.

Тэсс взглянула на свои руки и увидела, что они дрожат. Она так ушла в мир своих переживаний, что не заметила, как ее начал бить озноб. Жара Тэсс не чувствовала.

– Все хорошо, Мэри. Но мне действительно лучше прилечь. Затопи, пожалуйста, камин в моей комнате. – Тэсс поставила на стол чашку с горячим чаем. По поверхности темной жидкости расходилась рябь. Чашка растерянно звякнула о блюдце.

Она поднялась наверх вслед за Мэри и упала на постель. Через несколько минут, согревшись, она забылась тревожным сном. Кажется, в дремотном оцепенении она видела, как в комнату заходил Грегори, осторожно прикасался к ее лбу ладонью, чтобы проверить, есть жар или нет. Мэри внимательно следила за его движениями, стоя на пороге комнаты. Грегори отрицательно покачал головой, и Мэри ушла. Он тоже не остался с Тэсс.

Она проснулась и буквально физически ощутила густую, плотную темноту, царившую за окном и пробравшуюся в комнату. Тлели горячие угли в камине. Тэсс зажгла свет, чтобы как-то разогнать мрак – хотя бы тот, что был вне ее души… На часах было без четверти два. Тэсс зарылась лицом в подушку. Спать больше не хотелось. Ей предстояли долгие мучительные часы без сна до самого рассвета…

Я не могу так больше… Он мне нужен, нужен! Его горячие руки, острый взгляд. Почему он противится этому?! Господи, дай мне силы! Нет, я не могу сопротивляться. И не хочу. Я люблю его. Я должна быть с ним. И он станет моим!