Главная тайна горлана-главаря. Сошедший сам - Эдуард Филатьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ещё добавим, что, находясь в Америке, Маяковский тесно общался с членами общества ИКОР (с Шахно Эпштейном, Леоном Тальми и другими). ИКОР был создан в 1924 году и активно взаимодействовал с советским ОЗЕТом. Название общества («Jewish Colonisation in Russia») было подобрано так, чтобы быть созвучным слову «Икар» (в переводе с иврита – «пахарь»).
Лили Брик писала, что Маяковский…
«… помог ОЗЕТу устроить гигантский писательский вечер, сбор от которого пошёл целиком на еврейские колонии».
Пройдёт совсем немного лет, и эта еврейская организация исчезнет из советской истории (как пристанище «врагов народа»), и её вскоре совсем забудут. Поэтому Ваксберг и написал:
«… о членстве Маяковского в ОЗЕТе не вспомнит ни один его биограф (в "Хронике жизни и деятельности", написанной В.А.Катаняном, есть лишь упоминание о чтении стихотворения в Колонном зале)».
Стихи и проза
Вечер в Колонном зале («Писатели народов СССР – ОЗЕТу») состоялся осенью (17 ноября 1926 года), а съёмки фильма «Евреи на земле» проходили летом.
Выражение «съёмки фильма» по современным представлениям может у кого-то вызвать ощущение чего-то грандиозного. На самом же деле всё обстояло гораздо скромнее. Фильм был документальный – всего две части (двадцать минут). Это примерно 5–6 сюжетов нынешней программы теленовостей, которые в наши дни вполне можно снять в течение одного светового дня.
Автором сценария фильма был Виктор Шкловский. Маяковский написал текст титров, которые разъясняли происходившее на экране. Очень короткие фразы занимали всего одну страничку. Если поставить их друг за другом, они и вовсе займут полстраницы.
Пока шли съёмки, один из инициаторов этой шумной кампании, прославлявшей деятельность ОЗЕТа, Ицхак Рабинович, был приговорён к трём годам ссылки в Кзыл-Орду Казахской АССР РСФСР и отправлен туда по этапу.
Когда съёмки закончились, Лили Брик поехала на южный берег Крыма в курортный посёлок Чаир. Об этом – Бенгт Янгфельдт:
«После съёмок она провела с Маяковским четырнадцать дней в пансионате "Чаир"».
Это утверждение не совсем точно – ведь роман Александра Краснощёкова с Лили Брик продолжался. Перед тем как приступить к своей новой работе в Хлопковом комитете, Александр Михайлович решил отдохнуть в Крыму, где его ждала Лили Юрьевна, и отправился к крымский посёлок Чаир. Туда же (тоже на отдых) приехал и Маяковский.
Аркадий Ваксберг:
«Среди роз и кипарисов около двух недель провели вместе две пары: Лиля с Краснощёковым и Маяковский, который тут же, в Чаире, познакомился с молодой харьковской студенткой Наташей Хмельницкой и начал за ней ухаживать на виду у всех. Лили не только не препятствовала этому тривиальному курортному роману – скорее, поощряла его: с первой же минуты она безошибочно определила, что чем-то серьёзным здесь и не пахнет…»
Роман же Лили Брик и Краснощёкова между тем подходил к своему завершению. Ваксберг пишет:
«В сущности, это было прощание с подходившей к концу любовной историей. Она и так уже длилась неимоверно долго – по Лилиным меркам. Впереди маячила новая, и тоже, разумеется, кратковременная любовь».
А Маяковский тогда вновь увлёкся кинематографом. За следующие три года он напишет девять сценариев (экранизированы только два). Один из них называется «Как поживаете?». В нём, как в пьесе «Владимир Маяковский» и в поэме «Человек», главный герой носит имя автора.
Тем же летом (22 августа) газета «Известия ЦИК» опубликовала стихотворение Маяковского «Товарищу Нетте – пароходу и человеку». Заканчивалось оно так:
«В наших жилах – / кровь, а не водица.
Мы идём / сквозь револьверный лай,
чтобы, / умирая, / воплотиться
в пароходы, / в строчки / и в другие долгие дела.
Мне бы жить и жить, / сквозь годы мчась,
но в конце хочу – / других желаний нету —
встретить я хочу / мой смертный час
так, / как встретил смерть / товарищ Нетте».
Вернувшись 26 августа в Москву, Маяковский написал фининспектору 17-го участка Мосфинотдела заявление с просьбой снизить сумму начисленного ему налога (2335 рублей 75 копеек). Про эту сумму поэт написал, что она «чудовищна и платить её я совершенно не в состоянии». В числе прочих скрупулёзно указанных расходов значилось:
«15. Библиография полного собрания сочинений – 200 р.».
В комментариях в 13-томном собрании сочинений Маяковского сказано:
«Библиографию по просьбе поэта составили В.А.Силлов (первый вариант) и П.В.Незнамов (окончательный текст)».
Вновь нам попадается фамилия поэта-лефовеца Владимира Александровича Силлова. Не будем забывать его – он нам ещё встретится.
31 августа журнал «Новый зритель» опубликовал ответы на анкету об отношении литераторов к кино. Маяковский высказался так:
«С завтрашнего дня я рассчитываю начать вертеться на кинофабрике, чтобы, поняв кинодело, вмешаться в осуществление своих сценариев».
Зачем автору сценариев надо было вмешиваться в процесс создания фильма, Маяковский ответил через месяц – в письме, направленном в ВУКФУ (Всеукраинское кинофотоуправление):
«Считаю нужным ещё раз повторить, что результат постановок моих сценариев решающе зависит от способности режиссёра, так как европейский тип моих сценариев (монтаж кадров, а не фабульное развитие) у нас нов».
Обратим внимание, Маяковский считал, что у его сценариев «европейский тип», то есть как бы продвинутый вперёд, передовой, не такой, как у остальных авторов, которые от Европы отстали.
События политические
Корнелий Зелинский:
«Возвратившись из Парижа в сентябре 1926 года, я привёз Маяковскому привет от Эльзы Триоле… Но не застал поэта в Москве».
У Маяковского, как мы уже говорили, в 1926 году зарубежных вояжей не было. В книге Аркадия Ваксберга об этом написано так, словно речь идёт не о событиях 90-летней давности, а о наших нынешних днях, когда за рубеж может отправиться любой – были б на то возможности и желание:
«В 1926 году ни Лиля, ни Маяковский за границу не поехали. Возможно, не было повода. <…> И вот что ещё вероятно: не было – денег. Но главное – исключительно важные перемены в жизни Лили и Маяковского требовали какой-то внутренней сосредоточенности и душевного успокоения».
Но на этот раз за границу Лили Брик и Владимир Маяковский не поехали вовсе не из-за отсутствия денег (не за свой же счёт они разъезжали по зарубежью!) и не из-за отсутствия повода. Их туда просто не отправили. По причинам достаточно веским.
Вот эти причины. У Коминтерна появился новый руководитель – Николай Бухарин. А 29 июля 1926 года на заседании политбюро, на котором присутствовали Калинин, Рудзутак, Рыков, Сталин и Троцкий, а также кандидат в члены политбюро Каменев и член ЦК РКП(б) Раковский, были приняты кадровые решения, касавшиеся ВСНХ и ОГПУ:
«9. а) Назначить председателем ВСНХ т. Куйбышева.
б) Назначение т. Куйбышева подвергнуть голосованию членов ЦК путём опроса.
в) Назначить председателем ОГПУ т. Менжинского».
С приходом новых руководителей в столь важные государственные учреждения (Коминтерн, ВСНХ и ОГПУ) должна была измениться и проводимая этими ведомствами политика. Но сначала предстояло определиться с приоритетными задачами и целями. Поэтому с зарубежными поездками рядовых сотрудников ОГПУ можно было немного повременить.
Борис Бажанов:
«После длительной и постоянной тренировки мозги членов коммунистической партии твёрдо направлены в одну определённую сторону. Не тот большевик, кто читал и принял Маркса (кто в самом деле способен осилить эту скучную и безнадёжную галиматью?), а тот, кто натренирован в беспрерывном отыскивании и преследовании всяких врагов. И работа ГПУ всё время растёт и развивается как нечто для всей партии нормальное – в этом и есть суть коммунизма, чтобы беспрерывно хватать кого-нибудь за горло; как же можно упрекать в чём-либо ГПУ, когда оно блестяще с этой задачей справляется? Я окончательно понимаю, что дело не в том, что чекисты – мразь, а в том, что система (человек человеку волк) требует и позволяет, чтобы мразь выполняла эти функции».
В августе на очередном заседании политбюро (присутствовали Калинин, Рыков, Рудзутак, Сталин, Троцкий и Каменев) была рассмотрен ещё один кадровый вопрос:
«7. Заявление т. Каменева об отставке (см. приложение № 3)».
После той жесточайшей критики, которой подвергся Каменев в последней речи Дзержинского, он не счёл возможным оставаться членом Совнаркома – главой наркомата внешней и внутренней торговли (НКТ). Все свои соображения он изложил в заявлении, которое и было помещено в «Приложение № 3». Адресовалось оно «всем членам и кандидатам политбюро» и начиналось со слов «Уважаемые товарищи». Далее Каменев писал, что критика в его адрес…
