Ералаш. Elisir d’amore. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 6 - Александр Амурчик

– Но… почему ты говоришь об этом только сейчас? – растерянно спросил я. – Почему ты… – Я не закончил фразу и подавленно замолчал. Конечно, Ленцу можно было понять, девушка не хотела оставаться в городе, где все ей напоминало об ее несчастье. Изнасилование, а затем, вследствие него нежелательная беременность, которая, кстати, еще немного и должна была обрести вполне реальные формы, – все это угнетало ее, и даже наши отношения, на мой взгляд, замечательные, не могли изменить чего-либо в ее планах. Впрочем, Ленца наверняка понимала, может быть, даже лучше меня самого, что у наших с ней отношений нет будущего. Ко всему прочему, ее подруга Ольга каждый день отравляла ей жизнь, упрекая в связи со мной. И Елена сделала свой выбор. Но последующие, сказанные ею слова, вообще чуть не свели меня с ума.

– Савва, я решила эту ночь провести с Кондратом, поэтому прости меня, если сможешь. Это мне просто необходимо, иначе я сойду с ума от любви к тебе. – После этих слов девушка замолчала и заплакала навзрыд.

В негодовании поглядев на Кондрата с Ольгой, я увлек ее в сторону, обнял, прижал к своей груди и зашептал:

– Бог мой, да ты с ума сошла, ты не обязана ни с кем спать, и уж тем более с Кондратом. Кто это тебя, дурочка моя, надоумил на такое?

– Я сама так решила, – шептала она сквозь слезы. – Так мне будет легче забыть… тебя.

– Я не верю тебе, милая, я не верю ни одному твоему слову, а знаю лишь одно: это Олька сбивает тебя с толку.

– Мне лично давно уже все равно, – раздался голос Ольги, сидевшей за стойкой, которая каким-то образом услышала, о чем мы говорили. – Я ей и слова не сказала.

– Вы все сегодня словно с ума посходили, – после паузы сказал я, и сам в этот момент понял, что это был конец нашим с Ленцей столь чудесным, и, как оказалось, таким хрупким и недолговечным отношениям. В растерянности я замолчал; потом подумал немного и сдался. Затуманившимся взглядом я наблюдал, как Кондрат подхватил мою Ленцу на руки и понес к себе за стойку. Проходя мимо электроплитки, стоявшей на холодильнике, он на секунду остановился, придержав Ленцу над раскаленной спиралью.

– Что ты делаешь? – испуганно воскликнула Ольга.

– Я разогреваю в Ленке любовь к себе, – глухим голосом проговорил Кондрат.

– Наверное, так всем нам будет лучше, правда, Савва? – с затаенной улыбкой спросила Ольга, несмело касаясь рукой моего плеча.

– Пусть весь мир катится к черту, – произнес я и без сил повалился на уже разложенный в кабинке матрас.

– Наконец-то ты будешь мой, и только мой! – вскричала Ольга, бросаясь ко мне и принимаясь срывать с меня одежды. – Теперь я уже ученая и никому тебя не отдам, слышишь?

Я слушал и не слышал ее; я пытался оттолкнуть от себя ее руки, но мне это не удавалось. Все происходившее здесь и сейчас происходило словно не со мной. Помню, из-за стойки высунулось лицо Кондрата, он окликнул меня, затем чем-то швырнул в мою сторону, я поймал, оказалось, это был крем для рук. Кондрат пользовался им во время любовных игр, для лучшего, так сказать, проникновения.

Ольга увлеченно делала мне минет, у меня же не было ни сил, ни желания ей сопротивляться, хотя минет, как, впрочем, и все другое, связанное с сексом, у нее получался великолепно. Когда все закончилось, я не очень тактично отодвинул ее от себя и мгновенно провалился в сон.

Когда я проснулся, за окном уже было утро и девчонок в баре не оказалось; лишь Кондрат, мурлыкая себе под нос какую-то песенку, суетился за стойкой.

– А вот вчерашнего я тебе никогда не прощу, Кондрат, – сказал я, выбираясь из своего ложа и принимаясь одеваться.

– Но как-то же я должен был тебя выручить, – усмехнулся он, еще не ощущая серьезности момента.

– Ты поддался на дешевую уловку Ольги и за это я готов даже убить тебя, – сказал я, и он, поняв, наконец, что я не шучу, уставился на меня и побледнел. – Убить тебя, к примеру, на дуэли, а за неимением другого оружия, – добавил я, доставая из куртки нунчаки, – придется драться на этих деревяшках, так что бери свои и выходи сюда, на середину зала.

– Ты это серьезно? – спросил меня Кондрат, на его лице играла неуверенная улыбка.

– Ты меня знаешь, – ответил я жестко, – я не шучу.

Спустя минуту Кондрат вышел из-за стойки со своими нунчаками в руках, и мы стали друг напротив друга. Его нунчаки с металлическими набойками на концах были, по крайней мере, в два раза тяжелее моих и заметно длиннее, но меня это не смущало. Он, признаю, и владел ими получше меня, зато у меня за спиной был огромный по сравнению с его собственным опыт всякого рода схваток: на ковре, на ринге, на татами и просто в уличных драках. Не теряя контакта с глазами противника, я пустил нунчаку оборотом, он сделал то же самое. Несколько секунд мы, не предпринимая решительных действий, просто кружили по бару, затем я сделал пробный выпад, который он легко отбил, раздался деревянный треск. Тогда, сделав обманное движение, я нанес Кондрату новый удар, вложив в него всю скорость и силу. Он попытался защититься, но не успел, и мои нунчаки, не встречая сопротивления, обрушилась на его руку. Послышался глухой удар, я замер: мне показалось, что я сломал ему кость. Кондрат, действительно, выронив нунчаку, схватился за руку; на его лице застыла гримаса боли.

– Что? Больно? – бросился я к нему.

Кондрат скривился как бы от боли, но уже в следующую секунду растерянно улыбнулся и показал мне свою неповрежденную руку: оказалось, что треснули… его часы – подарочные, командирские – от удара они сплющились и стрелки вдавились в механизм.

– Нет, не больно, – отозвался он после паузы, еще сам не веря, что цел. – Только душа очень болит, а рука совсем чуть-чуть – ушиб, наверное, а вот часы жалко.

Я обнял его на секунду, затем отошел, опустился в кресло и… зарыдал, слезы затуманили мне глаза.

– Ты, ты… сволочь ты, брат, – всхлипывая, шептал я, вытирая слезы рукавом. – Да и не брат ты мне вовсе, братья так не поступают. – Кондрат сидел рядом, приложив к руке кулек со льдом и молча выслушивал мои упреки.

Прошло, наверное, минут десять, пока я, наконец, успокоился и сказал ему:

– Прости меня, брат, не знаю, что это на меня нашло. Ты, конечно, ни в чем не виноват. – Я попытался улыбнуться. – А часы я тебе куплю другие.

– На хер мне часы, – сказал Кондрат. – Забудь об этом.

– А эти девушки… – повысил я голос. – Хотя мне и больно об этом говорить, но для меня они больше не существуют, нервы они мне потрепали предостаточно.

– И для меня тоже не существуют, – тяжело вздохнув, пробормотал он, видимо для того, чтобы меня успокоить.

Новелла пятая. Неделька

Коктейль «Икс-игрек-зет»

Темный ром 30 мл.

Ликер лимонный 20 мл.

Сок лимона 20 мл.

Компоненты смешать в шейкере, взбить со льдом, подать в бокале.

Завидев девку, малой толики

не ощущаю я стыда,

что много прежде мысли «стоит ли?»

я твёрдо чувствую, что да.

И. Губерман

Как-то раз, общаясь с одной знакомой мне женщиной, на пальце у нее я заметил необычное украшение – несколько тонких колечек, собранных вместе. «Что это означает?» – спросил я. «Не знаю, что именно означает, но называется это – неделька», – сообщила мне она.

Стоял жаркий летний полдень, пятница, когда мы с моим товарищем Ленькой Калкиным по прозвищу «Румын» гуляли по «стометровке» – так мы называем главную в нашем городе улицу – Ленина. Мы неторопливо прогуливались и беседовали. Тема соответствовала погоде – зной, лень, расслабленность, минимум одежды на женщинах, проходивших мимо нас, отчего в воздухе буквально витали сексуальные флюиды, так что говорили мы, конечно же, о любви и сексе.

– А хочешь, Савва, – сказал Ленька, позёвывая от скуки, – я тебе покажу, кого бы я в нашем городе с удовольствием поимел? Я имею в виду, конечно, только тех дам, которых можно увидеть здесь и сейчас, никуда не уходя из центра города.

– Хочу, это, пожалуй, даже интересно, – подумав несколько секунд, согласился я. Делать мне все равно было нечего, да и временем свободным я располагал, так хоть для разнообразия взглянуть на девушек, которые нравятся твоему товарищу – ведь у каждого из нас свой вкус. Надо сказать, что Ленька – парень весьма симпатичный и привлекательный, был почти как две капли воды похож на актёра Михаила Боярского, даже усы у него точь-в-точь, только наш Лёнька возрастом помоложе. Однако, несмотря на примечательную внешность, вкусы его в отношении женщин были не слишком требовательными – простые потребительские вкусы, так как я его не раз встречал в городе с разными девушками и женщинами, и ни одна из них не поразила меня своей внешностью или особой индивидуальностью, и уж тем более большим умом. При этом следует отметить, что Лёнькин старший брат, Шурик, весьма известный в нашем городе ловелас, в этом плане немало преуспевший, отличался от младшего брата более тонким и изысканным вкусом.