Эридан - Роберт Янг

Вперед — назад, вперед — назад, вперед — назад. Полутьма уступила место ночи. Карпентер продолжал попытки освободить свои руки. Он натер их до того, что они начали кровоточить. Внезапно он услышал шаги на балконе и прекратил свою работу. Под дверью появилась полоска желтого света. Затем послышался щелчок, дверь распахнулась, и в комнату ступила фигура, несшая маленький фонарь. Это была Кейт.

Она закрыла за собой дверь и поставила фонарь на пол. Это был фонарь, непохожий на любые другие фонари, которые Карпентер когда-либо видел. Источником света был предмет, похожий на большое желтое яйцо. “Яйцо” располагалось на гнезде из разноцветной проволоки, к которому крепилась изящная рукоятка. Фонарь наполнил комнату теплым, мягким светом. Кейт уселась на пол с другой стороны от фонаря, вытянув ноги, и скрестила стопы. Она вытащила пару сережек-говорешек из нагрудного кармана и вдела их в уши. — Откуда ты взялся со своим приятелем?

— Из будущего Земли, — ответил Карпентер.

Она моргнула. Затем произнесла: — Ну, мы знаем, что ты не с Марса, и нам известно, что на этой планете нет человеческой жизни. Семь других планет солнечной системы мертвы, а это значит, что если ты со своим приятелем из другого мира, он должен быть частью другой звездной системы, и из этого следует, что ты, твой приятель и ваш нелепый танк пролетели на космическом корабле, который вы где-то спрятали, световые годы, чтобы добраться сюда. Во все это довольно трудно поверить; марсианские ученые говорят, что путешествия во времени возможны, так что, может быть, ты действительно из будущего

— Откуда вы знаете, что я не марсианин?

— Мы просто знаем, и все. Как далеко в будущем то место, откуда ты прибыл?

— Дальше, чем вы поверили бы.

— Что ты здесь делаешь?

— Занимаюсь голографической съемкой этой фазы прошлого.

— Куда смылся твой приятель?

— Вы сами видели. Он присоединился к цератопсам.

— У вас где-то должна быть база, куда он направился, не так ли?

— Когда я услышал твои шаги на балконе, — сказал Карпентер, — я был уверен, что ты несешь мне чего-нибудь перекусить.

— Может быть, твой приятель не один, а вас тут целая компания. Если это так, мы хотим знать, куда они все подевались. И еще нам нужен твой танк.

— Даже корочка хлеба пришлась бы кстати, — продолжал Карпентер, — глоток вина приветствуется тоже.

Кейт слегка наклонилась вперед. Мягкий свет фонаря сделал ее рубец менее резким, но он превратил ее карие глаза в бледно-оранжевые. — Нам нужен твой танк, и мы получим его.

— Меняю его на детишек.

— Почему ты так заботишься о детях?

— Потому что они дети и они беззащитны. Что вам нужно от Большого Марса, чтобы они получили детей обратно?

— Они никогда не получат детей, что бы они не сделали.

— Мальчику девять лет, девочке одиннадцать. Вся их вина — это то, что они родились богатыми. Если уж вам так хочется насолить правительству Большого Марса за все те пакости, которые, как вы думаете, оно вам устраивает, или за то, что вы просто ненавидите его, пожалуйста — насолите ему, но после верните детишек обратно.

Кейт ухмыльнулась, и ухмылка растянулась вверх через шрам на ее щеке. — Ты принадлежишь к истеблишменту, правда? Элите того времени, откуда ты прибыл.

— Нет. Они и знать не знают обо мне. Я ненавижу нашу элиту так же, как вы ненавидите свою. У меня не больше возможностей уничтожить ее, чем у вас, но я бы не стал этого делать, даже если бы и мог, потому что другие, быть может, даже худшие, заняли бы их место.

— Хуже не будет, если все как следует спланировать.

— Люди, которые свергают власть предержащих, вообще не способны ничего спланировать как следует. Они только притворяются, что ненавидят элиту, а на самом деле все, что они действительно когда-либо хотели, это власть.

— Это глупцы навроде тебя, — сказала Кейт, — делают существование истеблишмента возможным.

— Я думаю, — продолжил Карпентер, меняя тему, — если бы вы действительно хотели получить мой — наш — танк, вы бы уже нашли его к этому времени с помощью ваших самолетов.

— Если бы мы попытались, твой приятель прыгнул бы в прошлое так же, как ты или он проделали это вчера.

И снова Карпентер понял, что имеет дело отнюдь не с дураками. Террористы не только догадались, где он прячется с детьми, они также сообразили, как он ускользнул от них. — Так или иначе, — сказал он, — я теперь знаю, почему вы так легко поверили, что я из будущего — и зачем вам нужен ящероход.

Кейт встала. — На самом деле нас не заботит, откуда ты. Она подняла фонарь. — Ты получил небольшую передышку с полудня, потому что нам нужно было подготовить следующее сообщение для Королевского Дома. У тебя будет еще немного времени ночью — мы хотим дать тебе подумать, что может случиться, если ты не расскажешь нам то, что мы хотим узнать. Я вернусь рано утром, и если ты не скажешь мне, где твой приятель прячет танк, я выжгу девчонке глаза.

После того, как Кейт закрыла дверь, щелкнув замком, в комнате стало темно, как в могиле. Отчасти тьма наступила из-за того ужаса, который Кейт нагнала своей угрозой на Карпентера, и нехорошего предчувствия, что она выполнит свои обещания. Эта часть тьмы осталось и после того, как его сетчатка приспособилась к обычной темноте и дала ему возможность видеть комнату в тусклом свете звезд, падавшем через окно.

Он снова начал яростно работать своими связанными запястьями, пытаясь высвободить то одну руку, то другую. Обе руки теперь кровоточили. Он потерял ощущение времени и был очень удивлен, когда к свету звезд в комнате присоединился свет луны. Поскольку окно выходило на запад, луна должна была пересечь меридиан.

В конце-концов кровь помогла ему высвободить руки — она была чем-то вроде жидкой смазки. Когда его правая рука выскользнула на свободу, он поднес ее к глазам и разглядывал так, как будто никогда до этого не видел. Затем он поднял левую руку. Она тоже была измазана кровью и выглядела так же странно, как и правая.

Карпентер развязал узлы на веревке, которой Фред связал его запястья. Это были домохозяйкины узлы; он удивился, как они только держались. Затем он развязал узлы на веревке, которой Кейт связала его ноги. Они тоже были домохозяйкиными узлами. Размотав веревку, он встал и начал прохаживаться по комнате до тех пор, пока не прошло онемение в ногах и стопах. Затем Карпентер растянул на полу обе веревки. Похоже, они были одного сорта, а пальцы подсказали ему, что они имели одинаковый диаметр. Веревка покороче была длиной примерно два с половиной фута, длинная — около одиннадцати. Он подошел к окну и посмотрел вниз. Рядом с домом росли саговники, возможно, внизу был маленький парк; их высота не дотягивала до окна. Узкие террасы у основания каждого последующего этажа делали его немного меньше, чем этаж, который был под ним. Самая высокая терраса тянулась внизу на расстоянии нескольких футов от края подоконника. От следующей ниже террасы до подоконника было примерно футов двенадцать. Длины веревок вполне хватало.