Спасти СССР. Часть 2 (СИ) - Афанасьев Александр

Лигачев не сказал ни да, ни нет. Согласен, методы крутые и пока местным непонятные. Здесь предпочитают "принимать меры" чтобы вовремя отрапортовать.

— Не доверяешь первым секретарям Михаил Сергеевич?

Я согласно кивнул головой

— Не доверяю, Егор. История с Якутией показательна, но это только верхушка айсберга. По сути, надо задуматься о том, а что вообще представляет собой система, где такое возможно. Что за нахлебничество на шее у центра. У нас что — есть коммунисты первого, второго и третьего сорта? А получается так. И путь к первому сорту — сам видишь, какой. Не трудом.

— Наживешь врагов — сказал Лигачев — смертельных. Думаешь, ты один видишь, что происходит? Почему валом валят на Кавказ? Потому что там всегда встречать хлебом — солью умели. А Средняя Азия. Думаешь, там все честно? Кстати, говорят, ты проверки в Ташкенте тормознул?

Я кивнул

— Тормознул

— А почему?

— Потому что там дело, как ты любишь говорить, политическое. Это они так придумали, или сверху им посодействовали. А то и заставили. Надо установить, насколько виноваты в этом указания центра, приказывавшие повышать урожай хлопка любой ценой.

Лигачев задохнулся от возмущения

— Если так каждый будет план выполнять

— Не будет. Накажем — но не одних их. В Москве тоже кое-кого надо

Тут я лукавил и сильно. Но не мог же я сказать, что знаю, в каком порядке будут выходить республики и особое внимание надо сейчас обратить не на вороватый Узбекистан, а на тихую, благополучную Эстонию…

Лигачев попытался с этим смириться в мыслях. Получилось не сразу. Но школа есть школа — генеральный секретарь всегда прав.

— Завтра значит на Украину. Что планируешь?

Да надо посмотреть, кто там у нас отошел от позиций Богдана Хмельницкого. Как себя чувствует, к примеру, товарищ Кравчук. Который в свое время носил в схрон бандеровцам покушать. Надо посмотреть Одессу как будущий центр южной агломерации и свободной экономической зоны, и одновременно — перспективный политический центр, способный дать Украине новую, не засоренную тайными бандеровцами элиту. Посмотреть Харьков и Донбасс, статус которых тоже нуждается в каком-то пересмотре. Посмотреть своими глазами на ЧАЭС, пока она еще не взорвалась.

Много чего надо сделать. Если пойдет по самому плохому варианту — мы можем потерять Прибалтику, как бы тяжело это не было. Но не Украину. Если теряем Украину — то и СССР не сохранить.

— Надо посмотреть их промышленность. Кого подгрузить второй категорией на новую пятилетку. И сельское хозяйство — у них земля благодатная, палку воткнул — прорастет. Почему же они еще весь Союз продуктами не завалили. А ты Егор, остаешься на хозяйстве. Если что я на телефоне.

Интересно, тут, наверное, так и не говорят — на телефоне.

Но заговорят.

Вечером — прилетел Маслюков. Со всеми перипетиями в Грузии — я и забыл про него, а забывать нельзя. Экономика это главное, это надо не просто понять, а задницей, простите, прочувствовать. Егор все время сворачивает на политику, у него все дела политические — а это ни хрена не так. В отличие от многих — у меня довольно простое видение распада СССР — все дело в экономике. Людей поманили и они пошли, но первопричиной было то, что стало не хватать и того и этого и все осознали, что дальше будет не лучше, а хуже. Это все фигня, что кто-то там был агентом ЦРУ, что реализовывался какой-то план — достаточно почитать поздние воспоминания, например Брента Скаукрофта. Не было никакого плана, Буш сам был в шоке от происходящего. Никто не знал, что делать. А все просто. Протестные настроения народа из-за бардака и пустых полок наложились на стремления региональных элит к большей самостоятельности и опрометчиво затеянный Горбачевым процесс подписания Союзного договора. Который рухнул и рухнул, прежде всего, не из-за политических, а из-за экономических разногласий. Когда Горбачев потом будет говорить, что путч сорвал подписание Союзного договора — он лукавит. Не упоминает, что к подписанию была готова только политическая часть, а по экономическому соглашению согласия не было и в помине. Кто взимает налоги, какие, куда они идут, в каких пропорциях, как делятся общие активы — к согласию и близко не пришли. Я думаю, если бы даже не было путча, году в девяносто втором все равно разругались бы в хлам. Я даже скажу из-за чего — Ельцин поднял бы цены на энергоносители и все взвыли бы. А Ельцин бы сказал — я продаю нефть и газ за валюту и по мировым ценам на Запад, почему я вам должен продавать в разы дешевле? Давайте тогда на свою продукцию мне скидки. И такую его позицию на гипотетическом референдуме поддержало бы девяносто процентов россиян.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Все понимали, что денег не хватает, и потому были максимально жадными и неуступчивыми. Союз можно было сохранить, только за счет подчеркнуто подчиненной роли России, которая бы всех финансировала — но думаете, Ельцин на это пошел бы?

Нет. И я не пойду.

Маслюкову дали дачу максимально близко ко мне, чтобы можно было работать вечерами. С аэропорта — его кортеж сразу заехал ко мне.

Я вышел во двор — хотя работал над материалами по Украине. Раиса увидела гостей и пошла на кухню командовать поварами и подавальщицами. Кстати, чтобы нейтрализовать ее активность потребовалась всего пара замечаний и один разговор в твердом тоне. И предоставленная работа, где она может проявлять свою активность. Сейчас Раиса с ее кандидатской по социологии вместе с Мамардашвили и некоторыми другими социологами и философами создает институт и обучается на ходу профессии политолога и политконсультанта. И она не лезет в дела Совмина и Политбюро и не пытается выделиться.

Правильно подмечено — женщины манипулируют только теми, кто поддается на манипуляции и допускает это.

— Юрий Дмитриевич… давай к чаю. Устал?

— Да что вы. Как на родину съездил

— Что там, как там? Справятся мужики?

— Справятся

— Гарантируешь?

— Да — в голосе Маслюкова была твердость и уверенность — это не на ровном месте строить, люди испытанные. Конечно, хорошие специалисты и на месте нужны — но на один завод, пусть даже большой людей наберут

— Там не один завод — напомнил я

— Будут обучать на месте, в процессе. Там есть люди, которые не забыли войну и эвакуацию. Как работали? А так и работали! Жили в бараке. Изделия ходили принимать в ближайший овраг за забором. Куда деваться?

Сколько раз сталкивался — проблема не в ресурсах, не в деньгах. Двадцатый век с его индустриальным производством нехватку любых ресурсов практически закрыл. Вопрос в людях. Всегда в людях. Нет людей — и купленные за миллиард станки стоять будут.

— А по второму вопросу? Переговорил?

— Переговорил, Михаил Сергеевич

— И?

— Вопросов много, думать будем.

Второй вопрос был — как в СССР создать свою Кремниевую долину. И не одну, а несколько.

В США развитие хайтека началось с того, как при Рейгане разрешили патентовать научные изобретения, сделанные за государственный счет на свое имя. И открывать фирмы, коммерциализирующие эти изобретения. Мало кто знает, что прототип интернета был изобретен в СССР на десять лет раньше Запада. Но он так и остался совершенно секретным. И многое другое осталось совершенно секретным, и кануло в лету. В то время как США коммерциализировав изобретения фактически монополизировали некоторые сферы. Например, базовую инфраструктуру интернета и электронный банкинг. Если мы допустим это здесь — можно уже заранее думать об условиях сдачи. Нельзя допустить чтобы к примеру, советские платежи проходили через американские банки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Плюс сейчас только один — это я. Я знаю, какие разработки выстрелили, и над чем надо начинать работать прямо сейчас. Но для этого надо сломить сопротивление Минобороны, ВПК и КГБ. И придумать схему коммерциализации, которая не приведет к появлению пресловутых горбачевских кооперативов по обналичке и ЦНТТМов. Но при этом создаст хотя бы задаток советских Биллов Гейтсов и Стивенов Джобсов.