У нас в саду жулики (сборник) - Анатолий Михайлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО СЕКРЕТАРЮ
ПАРТИЙНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
«МАГАДАНСКОЙ ПРАВДЫ»
ТОВАРИЩУ УЛАСОВСКОМУ«Магаданская правда»
Магаданская студия телевидения
Магаданское книжное издательство
Комитет государственной безопасности
Народный судСвой фельетон, тов. Уласовский, вы начинаете с того, что к вам пришел некий Анатолий Григорьевич Михайлов и сам, как вы выражаетесь, в добровольном порядке, напросился в герои фельетона.
Вы пишете: «Он сказал:
– Мне известно, что к печати готовится фельетон под названием «Торговцы славой» о моем друге Владилене Голубеве. Так вот, имейте в виду – он не виноват . Я – главный виновник …»
Начну с того, что вынужден сделать вам комплимент. Исполняя обязанности массовика-затейника, вы, оказывается, еще и фантазер : этой крылатой фразы, после которой вам захотелось «тут же взяться за перо и написать заметку о прекрасном поступке Анатолия Михайлова», я никогда не произносил .
А пришел я к вам исключительно для того, чтобы: во-первых, прекратить оголтелую травлю , которой в настоящее время подвергается мой друг Владилен Голубев, и, во-вторых, чтобы остановить поток грязи , который обрушился на доброе имя художника, чьи произведения искусства я имею счастье распространять.
Вы пишете: «Но, честное слово, в тот момент, когда Михайлов явился в редакцию, никто не собирался писать в газету ни о нем, ни о его друге В. Голубеве ни единой строчки: ни положительной, ни критической».
За несколько дней до моего к вам визита руководитель организации, в которой работает мой друг, академик Шило вызвал моего друга в свой кабинет и официально сообщил, что ему только что звонили из «Магаданской правды» и что на него, т. е. на моего друга, готовится материал под названием «Торговцы славой» и что этот материал может опорочить доброе имя организации, которую он, академик Шило, возглавляет.
Ознакомившись с этим фактом, я тут же его перепроверил, и не на шутку растревоженный светоч науки чуть меня в сердцах не проткнул.
Шила в мешке не утаишь!
Теперь о сути дела.
1. Никаким импресарио я себя никогда не называл.
2. Насколько мне известно, термин спекуляция означает перепродажу товара по цене, превышающей стоимость его закупки, в то время как цены реализованных мною гравюр строго соответствовали государственным ценам расположенного в Москве на улице Горького, 25 художественного салона, где гравюры Анатолия Цюпы постоянно выставляются на продажу.
3. Линогравюры этого художника, действительно, украшают лучшие столичные журналы и газеты (такие, как, например, «Юность», «Смена», «Литературная газета», «Комсомольская правда» и т. д.), творческие работники которых, т. е. руководители этих изданий, не могут не знать, каким образом изготовляются иллюстрирующие их журналы и газеты изделия (см. статью известного московского критика Льва Аннинского «Мир пластики и красоты» в июньском номере журнала «Смена» за 1969-й год).
4. Помимо постоянно действующего салона, в Москве, Ленинграде и в Московской области (в Московском государственном университете, в городе физиков Дубне и т. д.) для ознакомления с работами художника А. Цюпы периодически устраиваются выставки-распродажи.
5. Художественного салона, в котором можно было бы устроить подобную выставку, в нашем городе нет, а предпринятая мною попытка устроить такую выставку в нашем Дворце профсоюзов успехом не увенчалась, так как художник (как объяснили мне в дирекции) не является жителем Магаданской области.
Все эти факты были доведены до вашего сведения, но ни один из них не был отражен в вашем фельетоне.
И значит, все ваши попытки изобразить меня перекупщиком и спекулянтом не имеют под собой никакой почвы.
В начале апреля прошлого года я был приглашен в Магаданскую студию телевидения, где от меня было получено согласие на организацию для телезрителей нашего города телепередачи под названием «В мире прекрасного». В кабинете главного редактора состоялся просмотр, после чего между мной и присутствующими в кабинете членами редколлегии была достигнута предварительная договоренность по поводу подготовки телепередачи (шлифовки авторского текста, подбора музыкального сопровождения и т. д.). И пока шла беседа, слух о том, что приехавший из Москвы художник предлагает свои картины (меня почему-то приняли за художника, хотя я публично и заявил, что сам я не художник, а его друг), распространился молниеносно. Сбежалась буквально вся телестудия, и тут же посыпались заказы.
Все эти люди, сделавшие мне заказы, могли бы, конечно, и сами слетать в Москву, истратить каких-нибудь триста десять рублей, разыскать на улице Горького художественный салон и, купив понравившиеся им гравюры (еще раз повторяю – по той же самой цене, что и предлагалась им в нашем городе, т. е. по цене государственной ), вернуться обратно. При этом им бы еще пришлось в ожидании обратного рейса на Магадан провести бессонную ночь в аэропорту (а при нелетной погоде и не одну).
Но, невзирая на сэкономленные время и средства, телепередача, которая должна была состояться 28 апреля 1970 года (мне была точно указана дата), по неизвестным мне причинам так и не состоялась.
В первом квартале 1971 г. Магаданское книжное издательство намечало выпустить для «Библиотеки школьника» избранные произведения Константина Паустовского с гравюрой под названием «Ливень» на обложке, и для этой цели в распоряжение редакции издательства я предоставил указанную гравюру и присланный мне из Москвы в заказном письме бланк с анкетными данными и личной подписью художника.
Таким образом, с января 1971 г. московский художник Анатолий Цюпа является внештатным сотрудником Магаданского книжного издательства и если судить «по многочисленным отзывам трудящихся» (жаль, что я не догадался завести «книгу жалоб и предложений»), то чуть ли не почетным гражданином нашего сурового, но щедрого своими несметными богатствами края.
Но, вопреки всенародному признанию, счастливые обладатели «мальчиков с одуванчиками» по мановению волшебной палочки вдруг становятся теперь чуть ли не врагами народа. А сами гравюры, во избежание неприятностей, из гостиных и спален перемещаются на чердаки и в подвалы. По городу продолжают расползаться зловещие слухи (вроде того, что у художника в Москве на заграничной почве неприятности). И в недрах учреждений в преддверии надвигающихся «чисток» начинается паника.
А теперь, тов. Уласовский, давайте, положа руку на сердце, попробуем разобраться, кто же они, все эти люди – потерявшие бдительность и обманутые покупатели всей этой намалеванной ереси? И как же могло так случиться, что целый год в нашем небольшом городе, сбывая свою сомнительную продукцию околпаченным гражданам, у всех на виду обстряпывал свои темные делишки какой-то проходимец, причем, заметьте, ни от кого не прячась и ни от кого ничего не скрывая, а все, конечно, все видели, но смотрели на все его хитроумные комбинации сквозь пальцы?
Вы негодуете: «Только вот многие линогравюры почему-то нехорошо «пахнут» . Они явно рассчитаны на нездоровый интерес к ним. Некоторые картинки таят в себе скрытую враждебность нашим социальным устоям». Но этим своим утверждением вы, с одной стороны, бросаете тень на СОВЕТСКИЙ НАРОД , покупающий у спекулянта «дурно пахнущую продукцию» (и остается только пожалеть, что вы так дурно думаете о людях), а с другой стороны, и на уважаемые органы печати, помещающие эту «дурно пахнущую продукцию» на своих страницах. И этим самым (и я не побоюсь этого утверждения) вы бросаете тень (как-то даже и не поворачивается язык) на всю нашу СОВЕТСКУЮ РОДИНУ , – и я это могу вам доказать.
Перед моими глазами печатный орган агентства АПН «СПУТНИК», переводимый на многие языки мира. Этот орган печати – если вам неизвестно – призван экспортировать за границу все самое лучшее, чем наша страна располагает.
Открываем журнал и листаем. А это что такое?
А это как раз те самые «сомнительные картинки», которые «шарлатан» Михайлов сбывал несознательным обывателям нашего города. И если вам верить, то наша страна экспортирует за рубеж дурно пахнущую продукцию.
Вы понимаете, чем это пахнет !!!
И, наконец (сопровождаемый демонстрацией всей этой дурно пахнущей мазни) , наш с вами совместный вояж в кабинет вашего начальника Я.В. Билашенко (куда я был приглашен для оказания мне «профилактической порки») и наш символический с товарищем Билашенко диспут (когда я попытался ему доказать, что изображенная на гравюре клетка на самом деле грудная, а пульсирующее на ладони сердце готово раздвинуть решетки и, осветив своим порывом камеру, вырваться из темницы на свободу), в результате закончившийся тем, что товарищ Билашенко со словами «вы эти ваши фигли-мигли бросьте!» встретил мою импровизацию в штыки, пообещав при этом накормить меня «березовой кашей» или надрать на худой конец уши.
