Лепестки на ветру - Вирджиния Клео Эндрюс

– Послушай, Кэти, считай, что ты вообще не видела балета, пока не посмотришь нью-йоркский балет.

Он зевнул, словно ему все страшно наскучило, и обратил взор своих смелых черных глаз на Норму Белль, одетую, как всегда, в свое коротенькое просвечивающее трико.

Я быстро спросила, почему он так часто приезжает в Клермонт, если считает Нью-Йорк лучшим местом на земле.

– Навестить мать и отца, – ответил он как-то безразлично. – Ты же знаешь, мадам – моя мать.

– О, я этого не знала!

– Ясное дело. Я не очень-то люблю распространяться об этом. – Он улыбнулся порочной улыбкой. – А ты все еще девственница?

Я ответила:

– Не твое дело.

Но он только рассмеялся:

– Ты слишком хороша для этого захолустья. Ты другая, непохожая на остальных. Не знаю, в чем тут дело, но на твоем фоне другие девчонки выглядят неуклюжими занудами. В чем твой секрет?

– А твой?

Он ухмыльнулся и взял меня за грудь.

– Я великий человек, вот и все. В этом все дело, и скоро весь мир узнает об этом.

Вне себя от негодования, я сбросила его руку, со всей силы наступила ему на ногу и попятилась.

– Прекрати! – выкрикнула я.

Так же неожиданно, как он зажал меня в углу, он потерял ко мне всякий интерес и пошел прочь, а я осталась стоять, глядя ему вслед.

Обычно после занятий я шла домой и весь вечер проводила в обществе Пола. Когда он не был усталым, с ним было очень интересно. Он рассказывал о своих пациентах, не называя имен, вспоминал детство, говорил, что всегда мечтал стать врачом, совсем как Крис. После обеда он уезжал, у него был обход больных в трех окрестных больницах, в том числе и в Грингленне. Чтобы провести время в ожидании его возвращения, я пыталась помогать Хенни. Когда он приезжал, мы либо смотрели телевизор, либо ходили в кино.

– Пока ты не появилась, я не ходил в кино, – сказал он однажды.

– Никогда? – удивилась я.

– Ну, почти никогда. У меня были определенные привычки, но с тех пор, как ты здесь, у меня совсем нет времени. Просто не знаю, куда оно уходит!

– На разговоры со мной, – кокетливо произнесла я и погладила пальцем его чисто выбритую щеку. – Мне кажется, я знаю о тебе больше, чем о ком-либо еще в мире, за исключением разве что Криса и Кэрри.

– Нет, – сказал он неожиданно сухим тоном. – Я не сказал тебе всего.

– Почему?

– Тебе не надо знать все мои темные секреты.

– Ведь я же открыла тебе свои тайны, и ты не отвернулся от меня.

– Иди спать, Кэтрин!

Я вскочила на ноги, подбежала к нему, поцеловала в щеку и только тут заметила, что он покраснел. Я бросилась наверх. Взбежав по лестнице, я оглянулась: он стоял внизу у перил и смотрел на меня, словно вид моей коротенькой розовой ночной рубашки заворожил его.

– И не бегай по дому в таких вещах! – крикнул он мне. – Надевай халат!

– Доктор, вы же сами купили мне эту одежку! Вот уж не ожидала, что вам нравится, чтобы я прятала свое тело! Я думала, что вам будет приятно увидеть меня в этой рубашке.

– Ты слишком много думаешь!

Утром я вставала очень рано, до шести, чтобы мы могли позавтракать вместе. Ему нравилось, когда я с ним, хотя он и не подавал виду. Но я-то знала! Я околдовала, заворожила его, я теперь хорошо изучила, как быть похожей на маму.

Иногда мне казалось, что он старается меня избегать, но я не давала ему такой возможности. Именно он должен был научить меня тому, что мне необходимо было знать.

Его комната была через холл от моей, но я никогда не решалась пробраться к нему ночью, как, бывало, пробиралась к Крису. Я так скучала по Крису и Кэрри. Когда я просыпалась и вспоминала, что они не рядом со мной, сердце мое пронзала боль. Еще более я переживала оттого, что их не было вместе с нами за завтраком, и если бы со мной не было Пола, то день начинался бы для меня со слез, а не с вымученной улыбки.

– Улыбнись мне, моя Кэтрин, – сказал как-то утром Пол, когда я сидела мрачная над своей овсянкой и яичницей с беконом.

Я подняла глаза, уловив что-то в его голосе, какое-то томление, словно он очень нуждался во мне.

– Никогда больше не называй меня так! – сказала я хрипло. – Крис называл меня «моя леди Кэтрин», и я не хочу, чтобы кто-нибудь другой называл меня своей Кэтрин!

Он ничего не сказал, отложил газету, встал и пошел в гараж. Сейчас он уедет в больницу, потом отправится в другую и в третью, затем вернется домой и будет принимать больных у себя в кабинете, так что я не увижу его до самого обеда. Я так мало видела его; впрочем, я всегда мало бывала с теми, кто мне приятен.

Только по выходным, когда приезжали Крис и Кэрри, Пол чувствовал себя в моем обществе менее напряженно. Но стоило им разъехаться по своим школам, как что-то вновь возникало между нами, пробегал какой-то ток, значит, он так же привязан ко мне, как и я к нему! Интересно, с ним происходило то же самое, что и со мной? Все больше и больше привязываясь ко мне, он старался забыть свою Джулию, так же как я старалась выбросить из своего сердца Криса.

Но мои грехи были тяжелее, чем Пола, – по крайней мере, я тогда так думала. Я считала, что я единственное существо на свете с таким темным, грязным прошлым. Мне и в голову не могло прийти, что такой замечательный, благородный человек, как Пол, тоже имеет небезупречную репутацию.

Не прошло и двух недель, как из Нью-Йорка опять прилетел Джулиан. На этот раз он не стал скрывать, что приехал специально, чтобы увидеть меня. Я была польщена и смущена, поскольку он уже завоевал признание, а я была лишь в самом начале пути. Он заявился ко мне на старом потрепанном автомобиле, который не стоил ему практически ничего, за исключением вложенного труда, поскольку все части для него Джулиан нашел на свалке.

– На первом месте у меня, конечно, балет, но в свободное время я люблю возиться с машинами, – объяснил он, подвозя меня домой после занятий. – Когда я разбогатею, то обзаведусь целым парком роскошных машин, куплю три или четыре, а может, и все семь, по одной на каждый день недели.

Я рассмеялась: мне показалось, что это настолько некрасиво, нарочито.

– Неужели за танцы так много платят? – поинтересовалась я.

– Будут платить, когда я стану известным, – откровенно ответил он.

Мне пришлось повернуть голову и посмотреть на его красивый профиль. Если рассматривать его черты одну отдельно от другой, то, конечно, можно было найти недостатки. Нос мог бы быть и более правильной формы, и цвет лица мог быть поярче, и губы у него были слишком полными и красными, чересчур чувственными. Но если не придираться к мелочам, он выглядел потрясающе.

– Кэти, – начал он, одарив меня долгим взглядом, пока его автомобиль пыхтел и задыхался, – тебе понравится Нью-Йорк. Там так много можно сделать, увидеть, испытать. Этот врач, с которым ты живешь, он ведь не твой родной отец, так что тебе не нужно сидеть рядом с ним, только чтобы сделать ему приятное. Давай переезжай в Нью-Йорк как можно скорее!

Он обнял меня за плечи и притянул к себе.

– А какой дуэт из нас выйдет, ты просто не представляешь! – произнес он вкрадчиво, сладко и стал рисовать мне впечатляющие картины нашей жизни в Нью-Йорке.

Он ясно дал мне понять, что я буду находиться под его покровительством и в его постели.

– Но ведь я совсем тебя не знаю, – ответила я, отодвигаясь от него. – Я не знаю, как ты жил раньше, а ты не знаешь, что было со мной. У нас с тобой нет ничего общего, и хотя мне льстит твое внимание, я все же тебя боюсь.

– Почему? Я не стану тебя насиловать.

Я просто возненавидела его за эти слова! Не насилия я боялась. Я сама не отдавала себе отчет, что именно в нем пугает меня, разве что, находясь в его обществе, я боялась самой себя.

– Расскажи мне о себе, Джулиан Марке. О своем детстве, о родителях. Поведай, почему ты считаешь себя подарком судьбы для всего мирового балета и к тому же для каждой девушки, с которой тебя сводит судьба!

Он автоматически закурил, хотя ему не следовало этого делать.

– Пойдем сегодня вечером со мной, и я отвечу на все твои вопросы.

Мы подъехали к большому дому на Белльфэр-драйв. Джулиан остановил машину перед входом, и я взглянула на окна, светившиеся мягким светом в розовом сумеречном сиянии. Я с трудом различила темную тень Хенни, выглянувшей посмотреть, кто это подъехал к ее дому. Я подумала о Поле и одновременно о Крисе, моей лучшей половине. Одобрит ли Крис Джулиана? Вряд ли, решила я, но все же согласилась пойти с Джулианом на свидание.

Мое первое свидание

Я никак не решалась заговорить с Полом о Джулиане. Был вечер субботы, Крис и Кэрри были дома, и, по правде говоря, я бы так же охотно пошла в кино с ними и с Полом. Я с трудом заставила себя сказать, что у меня свидание с Джулианом Марке.

– Сегодня вечером, ты ведь не возражаешь, Пол?

Он бросил на меня усталый взгляд и слабо улыбнулся:

– Знаешь, я думаю, тебе давно пора ходить на свидания. Он ведь не намного старше?