Военные мемуары - Единство 1942-1944 - Шарль Голль

Вечером того же дня, обращаясь к командирам, солдатам, матросам, летчикам, чиновникам, французским колонистам в Северной Африке, я взывал: "Подымайтесь! Помогайте нашим союзникам! Присоединяйтесь к ним без всяких оговорок! Не думайте ни об именах, ни о формулах! За дело! Наступила великая минута. Наступил час благоразумия и мужества... Французы Северной Африки! С вашей помощью мы снова вступим в дело от одного конца Средиземного моря до другого, и победа будет одержана благодаря Франции!"

В действительности же, по сведениям, поступившим в Карлтон-гарденс, американцы по-прежнему наталкиваются повсюду на серьезное сопротивление. Без сомнения, связи, которые они себе здесь заранее обеспечили, сыграли свою роль. Генерал Маст{26}, командовавший Алжирской дивизией, и генерал Монсабер{27}, командующий войсками в районе Блиды, так же как полковник Жус, Бариль, Кретьен, капитан 2-го ранга Баржо и другие, помогали им по мере возможности в течение нескольких часов, но в Касабланке генерал Бетуар{28} тщетно пытался сделать то же. Правда, группам "голлистов", действующим под командованием Пофиле, Ваннека, Ашиари и Экерра, Абулькера, Кальвэ, а также Пиллафора и Дрейфуса, причем последние пали на поле боя, удалось на время занять в Алжире несколько правительственных зданий и даже продержать всю ночь адмирала Дарлана в осаде на вилле "Оливье". Правда, кое-кто из известных лиц, в частности Риго, Лемегр-Дюбрейль, Сент-Ардуэн, ведшие дела с американцами, сыграли там ту роль, которая им и предназначалась по линии осведомления и связи. И, наконец, само собою разумеется, воззвание Жиро - где он даже не упоминает о Сражающейся Франции - широко распространено по радио и американскими листовками, а преданные офицеры и участники Сопротивления всех толков подготовляют для него в Дар-Махидине командный пост. Но в общем и целом ясно, что план, разработанный Леги, Мэрфи и Кларком, по которому высадка союзников должна была пройти без единого выстрела, и послание Рузвельта, адресованное Петену, Ногесу и Эстева{29}, не принесли желаемого результата. 9 ноября положение было отнюдь не из блестящих. Вишистские власти или сохраняли повсюду преимущество, или брали верх. Маршалл дал прямой приказ отбить "нападение". Генерал Жиро, поняв, что союзники отнюдь не намереваются перейти под его командование, остался в Гибралтаре и все еще не появился в Северной Африке, где, кстати сказать, его воззвание не имело ни малейшего успеха. В Алжире Дарлан хотя сразу же дал приказ гарнизону "прекратить огонь", все же позволил повсюду проводить в жизнь "Оборонительный план" и по любому поводу по-прежнему ссылаться на Петена и Лаваля. В Оране шли ожесточенные бои. Однако особенно яростные схватки разыгрывались в Марокко. Касабланка, Порт-Лиоте, Федала стали ареной упорных боев. И, наконец, в Тунисе приземлился самолет с адмиралом Платоном, доставившим из Виши приказ адмиралу Эстева, главному резиденту, и адмиралу Дерьену, морскому префекту Бизерты, открыть проход немцам. И действительно, в течение этого же дня немцы высадили на территории Эль-Алауина парашютный десант, не сделав при этом ни одного выстрела.

В этот вечер союзники в Лондоне имели кислый вид. Каждый невольно задавал себе вопрос, уж не приведет ли начатое предприятие к длительной борьбе между французскими войсками и частями Эйзенхауэра и к вторжению на всю территорию Северной Африки вражеских войск, к которым волей-неволей присоединятся и испанцы.

Но там, на месте, здравый смысл восторжествовал. Генерал Жюэн{30}, бывший главнокомандующим до прибытия Дарлана в Северную Африку и ставший после его приезда вторым, вполне здраво оценил всю абсурдность борьбы с союзниками и понял, какие плачевные последствия повлечет за собой вторжение немцев и итальянцев. Он знал также, что его подчиненные в глубине души придерживаются того же мнения. Он стал торопить Дарлана подписать приказ о "всеобщем прекращении огня", на что последний решился 10 ноября. Генерал Жюэн вступил в контакт с Жиро, который в конце концов все-таки прибыл в Дар-Махидине. На приеме в вилле "Оливье" Жюэн указал Жиро, что был готов уступить ему свое место. Он отдал генералу Барре{31}, командовавшему войсками в Тунисе, приказ сгруппировать свои силы в районе Меджес эль Баб и попытаться открыть огонь по немцам.

Утром 11 ноября борьба между французами и союзниками была прекращена повсеместно.

Но обошлась она недешево. С французской стороны было убито и ранено 3 тысячи человек. Что касается флота, то многие суда были потоплены или получили непоправимые повреждения: крейсер "Примоге", эскадренные миноносцы "Альбатрос", "Эпервье", "Милан", семь миноносцев, десять подводных лодок, большое количество мелких судов, сторожевых патрульных кораблей, кораблей-конвоиров, так же как и множество грузовых судов. Кроме того, был сильно поврежден линкор "Жан Барт"; две подводные лодки достигли Тулона, где они вскоре были потоплены. Наконец, из 168 самолетов, базировавшихся в Марокко и Алжире, 135 были уничтожены на аэродромах или в бою. Союзники со своей стороны потеряли больше 3 тысяч убитыми, ранеными, пропавшими без вести. Английский флот потерял два эскадренных миноносца "Брок" и "Малкольм", два корабля-конвоира, "Уолней" и "Хартланд", и много транспортных судов. В американском флоте линкор "Массачусетс", крейсеры "Уичита" и "Бруклин", эскадренные миноносцы "Мэрфи" и "Ладлоу" были серьезно повреждены; не менее сотни мелких судов, используемых для высадки войск, были уничтожены в море или около берега, сбито 70 самолетов.

Когда затихли бессмысленные бои, я первым делом постарался связаться с Французской Северной Африкой. 9 ноября, во второй половине дня, я пригласил к себе адмирала Старка. Он явился с глазами, полными слез, еще не остывший от волнения, которое, по его словам, вызвал мой призыв, передававшийся накануне по радио, но еще более взволнованный боями между французами и американцами, чего он никак не ожидал. "Эйзенхауэр тоже удивлен и опечален", - заявил адмирал. "Мне хотелось бы, - сказал я ему, - послать в Алжир миссию. Прошу правительство Соединенных Штатов принять все необходимые меры, чтобы миссия смогла достичь места своего назначения". Старк пообещал мне свое содействие. На следующий день я написал Черчиллю, прося его обратиться с соответствующим ходатайством к Рузвельту. Я назначил в состав миссии Плевена, Бийотта{32}, д'Астье и Френэ, которые должны были выехать по первому же знаку.

11 ноября состоялось уже давно намечавшееся широкое собрание "французов Великобритании". Никогда еще стены Альберт-холла не видали такого множества народа. Очевидно, мысль о Северной Африке владела всеми умами. Наблюдая и слушая, я чувствовал, как под внешней набью ликования умы раздирает одновременно и радость и тревога. Ясно, что люди хотят единства и не могут избавиться от мысли, как бы де Голль и Сражающаяся Франция не были вовлечены в какую-нибудь сомнительную аферу. И когда откуда-то с галерки некий генерал в отставке, бежавший из Франции в Англию, крикнул с места, заклиная меня подчиниться Жиро, беднягу тут же схватили до крайности возбужденные люди, потащили прочь и выставили из зала под дружные крики одобрения.