Ярмарка невест - Demonheart

— Я ни на что не намекаю, ваше высочество. А прошу серьезнее отнестись к своим обязанностям, — она подняла вверх указательный палец.

— Ах, Луиза, вы даже не представляете, какой удар сейчас нанесли прямо мне в сердце, — я картинно прижал обе руки к груди. — Красивая властная женщина, это безумно обольстительно.

— О, да, я наслышана о ваших увлечениях именно такими женщинами, — она внезапно успокоилась и ответ буквально промурлыкала. Вот же с…терва. Но как же это действительно соблазнительно. И, кстати, она должна прекрасно понимать, какое производит впечатление. Означает ли это, что Луиза Ульрика делает это намеренно? Неужели Георг настолько же плох в любовных играх, как и нуден и скучен в обычной жизни? Бедный, бедный Георг. Быть ему обладателем развесистых рогов, это уж как пить дать. — Так вы будете собираться к выезду, ваше высочество?

— А вы будете при этом присутствовать? Если да, то я прямо сейчас бегу в спальню, ну, а, если вы всего лишь дразнитесь, то, боюсь, вам нужно будет подождать, пока я выпью кофе, — и, отсалютовав ей чашкой, я сделал еще один глоток, про себя отмечая, что кофе успел безнадежно остыть.

— И все же вы невыносимы, ваше высочество, — фыркнула Луиза, напомнив в это время Грушу, когда та за что-то на меня злилась. — Я буду ждать вас возле крыльца. Надеюсь, что вы не опоздаете и не заставите меня мерзнуть на морозе.

Она ушла, резко развернувшись, отчего ее пышные юбки взлетели красивым полукругом. Я задумчиво проводил ее взглядом. Неужели ей настолько тоскливо и скучно, что она решила со мной позаигрывать? Конечно, такой вариант событий маловероятен, но кто их знает этих европейских принцесс, при дворах которых царит иной раз просто вакханалия. Ладно, сочтем на этот раз, что это буйство юношеских гормонов во мне говорит, раз я в каждом жесте и слове женщин вижу сексуальные намеки.

Посмеиваясь над собственными мыслями, я допил кофе и не спеша направился в свою комнату, чтобы переодеться, надеюсь, что все-таки в обществе одного лишь Румберга.

Примерно через полчаса я выходил на крыльцо, натягивая теплые перчатки. Получается, что вместо послеобеденной тренировки, у меня послеобеденная прогулка состоится. Правда, обеда в моем желудке нет, я просто не успел ничего перехватить, а Олсуфьев не догадался принести мне кусок какого-нибудь пирога вместе с кофе.

Ко мне подвели коня, и я вскочил в седло, с гордостью отмечая, что с каждым разом у меня это выходит все лучше и лучше. Только поле того, как забрал поводья, я оглядел встречающую процессию, которая была достаточно внушительной. Луиза решила шикануть, иначе не назовешь ее странное желание проехаться в санях, прекрасных на самом деле, оббитых внутри ценными мехами, запряженных тройкой. Кроме нее женщин в нашем комитете по торжественной встрече не было. Всадников, вместе со мной, было десять. Я мельком увидел Румянцева и Лопухина. Присутствовал также Панин и Вяземский. Остальные офицеры были мне незнакомы.

Ну что же двинулись. Наша кавалькада сорвалась с места и понеслась к Южным воротам, через которые должная была въезжать Бернардина Кристиана София Саксен-Веймар-Эйзенахская, чей отец, судя по непроверенным слухам был мот и занимался чуть ли не гоп-стопом в надежде поправить финансовое положение.

Нам пришлось немного подождать, потому что возок с принцессой, носившей непроизносимый титул почему-то задержался. Но вот он появился, в сопровождении четверых гвардейцев. Да, не густо. Когда в Киль приехала Луиза, мы ее сопровождение за боевой отряд приняли, чуть пушками обстреливать не начали. Ту же…

Возок был достаточно приличным, как и соболиные шубы на вышедших дамах. Понятно, Елизавета проявляет щедрость, одаривая девушек с самой границы.

— Ваше высочество, добро пожаловать в Петербург, — я соскочил с коня и подошел к зардевшейся девушке. Припав к ручке, выпрямился. — Позвольте представиться, Великий князь и наследник престола Российской империи Петр Федорович… — на секунду я заколебался, но затем твердо закончил. — Романов. Надеюсь, путь был не слишком тягостный, и вам понравится в наших просторах. А теперь, давайте проедем во дворец, все-таки сегодня мороз решил показать, что зимой именно он хозяин этой земли.

Глава 6

Груша не нашла более подходящего время и места, чем ночь и моя постель, чтобы начать рожать свой выводок. Кошка была еще молодая, неопытная, с ней это происходило впервые, ей было больно и страшно, вот она и решила попросить помощи у хозяина. в общем, разбудил меня ее страдальческий крик, и в эту ночь я уже не смог сомкнуть глаз, сидя возле Груши, гладя ее и что-то бормоча успокаивающее. Больше я ничем помочь страдающей кошке ничем не мог. Из постели, правда, убрал, перенеся в большую корзину, приготовленную специально для нее.

Котят родилось пятеро. Все они пошли в мамашу, понять, с кем кошка погуляла, не представлялось возможным, потому что котята были одного окраса, и почти ничем не выделялись на фоне друг друга. Несмотря на страх перед непонятной ситуацией, Грушины инстинкты включились и заработали на полную катушку, как только первый комочек запищал и принялся слепо тыкаться носом в мать, ища тепла и еды. Вот только хватило глупой кошки только на то, чтобы начать из вылизывать, так что пришлось помогать понять, что соски у нее на животе не просто для красоты имеются.

Вместе со мной не спал Румянцев, которому сегодня не повезло дежурить у моих покоев. В отсутствии полноценного штата Молодого двора, тем немногим, кто все же входил в него, приходилось совмещать обязанности. Не то, чтобы эти обязанности хоть как-то их напрягали, разве что Олсуфьев пахал как пчелка на плантациях возле хижины старины Тома. Но, вроде бы не стенал пока и пощады не просил. А раз так, то… про то, что кто тянет, на том и пашут, не в мое время было придумано. Румянцев же исполнял при мне в основном представительские функции, да еще выполнял небольшие, но в основном довольно пикантные поручения. У нас сложились с ним странные отношения, но, можно сказать, что Петька Румянцев был одним из очень немногих людей, которым я полностью доверял, вот еще бы его раздолбайство куда-нибудь ушло уже, потому что из-за него я никак не мог решиться и доверить ему по-настоящему серьезные дела.

Не спали также Румберг и Федотов. При этом никто из этих троих не понимал, почему я так вожусь с простой кошкой, которая итак уже была на особом привилегированном положении. Но, если остальные могли ворчать, выражая тем