Небо примет лучших. Второй шаг - Ирина Сон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Баня оказалась ловушкой. Нам нужно выбираться отсюда, – прошептал я.
Унур явно ничего не понял, но послушно выбрался из постели, засунул ноги в тапки и, не найдя ничего из своей одежды, взялся за наряд клана Хуай.
– Лучше не надевать его. По нему тебя сразу найдут, – предупредил отец и бросил Унуру тёмное покрывало.
Унур послушно закутался в него.
– Стоит поторопиться. Хозяйка этих мест вот-вот придёт сюда, – раздался негромкий голос.
– Уходим, – кивнул я и вдруг понял, что последние слова прозвучали не от Тархана.
Да, существо в больших покоях тоже проснулось и, устроившись на подушках поудобнее, с интересом наблюдало за нами. Голос у существа был отчётливо мужским, да и мой пристальный взгляд различил в тенях широкие плечи.
– Что же вы замерли? – ласково спросил мужчина и, поставив локоть на одну из подушек, подпёр голову рукой. – Уходите скорее. Тай уже знает, что я проснулся, и прямо сейчас идёт сюда.
Внизу стукнула дверь, раздались шаги. Мы переглянулись, отец в панике схватился за ближайшую вазу, а Тархан – за нефритовую статуэтку, но нас остановил всё тот же мужчина.
– Мальчишка, на место! Вы трое – за ширму! – прошипел он, показав на стоявшую у своей кровати ширму с журавлями.
На раздумья времени не было, и мы послушались: Унур бросил покрывало и нырнул в свою постель, а я, отец и Тархан прыгнули за ширму. Места для троих вполне хватило, хоть Тархану пришлось по-варварски сесть на оказавшийся там обеденный стол.
– Не сопите так. У неё очень чуткий слух, – шикнул мужчина.
Едва мы спрятались, как лестница внизу скрипнула. В покои вошла Тай.
– Еши, милый мой, ты уже проснулся! – радостно воскликнула она.
– Да, – ответил хозяин кровати. – Ты принесла рёбрышки и ди сан сянь[5]? Поделишься? Нет-нет, не стоит раскладывать на столе, лучше сюда. Я ещё не вполне хорошо себя чувствую.
По покоям и правда поплыли вкусные запахи жареной свинины и чесночного соуса. Судя по шуршанию, позвякиванию приборов и звуку поцелуя, Тай подала еду Еши в постель и устроилась рядом. На некоторое время воцарилось молчание.
– Ты так смотришь на меня, словно век не видела, – заметил Еши. – Неужели Хуай забыли баню?
– Да, – только и ответила Тай, потушив огонек моей надежды на длинный и подробный рассказ. – Но то уже не стоит твоего внимания, милый мой. К нам пришел мальчишка Хуай. Он сможет остаться у нас.
– Это тот, который спит в моей спальне? Если бы не колдовская метка, я бы принял его за слугу. Он ничуть не похож на Хуай, – небрежно заметил Еши. – Его точно не вернут в клан?
– Я обрадую тебя. Его никто не хватится. Этот мальчик всю жизнь был рабом. Немного доброты и ласки – и он будет наш.
– Это замечательно, но неужели Хуай сошли с ума и стали плодить ублюдков? – изумился Еши.
– Нет. – Тай замолчала на миг и выдохнула так, словно нырнула в ледяную воду: – Хуай больше нет. Я и про этого мальчика узнала случайно.
Судя по сдавленному кашлю, Еши подавился.
– Еши! – всполошилась Тай. – Что ты? Давай постучу! Вот, выпей воды.
– Как это – Хуай больше нет? – просипел Еши. – Что с ними случилось?
Повисла ещё более тяжёлая тишина.
– Что ты сделала? – медленно и веско роняя слова, спросил Еши.
– Я ничего не делала! Я только хотела получить человека Хуай, чтобы он помог тебе! – затараторила Тай и всхлипнула, в голосе послышались слёзы.
– Рассказывай.
– Я… Ты же знаешь, Хуай не трогали местных женщин. Я попыталась приворожить одного из сыновей Хуай к одной гостье. Она должна была забеременеть, я бы её спрятала, и через положенный срок у нас был бы ребёнок с кровью Хуай. Я не подумала, что девушку возьмут силой. А она оказалась очень мстительной! Сбежала и вытравила плод. Потом я узнала, что она донесла на Хуай – мол, они завладели целебным источником, дерут цену втридорога и вгоняют людей в непомерные долги. Потом она подкупила человека, чтобы он украл какие-то бумаги и передал ей. Не знаю, что она хотела сделать с ними, но бумаги пропали. Хуай не смогли доказать свою невиновность, и их свергли… – Тай заплакала.
История выглядела странной. Неужели у Хуай не нашлось свидетелей? Те же благодарные жители деревни, которым они воду дали в долг? Могла ли Тай что-то упустить? Наверное, да. В конце концов, она, похоже, тоже была духом и не особо разбиралась в хитросплетениях человеческих отношений. А Хуай… Завистников у клана наверняка было достаточно. Они вполне могли провернуть некую интригу, чтобы завладеть богатствами или тем же источником. Кто-то из них просто использовал ту несчастную девушку как предлог…
Еши тяжело вздохнул.
– О чем ты думала, когда всё это устраивала, Тай? Я же зависим от них!
Ответом ему стало рыдание.
– Не плачь. Перестань. Я уже не злюсь, – смягчился Еши. – Сколько я спал?
– Сто лет.
– О Небеса! Как же я выжил?
Тай громко шмыгнула носом.
– Я создала петлю времени и пленяла людей. Много. Я не считала. Я напитывала источник их жизненной силой, а потом выкидывала назад в их время. Потом несколько раз пыталась скользнуть в прошлое, чтобы достать кого-то из Хуай, всё исправить, но все мои попытки оборачивались неудачей.
– Тай… Тебе нельзя было вмешивать в это дело человека. Мы должны были разобраться сами. В конце концов, мы дети земли и воды, духи источника жизни, почти боги…
– И именно из-за этого Хуай тебя и пленили! Как бы мы разобрались сами?
– Я не знаю. Но ты поступила неправильно. Пусть я был их пленником, но я был уважаемым и почётным пленником!
– Да. Я знаю. Я сглупила. Но… Ты моё всё, моя любовь, моя душа, мой свет, моя жизнь, и я буду бороться за тебя и твою свободу до конца, нравится тебе это или нет!
– Мне нравится. Мне нравится всё, что ты делаешь, – после непродолжительной тишины сказал Еши. – Хотя я должен быть в бешенстве.
– Любимый мой, я так тосковала! – выдохнула Тай.
– Иди ко мне…
Повисла ещё одна многозначительная, прерывающаяся влажными звуками тишина. Она длилась и длилась, раздался шорох одежды. Я искренне понадеялся, что сумрак комнаты скрыл цвет моего пылающего лица. Находиться в комнате с влюблёнными с каждым мигом становилось всё более неловко. Мне даже захотелось кашлянуть, чтобы напомнить Еши о нашем присутствии.
Но он, к моему великому облегчению, вспомнил
