Про две жизни и одну смерть - Ольга Пряхина

Агния подошла и протянула руку, а этот идиот доверчивый без лишних слов схватил ее.

— Чувствуешь? — спросила она, стараясь сдержать дрожь — через некоторое время от Редьярда к ней потек мучительный жар.

Агния едва удержалась от желания прижаться к нему всем телом и выгнать холод, с которым жила три сотни лет.

— Тепло, — сказал Редьярд, положив вторую руку на её ладонь. — Ты теплая.

— Это не мое, а твое тепло, — вздохнула Агния и попыталась отнять руку.

— Погоди! — Редьярд её не отпустил, наоборот, потянул на себя. — Я для тебя как бесконечная батарейка? Бери! — воскликнул он и обхватил лицо Агнии ладонями. — Забирай сколько нужно. Это же не убьет меня?

— Пусти, — сказала она, вкладывая в голос обещания мучительных пыток. — Я не собираюсь подсаживаться на тебя, благодарю покорно.

Это правда, как бы соблазнительно ни звучало предложение Редьярда, Агния даже не думала его принимать. Когда она лежала в лазарете, осознание этого пришло очень ярко. Для Редьярда Агния — непонятная зверушка, моллюск, который интересно выковырять из раковины. Он наиграется и найдет себе новую, а вот Агния останется без своей защиты, готовая пойти на что угодно, чтобы снова почувствовать себя живой и душой, и телом.

Инстинкты вопили: «Взять, сколько дадут!», не думать, все сожаления потом, а сейчас только Редьярд, от которого кругом идёт голова, внутри все переворачивается, и руки дрожат от желания схватить. Но что прикажете делать, когда она ему надоест?

— Ты не сможешь делиться вечность, а это именно столько, сколько мне отведено.

* * *

— Вечность — это очень долго, — растерянно сказал Редьярд.

Не потому, что не хотел! Но кто гарантирует, что завтра до него не доберутся враги? Он никогда не знал, что ждет его впереди, не строил планов, не мечтал.

— Поэтому лучше не начинать, — сказала Агния и вырвалась из его хватки.

Редьярд снова поймал её руки.

— Я не могу ничего обещать, — прошептал он, склонившись. Их губы оказались так близко, что его дыхание согревало кожу Агнии. — Но здесь и сейчас я хочу отдать все, что у меня есть.

— Я ничего не могу дать тебе взамен! — разъярилась та и попыталась вывернуться. — Выкинь это все из головы поскорее. Понятно, столько лет взаперти проторчал, любая сойдет. Но разве ты не видел, как на тебя смотрит Гера? Зачем тебе я?

— Гера-то тут причем? — опешив, спросил Редьярд. — Ты мне предлагаешь с другими пойти переспать?

Агния принялась вырываться с таким остервенением, что Редьярд её отпустил, не ломать же кости дуре.

— Что же ты мне помешала? — со злостью спросил Редьярд.

— Ты бы думал, что это я… что я с тобой… что могу… — Агния запиналась, словно никак не получалось подобрать слова.

Наконец она замолчала и глянула растерянно, её брови болезненно изломились, а потом, без единого слова, она развернулась и направилась к двери.

— Не хочешь спать со мной? Ладно! — через силу сказал Редьярд, перехватывая её.

— Сказала же, я не могу! — выпалила Агния.

— Не можешь, но хочешь?..

И такая жалкая, стыдная надежда прозвучала в его голосе. Никогда и никого Редьярд не упрашивал, но Агния, вот чудо из чудес, подняла свои темные глаза, посмотрела с отчаянием, в котором Редьярд увидел отголоски своих собственных страхов. Он снова привлек её к себе, а та, к великой радости, не сопротивлялась.

— Так и будешь молчать?

— Ничего не выйдет, — помотала головой Агния.

Слушать беспомощные, надуманные причины по второму кругу Редьярд не собирался. Лучше делом заняться.

— Говоришь, не выйдет? — спросил он и прижался губами к приоткрытым губам.

Агния сначала вздрогнула, принимая скользнувший в рот язык, но встретила поцелуй отчаянно и сама толкнулась в ответ, слишком сильно, слишком мокро. Так сладко, что Редьярд испугался за свое сердце — еще остановится от счастья.

— Если ты ничего не чувствуешь… Если ты ко мне ничего не чувствуешь... — прошептал Редьярд, касаясь ставших непривычно горячими губ.

Он хотел задать свой вопрос, но Агния не позволила, и они продолжили целоваться.

Враг

Агния сбежала, едва руки Редьярда скользнули по шее, а потом опустились ниже, на талию. Неверяще глянув туда, где их тела соприкасались, Агния оттолкнула Редьярда с такой силой, что его многострадальные ребра снова хрустнули. И дверью хлопнула.

Согнувшись, Редьярд с укоризной посмотрел вниз.

— Чудовище, ты нам все испортил, — прохрипел он и сплюнул кровь.

Пришлось возвращаться к себе в одиночестве, а потом в очередной раз осквернять узкую кровать. Стопка сменного постельного белья стремительно таяла, и Редьярд понадеялся, что в прачечной не задаются вопросами о его удручающей личной жизни. Он откинулся на подушку и прикрыл глаза ладонью. Понять ответ Агнии мешали сломанные ребра, но он надеялся, что это все же «да». В смысле: «Редьярд, если ты не будешь тормозом и кретином, мы с тобой столкуемся».

Но чувствовал он себя как раз тем самым кретином — лежал и прокручивал в голове грядущий разговор с Агнией. Словно от его трехсот тринадцати лет отрезали три сотни. Непривычное ощущение. Не в смысле — чувствовать, что ему не хватает мозгов, нет, это-то как раз в пределах нормы. Но думать, как угодить кому-то, кроме себя — свежее переживание.

Как назло, поймать Агнию на следующий день будет задачей не из легких. Вот уж не думал Редьярд, что долгожданный выходной обернется таким обломом. Ладно. Стоит только намекнуть директору Магнусу, что он хочет выказать наставнице свое почтение — и заветный номер комнаты будет у него в кармане.

* * *

Сказал бы кто Агнии, что в один прекрасный день область её исследований станет такой специфической — она точно сломала бы шутнику челюсть. Вздохнув, она уткнулась лбом в колени. На что она тратит свободное время? Закономерный итог, раз уж подписалась на безумие под именем Разор. Правда, Агния все еще не решила для себя, временное ли это помешательство или она окончательно сошла с ума.

Она