Заметки вашего современника. Том 2. 1970-1983 (сокр. вариант) - Ярослав Голованов

Французская газета «Комба». 

Учимся потихоньку торговать. Итальянцы на салоне купили у нас 800 т титанового проката, французская фирма «Крезе» ещё 2 тыс. т. Подписали какие-то бумаги по сотрудничеству в порошковой металлургии титановых и никелевых сплавов. Космонавты Губарев и Гречко обнимали начальника металлургического главка МАПа Фёдора Ивановича Квасова и кричали: «Если бы не вы, на чём бы мы летали?!!»

Сашка Янгель110, пьяница и ничтожество, посредственный КэВээНщик, которого отец, видя его техническую бездарность, устроил работать в редакцию «Правды», пришёл сегодня кадрить меня в «Правду» с каким-то молоденьким учёным и делал это так, как кадрят шалашовку, уличную девку – нагло, нахально. Выпендривался перед этим молоденьким, снисходительно говорил, что моя книга о Королёве «просто плохая книга»111. Может быть «Королёв» и очень плохая книга, но я уверен, что это – одна из полезнейших моих книг. Другие, более умные и талантливые писатели, в будущем сумеют извлечь из неё достойную их пользу, поскольку я был современником Королёва, видел его живым, говорил с ним. Если нынче я не сделаю «Королёва» до конца112, то не я пострадаю, а другие, неизвестные мне и искренние люди, желающие знать правду, но вынужденные доверяться лжи. У великой эпопеи 1812 г. был Лев Толстой, но что же делать нам, прибитым и робким, коли и в наше время свершались эпохальные события?! Я искренне и радостно завидую моему потомку, который, опираясь на правдивые свидетельства современников, в том числе и на мою книгу, сможет талантливо и взволнованно рассказать об удивительном времени рождения космической эры, который не будет стиснут цензурой и редакционными надобностями, и которому я сослужу добрую службу хотя бы тем, что искал истину в век, который в ней не нуждался.

— Вы – первый человек, который заставил меня вспоминать и думать, — сказала Мария Николаевна, мать Сергея Павловича Королева. Мне было приятно это слышать.

14.11.75 

Книжку «Свет и тени лунных дорог» я написал примерно дней за двадцать. Очень устал, хотя писать её мне было интересно по горячим американским следам. Окончил 15 ноября в шестом часу вечера и никак не мог придумать, как бы мне отпраздновать это событие. Конечно, можно было просто выпить, но хотелось чего-то поинтереснее.

Книжка 69

Ноябрь 1973 г. – июль 1975 г.

Москва – Байконур – Москва – Нью-Йорк – Хьюстон – Центр пилотируемых полётов NASA – Гальверстон – Новый Орлеан – 16 восточных штатов США – Вашингтон – Нью-Йорк – Москва 

Вся эта книжка рассказывает только о подготовке и проведении экспериментального советско-американского космического полета по программе «Аполлон»-«Союз» – ЭПАС.

В Звёздном городке представление экипажей. Первый наш экипаж: тёртый Алексей Леонов и Валера Кубасов, на счёту которого один, правда не совсем удачный полет. Почему Кубасов – не знаю. Американцы сформировали тоже довольно странный основной экипаж. Командир – Том Стаффорд, с которым мы встречались в Хьюстоне, бесспорно ас. Трижды летал в космос: два раза на кораблях «Джемини», один раз на «Аполлоне». Вэнса Бранда и Дональда Слейтона знаю только по справкам, они вообще не летали. Правда, у Бранда длинный список наземных тренировок. Он готовился к полету на «Аполло» (8,13 и 15-я экспедиции) и в составе двух экипажей на «Скайлэбе». Но ведь всё-таки наземка, это не реальный полёт. Слейтон из первой группы (у нас бы её назвали «гагаринской»), набранной ещё в апреле 1959 г. У нас в первой группе было 20 человек, у американцев – 7. Он – участник войны. Старше его в космос никто не летал. Это его последний шанс.

Дональд Слейтон после ЭПАС в космос не летал. Умер в 1993 г. на 70-м году жизни.

Американские астронавты в Москве: Джек Лусма, Рональд Эванс, Алан Бин, Венс Бранд, Дональд Слейтон, Юджин Сернан

Первый визит американцев в СССР. Они выглядели несколько растерянными, всё время оглядывались, удивленно рассматривали наших ребят и нас, журналистов. Особенно это относится к Бину113 и Эвансу114. Красивый седой Сернан115 похож на грустного влюблённого. Непроницаемый Стаффорд. У Слейтона прекрасное лицо, очень мужское, сильное, словно вырезанное из твердого дерева. Бранд выглядит туповатым. Лусма116 похож на спортсмена. Из наших более других понравился мне Саша Иванченков117. У него умные глаза и хорошее лицо. Романенко118 слишком жизнерадостен, чтобы быть интересным. Об остальных новичках пока ничего сказать не могу. Кубасов, как мне показалось, накануне «надругался над собой». У него были пронзительно красные губы и легкий туман в глазах. Леонов «весь из себя бдительный», впечатление что он ежесекундно ожидает какого-то нападения.

20.11.73 

На комплексном тренажёре в Звёздном космонавт не ощущает только перегрузок и невесомости. Всё остальное можно сымитировать, доже рев носителя и шум двигателя мягкой посадки на спуске. Критерий оценки работы космонавта – время, которое он затратил на устранение нештатной ситуации. Эту ситуацию в любое время инструктор может ввести в программу полёта. Иными словами, насколько быстро ты соображаешь, когда надо что-то делать, и насколько убежден, что делать надо именно это и ничто другое. Все американцы посидели в нашем тренажёре.

29.11.73 

Лусме очень понравились наши зелёные щи в тюбике. На выбор: борщ, харчо, куриное мясо с черносливом, язык говяжий, ветчина, телятина, российский сыр.

Бабушка космонавта Романенко была участницей первого Всероссийского съезда учителей. Юра говорил, что как ни проклинают лётчики-инструкторы свою работу, а в тайне они любят её. Техника пилотирования у инструктора выше, чем даже у опытного боевого лётчика. Предложил Юре летать на «новой технике» Герман Титов, который приехал к ним в часть отбирать кандидатов. (Там же Титов нашёл и ещё одного кандидата в космонавты – Бориса Дмитриевича Андреева.) У Романенко уже 800ч занятий английским языком. У всех американцев налёт на самолётах более 7 тыс. ч. (К моменту поступления в отряд космонавтов у Гагарина было 230ч.) Юре больше других понравился Сернан. Об американцах он говорит: «Любят возиться в садике. Хобби: охота, водные лыжи. Всегда что-то строят. Читают мало. Песен не знают, даже песни из своего «лав стори» не знают. В технике разбираются хорошо. При подготовке у них нет экзаменов и зачётов. Когда инструктор говорит, что экипаж готов, тогда он и готов».