Проклятый дар (СИ) - Юлия Олофинская

на них и сесть на кровати, накрыла грудь полотенцем и поставила поднос с тарелкой ароматного куриного бульона. В животе у Рады закрутило, рот наполнился слюной. Все-таки есть она хотела. Нат подносила бульон ложку за ложкой, а Рада послушно открывала рот.

Комната начала приобретать очертания, в голове исчез гул, головокружение также прекратилось. Уже можно было рассмотреть окружающие предметы и мебель, комната явно была мужской — слишком все было аскетично. Преобладание темных цветов в интерьере было вполне ожидаемым, ведь она в доме темного.

Единственное, что было необычным, — это огромное окно. Оно наполняло комнату светом, благодаря чему все выглядело не так мрачно и уныло. Неужели Александр отдал ей свою комнату?

Оглядевшись по сторонам, она заметила фото на тумбочке у кровати и попыталась сфокусировать взгляд на силуэтах.

Женщина заметила, куда смотрела Рада:

— Это комната сына Александра. А это, — женщина взяла с тумбочки фото и протянула Раде, — он со своим сыном. Одна из немногих совместных фотографий отца и сына.

Рада уставилась на фото, с которой на нее смотрел улыбающийся Александр, обнимая за плечи своего сына. Рядом стоял такой же улыбающийся Дан.

Глава 26

Уже две недели Дан пытался попасть к отцу, но тот просто заперся и не желал видеть сына, он не отвечал на звонки, игнорировал его дома. Дан злился, детский сад какой-то! А время, драгоценное время для спасения Рады попросту уходило.

Через пару дней безрезультатной осады отца Дану позвонил Алекс, сообщив, что его дочь вернулась. Значит, Рада нашла способ спасти девочку, только это совсем не обрадовало мужчину, скорее наоборот, холодный пот прошибал от мыслей, что могло приключиться.

Дома жена устраивала Дану форменный допрос о причинах его частых отлучек из семьи. Что на них на всех нашло? Все словно сговорились строить ему препятствия в поисках Рады. Неужели это тоже проделки отца?

— Ты в конце концов поговоришь со мной или будешь продолжать бегать, как трусливый мальчишка? — взревел Дан, пинком открывая двери в кабинет отца. Две недели осады, и вдруг чудным образом ему удается посетить отчий дом.

Александр сидел на диване и смотрел на разъяренного сына. Его поза была расслаблена, а улыбка на лице не сулила ничего хорошего. Он выглядел победителем.

— У тебя что-то стряслось, сын? — спокойным тоном произнес мужчина, перебирая перстни на пальцах.

— Где Рада? И не вздумай говорить, что…

— Она у меня. Гостья. Самая драгоценная и важная гостья, — Александр продолжал улыбаться и играть с украшениями.

— Что ты задумал? — Дан потирал кулаки, сдерживая свой порыв врезать отцу.

— А то ты не знаешь? У девчонки проклятый дар! Понимаешь, что это для нас значит? — Александр соскочил с дивана и быстрыми шагами направился к бару, доставая оттуда стакан и бутылку рома. Не предлагая сыну, мужчина открыл бутылку и наполнил стакан ароматной темной жидкостью. Бросив в стакан пару кубиков льда, закрутил крышку и убрал бутылку обратно.

— У нас с ней уговор. Я возвращаю девчонку ее другу, а она открывает для меня порталы, — произнес отец, отпивая из стакана.

— Откуда ты узнал про ее дар?

Александр засмеялся.

— Сын, не думал я, что ты так глуп. Я знал, точнее, догадывался об этом уже давно. Мне всего-то нужны были время и пара прицельных ударов, чтобы сделать ее дар более ценным, более насыщенным, а сердце — более разбитым.

Дан посмотрел на отца и вдруг понял…

— Моя свадьба!

Александр поднес стакан к губам и кивнул:

— Разбитое сердце неземной — шанс для такого дара напитаться болью и силой и стать более совершенным!

— Как? Почему? Ведь я же твой сын!

— Данислав, ты мой сын, ты моя гордость! Но я никогда не позволю своему отпрыску жить с неземными. Трахать — трахай, но не свадьба. А ты готов был предать отца ради этой неземной! Я не слепой! Не нужно меня недооценивать, — мужчина с каждым словом повышал голос, наступая на сына.

— Ну конечно, твоя одержимость чистотой темных! Она не позволила тебе, чтобы сын был счастлив!

— Признаю, я опаивал и тебя, и твою жену, которой к тому же еще и приплатил для достижения цели.

Дан отвернулся, положил ладони на макушку и провел ими по голове, словно скидывая с головы все, что услышал. Зарычав от бессилия, мужчина сел на диван.

— Что ты хочешь?

— Я хочу власти. Я хочу, чтобы Рада для меня уничтожила иные темные миры и сделала меня единственным правителем!

— Это же может ее убить!

— И ты ее жалеешь? У нас будет власть, мы станем могущественными, мы сможем создать свой мир, свое царство, возродить силу темных! А тебе жалко какую-то девицу?

— Я люблю ее, ты это понимаешь? Ведь ты любил мою мать?

Александр посмотрел на сына и прошептал:

— Любил и до сих пор люблю. Хоть она уже столько лет не с нами.

— Ты сейчас пытаешься отобрать у меня мою любовь!

— Темные не ноют, как ты! Ты — сын будущего правителя всех темных миров, ты не можешь быть слюнтяем! Соберись, тряпка! — Александр подошел к сыну и ударил его по плечу. — У тебя семья, жена и сын. Займись лучше ими. А Рада скоро станет темной королевой и навсегда перестанет помнить о тебе, у нее появятся иные цели, мои цели!

Дан смотрел на отца и понимал, что он пешка. В этой игре он, как и Рада, был разменной монетой, способом достижения отцом своей цели. Настоящий темный, который никогда не заботится ни о чем, кроме своих целей, своих желаний. Даже не щадит своего единственного сына!

— Я хочу ее увидеть! — рыкнул Дан.

Александр допил свой напиток и посмотрел на сына:

— Пожалуйста. Она в твоей комнате, — мужчина улыбнулся.

— Нет! Нет! Ты не мог.

— Почему же, очень даже мог! Снова сердце разбито предательством… какая жалость!

Зарычав, Дан выскочил из кабинета отца и бросился по лестнице наверх, в свою комнату. Вдогонку ему летел смех отца.

Глава 27

Рада смотрела на фото и не могла проронить ни слова. Дан — сын Александра? Темный? Но почему? Сотни, тысячи мыслей пролетали в голове за один раз, кружились, тревожили, но не находили ответа.

Он темный? Почему она его не чувствовала? Почему с ним ее дар молчал? Почему Дан молчал? Она считала его обычным человеком без способностей. Темный?! Боже! Тем более сын правителя. У него должна была быть королевская метка — знак принадлежности к королевской семье. Но она жила с Даном и не