Белая башня - Екатерина Лесина

Верховный чуть подался вперед.

— Кто…

— Сам бы хотел знать, — Владыка Копий покачал головой. — Уже говорят, что она — не настоящая Императрица. И что все, ею сотворенные, чудеса — на самом деле не чудеса. И что сила её идет от мага, даром, что тот рядом постоянно крутится… и это лишь начало. И тут важно ваше слово, чтобы удержать равновесие.

— Или того, кто будет после меня?

— Именно.

— Хорошо, — Верховный думал недолго, и вынужден был признать, что Владыка Копий прав. Сам бы он на его месте, пожалуй, и раньше потребовал бы передать власть тому, кто более здоров.

Надежен.

Верен.

И нашел бы способ уговорить. А тот… сидит вот, увещевает, хотя мог бы иначе… ту же подушку на лицо, а после вырезать всех, кто лишний и не согласен с переменами. Тихо, как это случалось не раз. У него есть войска, а храм… храм давно уже не так силен, как было в старые времена.

И хочется думать, что все — исключительно из глубокого уважения к Верховному.

Но…

Нет.

— Имена. И пусть все трое будут готовы… служить… при храме. Каждый из них должен подняться на вершину пирамиды. Вот завтра пусть первый и идет… я посмотрю, как они справляются.

Ответ, похоже, удовлетворил Владыку Копий.

И имена были названы.

Что ж, ничего нового. Всех троих Верховный знал… не сказать, чтобы близко.

Из хороших родов.

Сильные. Молодые, но не настолько, чтобы это выглядело вызывающе. Здоровые. Наверняка, с амбициями. И желанием подняться выше. А еще готовые слушать того, кто поможет желанию исполниться. Но трое… на два больше, чем следовало бы.

— И тот мальчик… это твой раб?

— Он ходил за моим дедом, — не стал отнекиваться Владыка Копий. — Толковый. И дед его любил. Понравился?

Плохо.

Или…

— Сколько ты за него хочешь?

Владыка Копий махнул рукой.

— Забирай. Считай, подарок… все одно он ни на что иное не годится. Трусоват и бестолков.

— Благодарю…

— Стало быть, послезавтра… хорошо. И она тоже будет. Мне кажется, ей надо показаться людям. И хорошо бы сотворить какое-нибудь чудо.

Цена все-таки была озвучена.

— Я… попытаюсь её уговорить, — Верховный с трудом сдержал улыбку. — Это и вправду будет… весьма вовремя… символично. Народ любит символы.

— А еще любит, когда небеса ночью темнеют, днем светлеют и не трясутся, — проворчал Владыка Копий. — Впрочем, разберетесь сам там… и имя… назовешь имя.

Назовет.

Всенепременно. Вот три и назовет… была, помнится, в давние времена подобная практика. Помощники… да… помощники Верховному будут нужны. Определенно. И дела храма пусть возьмут на себя, это нужно… а Верховный займется иными.

Ему нужны ответы.

В комнату бочком вошел новый раб с подносом, который он осторожно поставил на стол. Двигался он тихо, явно стараясь обойти Владыку копий стороной. Тот лишь хмыкнул, махнул рукой и удалился, сочтя свое дело сделанным.

— Господин, — раб заговорил, когда дверь притворилась. — Маг справлялся о вашем здоровье. Просил сообщить, когда вы… очнетесь. Но Владыка…

— Я теперь твой хозяин, — Верховный вдохнул ароматный пар. — И пошли кого за магом. А еще… ты умеешь писать? Читать?

— Немного, господин. Меня… учили, но я давно уже…

— Ничего, — Владыка поднял было ложку, но пальцы оказались неприятно-негнущимися и не удержали её. Впрочем, раб не позволил ложке выпасть, подхватил, вложил в руку Верховного и сжал его пальцы. Потом этой же ложкой, и рукой, зачерпнул варево, помог поднести ко рту.

Хороший подарок.

Весьма.

Верховный сделал глоток и прикрыл глаза. Бульон был сытным, и это радовало. А остальное… как-нибудь справится. Более того, сейчас он даже знал, где искать ответы. И удивляло, что как это он прежде не подумал о столь очевидной вещи, как храмовое хранилище.

В конце концов, где еще могут хранится знания о богах?

Или о тех, кто подобен богам?

— Отвар, — к губам поднесли кубок. — Когда тело слабо, оно может отвергать пищу чересчур жирную. Здесь семена укропа и корни петрушки, и иные травы. Они помогают работать кишкам…

И Верховный сделал глоток.

Определенно, отличный подарок… кони, девственницы, сокола… в его возрасте один толковый раб стоит сотни прекрасных девственниц. У отвара был горьковатый вкус, но Верховному и он понравился. Тем паче желудку и вправду стало легче.

Глава 10

Глава 10

Винченцо

Звук он услышал именно тогда, когда почти отчаялся.

Заснуть не выходило.

Усилия воли, которыми он пытался нащупать выход к собственному телу, тоже ничего не давали. Только окрестный мир поблек, задрожал. А он, Винченцо, оказался на его изнанке.

И это пугало, пожалуй.

Он заставлял себя отгонять страх и пытаться снова, но добивался лишь того, что картинка норовила рассыпаться, причем отчего-то мелкими квадратиками. То тут, то там квадратиков становилось больше, потом они выравнивались, правда. И возникали в другом месте. Иногда они изначально становились черны, и в картинке появлялась дыра. Винченцо попробовал заглянуть в такую, когда она возникла рядом, но не сумел и приблизиться.

А потом раздался этот мерзкий вибрирующий звук.

Он заставил картинку пойти мелкой рябью, а потом и вовсе рассыпаться. И сложиться в другую.

Знакомую.

Берег.

Кусты.

Круг. Винченцо сам его чертил. Карраго, который держит Миару под руку, что-то ей втолковывая. А она слушает, причем внимательно.

Дикарь сидит на корточках.

Винченцо… смотреть на себя было неприятно. Какой же он все-таки… истощал. Щетина торчит. И сам выглядит так, что на рынке рабов за него и медяшки бы не дали. Почему-то стало обидно.

Он задавил обиду.

И шагнул.

Попытался.

Круг, стоило признать, он выстроил отменный.

— Не получается? — спросили у него. И звук стих.

Винченцо повернулся. Так и есть, мешекская девчонка. Стоит на границе, сжимает в руках огромный рог. Вот она поднесла его к губам и дунула.

— Прекрати, — Винченцо зажал уши руками. — Что за…

— Я его нашла.

— Рад за тебя.

— Теперь зову.

— Кого?

— Тебя вот. Их тоже. Все потерялись, — она снова подняла рог. — Сил не хватает. Ты подуй… услышат и придут.

— Где мы?

— Ты что, совсем глупый? В мире духов, конечно, — она склонила голову на бок. — Ты уже там был.

— Я болел.

И все это ерунда. Духи, призраки… или нет? Наверняка имеется иное, более научное объяснение, но в голову оно не приходило.

— На, — ему сунули в руки рог. И стоило признать, что тот был весьма увесистым. А еще донельзя реальным. Хотя, конечно, там, где они находились понятие реальности было условным.

— Дуй уже, — девчонка топнула ногой. — Долго думаешь. Она твоя сестра. Одна кровь. Тебя услышит. Но сперва всех позови. А то ведь мало ли. Потеряются еще.

Винченцо поднял рог и, набрав воздуха, что было сил дунул в обмусоленный конец. Звук получился другим. Громче и чище.

Яснее.

И Миара там вздрогнула. Отстранилась от Карраго, чтобы обернуться. Да! Вот так!

— Играй! Играй! Она же слышит!

У нее дар. Тот, другой, не нужный, казалось бы. Но теперь, как выяснилось, даже необходимый.

И Винченцо снова дунул. И еще раз… его не учили играть на флейте или трубе, но вот с рогом получалось управиться легко. И звук вибрировал, становился то выше, то ниже. Это было даже красиво… но надо не на красоту отвлекаться. Надо сказать… сказать ей, чтобы стерла границу.

Круг, который Винченцо сам нарисовал.

Круг!

Ну же…

Взгляд Миары плыл. Вот она дернула головой. Вот поднесла руку к уху, словно пытаясь расслушать что-то. Вот затрясла головой. Упрямо поджала губы.

В груди Винченцо закололо.

А тело его на земле дернулось.

— Осторожно, — детские пальчики вцепились в рукав и дернули. — Там я тебе не помогу. Я ведь тоже тут.

Миара все еще стояла.

Вот, словно в полусне, шагнула к границе.

— А я говорил, ревет чего-то! — воздух треснул и пошел черной рябью, а когда та исчезла, на границе появились двое мальчишек. — А ты не верил! О! И маг тут! Ица!

— Я тебя звала, — сказала девочка, не скрывая раздражения. — А ты не слышал.

Винченцо походя отметил, что говорить она стала много лучше. Правильней.

— Извини. Но я тебя не бросил!

— Хорошо, — она чуть склонила голову.

— Это Мирк, — барон толкнул своего знакомца в бок. — Он тоже