Голая агрессия - Михаил Серегин

Костин вылез из «Волги» и потянулся. С докладом к нему уже спешил капитан Свиридов, возглавлявший группу наблюдения за домом Боброва.

Поздоровались.

– Объект находится внутри здания уже пять часов. Полтора часа назад в дом вошла Данилова. Пока никакого движения нами больше не замечено. Может, возьмем его, товарищ майор?

– Сомневаюсь я, что после того, как мы посадим его в камеру, он станет разговаривать с нами. – Костин ни с того ни с сего зевнул. Стоя рядом со служебной машиной на обочине трассы, проходящей от дома Боброва в трехстах метрах, а может, и более, Костин занимался гаданием: знает Петров, что было в чемоданчике, или нет? Знает, кому принадлежит дипломат?.. – Подождем капитан, подождем. Сколько у вас человек по периметру?

– Десять.

– Для такого, как Петров, маловато, но, думаю, сегодня раскрываться не придется.

– А если девка предупредит?

Майор покачал головой:

– Я создал ей серьезную мотивацию. Она будет молчать.

Добравшись до своего родного городка, Сопля отправилась по знакомому ей адресу, надеясь найти успокоение в объятиях Ашота.

Пришлось сидеть на скамейке до позднего вечера, прежде чем их свидание состоялось. Вишневый «ВАЗ– 2107» подкатил к подъезду уже около десяти вечера. Продавец бананов привез с собой девушку. Увидев, что Ашот не один, Ира не на шутку разозлилась. Не успела очередная кобылка оправить сбившуюся юбку, как к ней подлетела Сопля и, громко ругаясь, попыталась дотянуться до лица своей соперницы.

– Ты, мразь поганая!

Ашот недолго лупал глазами. Он бросился на помощь своей новенькой. Оторвав Иру от ошалевшей подруги, кавказец крепко схватил ее за плечи.

– Ты зачем кричишь? Ты ушла. Иди. Не забудь привести лицо в порядок.

Сопля обмякла, надула губы и потопала прочь. Депрессия ее покинула через десять шагов. Впереди была целая жизнь, и Ашот не единственный мужчина при деньгах!

Трезво оценив ту сумму, которую ей пришлось собрать за свою жизнь – а это семь тысяч триста девяносто четыре доллара, лежащие в сбербанке, – Ира пришла к выводу, что надолго столь скудных запасов не хватит.

Для полного счастья, по ее представлениям, ей хватило бы пятидесяти тысяч. Но, к ее сожалению, никто не стремился подкинуть ей даже толику из того, что она мечтала заполучить рано или поздно.

С проституцией придется завязать. Шрам на щеке приговорил ее к иным формам заработка. Хотя она чуть ли не каждый час вспоминала слова Дарьи о том, что шрам можно убрать, веры в реальность столь неочевидной для Иры вещи не было.

Да и во что обойдется такая операция? Может, у нее и денег не хватит? Но семь тысяч долларов – это довольно много. Нет, хватит! Сегодня она пойдет ночевать в гостиницу, а завтра отправится в столицу искать подходящую клинику. Не может же она всю жизнь ходить со столь уродливым шрамом на щеке!

Как ни хотелось Иволгину побыстрее убраться прочь из кабинета Ревенева, совладать с обстоятельствами он не мог. Приходилось сидеть напротив капитана и в пятидесятый раз произносить или «Я не знаю», или «Не могу сказать».

«Доставать» Ревенев умел. Он задавал одни и те же вопросы в разной последовательности, что сильно бесило «бороду». Всякий раз он восклицал:

– Я же вам уже говорил, что у меня нет врагов!

Или:

– Неужели вы не запомнили мой предыдущий ответ? Я занимал только в коммерческих банках под обычный процент! С частными лицами дела не имел.

Вдохнув свежий воздух улицы, Иволгин поздравил сам себя с тем, что сохранил хладнокровие, несмотря на чудовищную головную боль.

Приехав домой на пойманной попутке, он завалился спать, не раздеваясь. Нападение на подставу не оставило ему никаких шансов на деловое выживание. Разве только попробовать найти еще одну Вику Апрель…

Около двенадцати ночи его разбудил телефонный звонок.

– Да, – вяло произнес он в надежде на то, что просто некто ошибся номером.

– Как ваши дела, Дмитрий Игоревич?

Он узнал голос, и от этого ему веселее не стало. Звонил человек, который под весьма скромный процент одолжил ему без всякой расписки в общей сложности восемьдесят тысяч долларов.

– Ничего, все нормально, – торопливо произнес Иволгин. – Деньги я отдам в срок, как и договаривались.

– Деньги нужны завтра к восьми утра. До свидания в вашем офисе!

Холодный пот прошиб Иволгина. У него было такое ощущение, что какие-то силы просто хотят разодрать его на куски. Он не сможет собрать столько за ночь! Вскочив с постели, продюсер бросился к шкатулке, где лежали деньги.

Две тонны шестьсот. Совсем ничего…

Он очень быстро трезвел, представляя, какая ночь ему предстоит.

В результате интенсивных побирательств к назначенному часу он смог собрать сорок семь пятьсот. Он надеялся выпросить еще два часа времени, для того чтобы успеть посетить два-три банка. Что это, уж прям, за срочность такая?

Ровно в восемь к нему зашла широченная морда, на фасаде которой можно было свободно разместить целое предложение: «Берегись, братва, старшего брата». Причем вывеска была бы написана крупными буквами.

– Я от Коли, – представился вошедший. – Бабки е?

– Да, конечно, – засуетился Иволгин и вытащил пакет с «зеленью». – Все, что смог.

– Ты че, дурак? – осведомился огромный боров. – Тебе же сказали – все, а не те, что сможешь. Ты разницу сечешь?

– Мне надо два часа, – тихо попросил «борода».

– Игра окончена. Никуда не уходи. – «Горилла» забрала деньги и удалилась.

Если бы Иволгин был женского пола, он непременно бы заплакал. А так ничего не получилось и, как следствие, легче не стало. Снова потянуло выпить.

Он пропустил всего пару рюмок коньяку и от безысходности включил порнуху. Бухгалтершу и секретаршу он с работы отпустил на сегодня. Зачем они тут? За разборками наблюдать?..

Когда дверь его кабинета открылась и он увидел, кто к нему пожаловал, Иволгин громко рассмеялся.

– Куда ты скрылась, дура?!

Ира ждала всего, чего угодно, но только не такого начала. Она мечтала, что сядет перед Иволгиным на мягкий стульчик, закинет ногу на ногу и очень внятно объявит свои требования. Ей хотелось заполучить с продюсера десять тысяч за то, что она никому и никогда не расскажет о подмене певицы Апрель на проститутку Соплю. Однако то ли ее ждали, то ли просто Дима перебрал в очередной раз…

– Я по делу!

– Что у тебя с рожей? Как ты на сцену-то выйдешь?

– Я больше никуда не выйду. Мне не нравится, что на меня нападают люди с ножами. Если хочешь, чтобы все осталось тихо-мирно, поделись. Дай десять тысяч.

Иволгин даже головой тряхнул для полной уверенности, что ему это не снится.

– Чего? – не понял он. – Ну-ка подойди сюда, лапочка, и повтори.

Сопля видела, что он пьян, но она всю ночь репетировала сцену вымогательства денег и теперь уже не могла остановиться:

– Мне нужны доллары!

– Ты не представляешь, как они и мне нужны! – вдруг устало бросил он. – Иди отсюда, пока я тебе голову не отвернул!

Вообще-то, угрожать пришла она, а тут вроде как все наоборот получалось. Встретив пренебрежение к собственным, как ей казалось, ультимативным требованиям, Сопля растерялась.

«Неужели ему все равно? – думала она, стоя перед бородачом в белой блузке, лиловой мини, черных чулках с крупными маками и красных туфельках. – Не может быть! Он должен стараться держать подмену в тайне…»

– Что ты стоишь? Иди, – подбодрил он ее. – Зачем ты ходишь по большим дядям и ищешь приключений на свою упругую попочку?

Удар по ягодице заставил Соплю вскрикнуть.

Зад действительно упругий!

Дверь в кабинет Иволгина распахнулась, и к продюсеру направились двое. Бугай, который забирал утром деньги, возвышался над жидковолосым усатым господинчиком среднего калибра. Одет этот второй был элегантно: пиджачок, брючки, ботиночки, заколочка на галстуке с бриликом, на пальцах три или четыре золотых гайки – Иволгин не успел сосчитать, – заутюжен, заглажен, запомажен – можно подумать, что не русский, а какой-нибудь итальянец!

– Вика, что с тобой? – отутюженный гость подошел к девушке и дотронулся до щеки, на которой красовался шрам.

Сопля покраснела.

– Ничего! – выкрикнула она и выбежала прочь из кабинета.

– Николай Иванович! – продюсер встал из-за стола и попытался надеть улыбку, но он просто физиологически не мог осуществить это. В присутствии беспощадного кредитора Иволгин не то что улыбаться, нормально говорить не мог.

– Что с ней случилось? Кто ее порезал, а?

– Думаю, тот, кто потребовал с тебя деньги, после чего ты пришел ко мне, – огрызнулся продюсер. – Давят на тебя, давят на меня.

– Твои трудности, Дима, это твои трудности. Где бабки? – Напомаженный подошел к продюсеру и ударил его по щеке. – Где бабки, твою мать!

Иволгин отступил на шаг.

– Но мне не хватило времени!..