Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Детективы и Триллеры » Детектив » Кураж. В родном городе. Рецепт убийства - Дик Фрэнсис

Кураж. В родном городе. Рецепт убийства - Дик Фрэнсис

Читать онлайн Кураж. В родном городе. Рецепт убийства - Дик Фрэнсис

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 72
Перейти на страницу:

— Вы несомненно потеряли свой настоящий стиль, — медленно говорил он. — Возможно, Баллертон прав…

— Баллертон? — переспросил я резко.

— Он постоянно твердил, что вы вовсе не так хороши и что я слишком быстро вас поднял — сделал основным жокеем, хотя вы к этому еще не готовы. А сегодня он самодовольно повторял: «Я же вас предупреждал!» Он так доволен, что ни о чем другом и говорить не может.

— Мне очень жаль, Джеймс.

— Может быть, вы больны или с вами что-нибудь случилось? — спросил он, раздражаясь.

— Нет.

— Говорят, вас напугало то падение, когда лошадь прокатилась по вас. Но вы были в порядке, верно? Я помню, вы лишь слегка чувствовали себя больным, но ничуть не казались испуганным.

— Я и думать забыл о том падении.

— Тогда почему же, Роб, почему?

Но я мог только покачать головой.

Он встал, открыл буфет, в котором стояли бутылки, налил виски и подал мне стакан.

— Я все еще не могу поверить, что вы струсили. Как вы скакали на Образце на второй день Рождества! Всего месяц назад! Никто не может так перемениться за столь малый срок. Ведь прежде, чем я пригласил вас, вы скакали на самых плохих или опасных лошадях, от которых тренеры оберегали своих жокеев. Поэтому я вас и пригласил. А то, что вы служили в родео… Вы не тот человек, который может вдруг струсить неизвестно почему и, уж конечно, не в разгар такого потрясающе удачного сезона.

Я понял, как глубоко не хотелось мне, чтобы он потерял веру в меня. И улыбнулся:

— У меня такое чувство, будто я сражаюсь с туманом. Я сегодня испробовал все, чтобы заставить этих лошадей идти быстрее. Но они были какие-то полумертвые. Не понимаю… Какая-то ужасная нелепость. Или это я был таким?

— Боюсь, что так и есть, — угрюмо заявил он. — Можете себе представить, какие у меня неприятности с владельцами. И разуверить скептиков мне не удается. Паника, как на бирже. А вы — те самые акции, которые спешат сбросить с рук. Это как зараза.

— Могу ли я рассчитывать хоть на каких-нибудь лошадей?

Он вздохнул:

— Вы можете скакать на лошадях Брума — он отплыл в круиз по Средиземному морю. И пока эти слухи до него не дошли. Еще две моих, занятых на следующей неделе. Что касается остальных, поживем — увидим.

— А как будет с Образцом? — с трудом заставил я себя выговорить.

Он взглянул на меня спокойно:

— У меня еще нет сообщений от Джорджа Тирролда. Но надеюсь, он согласится, что нельзя просто вышвырнуть вас, после того, как вы выиграли для него столько скачек. Он не из тех, кто легко поддается панике, так что можно надеяться. И если не случится ничего хуже, — закончил он рассудительно, — думаю, вы можете рассчитывать скакать на Образце в Зимнем Кубке. Но если вы и тут придете последним… Это уж будет конец.

Я встал и выпил свое виски.

— Эту скачку я выиграю. Чего бы ни стоило, я выиграю ее.

На следующий день мы поехали с ним на ипподром и всю дорогу молчали. А на месте выяснилось, что из трех предстоявших мне скачек две — уже не мои. Меня просто выпихнули вон.

— Владельцы лошадей, — бесцеремонно объяснил тренер, — считают: у них нет шансов на победу, если, как предполагалось, скакать будете вы. Очень жаль и все такое, но они не хотят рисковать.

Я был на трибунах и видел, что одна из двух лошадей победила, другая пришла третьей. Я старался не обращать внимания на косые взгляды жокеев, тренеров и журналистов, стоявших неподалеку. Хотите посмотреть, как я реагирую, — ну, это ваше личное дело. Так же, как моим сугубо личным делом было желание скрыть от них, какой непереносимой горечью отозвались во мне эти результаты.

В четвертой скачке я шел на лошади Джеймса и был полон решимости победить. Лошадь была вполне способна на это, и я знал ее, как умелого прыгуна и волевого борца на финише…

Мы пришли последними.

Мне едва удалось заставить ее держаться вместе с остальной группой. В конце она чуть не шагом прошла мимо финишного столба, опустив голову от усталости. Я и сам не мог поднять головы от обиды и унижения. Чувствовал себя больным и с трудом вернулся, чтобы держать ответ. Лучше бы сесть в «мини-купер» и врезаться на полной скорости в здоровенное дерево.

Веснушчатый парнишка-конюх, ухаживавший за лошадью, даже не взглянул в мою сторону, когда взял поводья в паддоке. Обычно он встречал меня сияющей улыбкой. Я слез с лошади. Владелец и Джеймс стояли с ничего не выражающими лицами. Никто не сказал ни слова. Да и нечего было говорить. В конце концов владелец лошади пожал плечами, круто повернулся и зашагал прочь.

Я снял седло, а конюх увел лошадь.

Джеймс сказал:

— Так не может продолжаться, Роб.

Я это знал.

— Мне жаль, мне очень жаль. Но придется найти кого-нибудь, кто завтра скакал бы на моих лошадях.

Я кивнул.

Он внимательно посмотрел на меня, и впервые в его взгляде, кроме удивления и сомнения, появился оттенок жалости. Это было невыносимо.

— Сегодня я не буду возвращаться с вами. Мне придется ехать в Кенсингтон. — Я постарался, чтобы это прозвучало как можно спокойнее.

— Хорошо, — явно обрадовался он. — Мне, право, очень жаль, Роб.

— Я это знаю.

Относя седло в весовую, я остро ощущал провожающие меня взгляды. В раздевалке все замолчали смущенно. Я положил седло на скамью и начал раздеваться. На некоторых лицах было написано любопытство, на других — враждебность, кто-то смотрел с сочувствием и лишь один или двое с откровенной радостью. Презрения не было — оно остается тем, кто сам не участвует в скачках, кто не знает, каким грозным кажется жокею большой забор. А здесь каждый слишком хорошо сознавал: все это могло бы быть и с ним.

Разговор возобновился, но ко мне не обращались. Так же, как и я, они не знали, что говорить.

Я чувствовал себя не менее храбрым, чем всю жизнь. Ясно, что невозможно быть напуганным, хотя бы подсознательно, и считать себя столь же готовым к любому риску. Но оставался потрясающий факт: ни одна из двадцати восьми лошадей, на которых я скакал после того, как упал и ударился, не показала приличного результата. Ни одна! Их тренировали разные тренеры, они принадлежали различным владельцам. И единственное, что было между ним общего, — это я. Двадцать восемь — слишком много, чтобы считать это случайным совпадением. Тем более, что те две, от которых меня отставили, прошли хорошо.

Беспорядочные мысли все крутились и крутились, и ощущение такое, будто небо валится. Я надел свой уличный костюм, причесался и даже удивился, что выгляжу как обычно. Вышел и постоял на крыльце. Из раздевалки доносилась обычная жизнерадостная болтовня, затихшая при мне и снова вспыхнувшая, как только я вышел. Снаружи тоже никто не стремился заговорить со мной. Никто, если не считать тощего типа с лицом хорька, который пописывал во второстепенной спортивной газетке. Он стоял с Джоном Баллертоном, но, увидев меня, тут же подскочил.

— О, Финн, — глядел он на меня с хитроватой, злобной улыбочкой, вынимая блокнот и карандаш, — не дадите ли мне список лошадей, на которых вы будете скакать завтра? И на той неделе?

На грубоватом лице Баллертона сияла самодовольная, торжествующая ухмылка. Я с трудом справился с собой.

— Спросите лучше у мистера Эксминстера.

Хорек был разочарован. У меня еще хватило здравого смысла, чтобы не дать ему по морде.

Я пошел прочь, клокоча от ярости. Но проклятый день еще не кончился. Корин, как нарочно попавшийся на пути, остановил меня:

— Вы видели это? — В руках у него был номер газетки, в которой сотрудничал тот хорькоподобный тип.

— Нет. И видеть не хочу.

Корин улыбнулся злорадно:

— По-моему, вы должны подать в суд на них. Все так считают. Нельзя же это игнорировать, иначе все подумают…

— Пусть все думают, что им хочется, черт побери, — отрезал я, пытаясь уйти.

— Все же прочтите, — настаивал Корин, суя газетку мне в нос.

Не заметить заголовка было невозможно. Жирным шрифтом напечатано: «Потерян кураж». И я стал читать.

«Кураж, храбрость — зависят от человека. Один храбр, потому что усилием воли побеждает страх, другой — из-за отсутствия воображения. Если заниматься стипль-чезом — не имеет значения к какому типу относится человек, главное — обладать куражом. Может ли кто-нибудь понять, почему один храбр, а другой нет? Или почему один и тот же человек может быть в какой-то период храбрым, а в какой-то трусливым? Не связано ли это с гормонами? Да и удар по голове может, вероятно, повредить тот орган, который вырабатывает кураж. Кто знает?

Но когда жокей стипль-чеза теряет кураж — это жалкое зрелище, как мог убедиться каждый зритель, недавно побывавший на скачках. И хотя мы можем сочувствовать этому жокею, поскольку он не в силах справиться со своим состоянием, нельзя не спросить в то же время: правильно ли он поступает, продолжая участвовать в скачках?

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 72
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Кураж. В родном городе. Рецепт убийства - Дик Фрэнсис торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...