Пять лет спустя (СИ) - Богдашов Сергей Александрович

Впрочем, это для обывателей. Серьёзные люди меня оценивают совсем по другим критериям, например таким, как капитализация моих предприятий и банков.

Если силу денег использовать правильно, не набивая ими мешки и подвалы, а вкладывая их в дело, то этим рычагом можно многое поднять. А уж когда деньги самому можно печатать…

Да, у Маньчжурии появились свои деньги. Пока это банкноты, изготовленные по моему заказу на пермской денежной фабрике Госзнак. Скоро медные монеты появятся. Их я уже заказал в Екатеринбурге.

А потом сто раз успел себя похвалить, что связался с купцом Чуриным. Его огромный магазин был для харбинцев тем средством убеждения, который работал в разы лучше любых пропагандистских лозунгов.

В нём любые виды товаров продавались за новые деньги! Более того, на большей части ценников уже появились цены не только в российских рублях, но и в новеньких маньчжурских юанях, которые пришли на замену китайских денег, а четыре обменных пункта, один из которых находился на первом этаже универмага, были готовы произвести расчёты и размен в любой из шести валют соседних стран.

Пусть не сразу, но, надеюсь, что очень скоро, в Харбине на ценниках останутся только мои юани. А если и рубли всё-таки будут, то тоже ничего страшного.

Когда у тебя в руках руководство государственным банком, то чисто теоретически — кто, кроме моей жены, Императрицы Ляо, может мне запретить слегка вольное отношение к курсам валют. Вроде, совсем не на много обозначить разницу при обмене — всего лишь на три — четыре процента, но местные юани окажутся выгодней при покупках. А если эту мелочь оформить, как расходы на произведение кассовых операций, то и претензий ко мне никогда не будет. Даже от того же Рюмина. Дело-то насквозь понятное и чисто житейское. У нас в России при обмене валют иногда и побольше денег за услуги обменных пунктов берут.

Опять же — мне все эти движения только на пользу. Ни за что бы не подумал, что я когда-нибудь смогу абсолютно законно менять напечатанную мной бумагу на рубли Империи.

— Ваше Сиятельство, купец Чурин к вам. Говорит, назначено ему, — доложил слуга, как всегда, без всякого пиетета.

Довыделывается он у меня когда-нибудь. Отправлю его столицу, на длительную стажировку к своему дворецкому. Вот горя-то хлебнёт. Старик у меня в столичном особняке суров. Со стороны глянуть, чистый генерал, а то и выше. Заодно пару вязанок бамбука ему отправлю. Этаких почти метровых палок, в два пальца толщиной. Как закончатся, так пусть мне обратно своего ученика в дворецкие шлёт. Впрочем, это всего лишь мечты…

— Рад приветствовать, Ваше Сиятельство! — степенно зашёл в зал купец.

— И я рад вас видеть. Давно ли вернулись?

Дальше последовал обычный вежливый разговор, под чай для Чурина, и под кофе для меня.

Спустя четверть часа, причём отмерянных с завидной точностью, купец перешёл к делам.

— Я знаю, Олег Игоревич, что вы не любите пустых разговоров, — с хитринкой смотрел Чурин на меня, отслеживая мою реакцию на обращение по имени — отчеству, которое я ему разрешил в приватной беседе. Заметив, что я даже не дёрнулся, он кивнул сам себе головой и продолжил, — Если вам интересно знать моё мнение, то честно скажу — вам нужны собственные сельскохозяйственные угодья на юге Японии и на Окинаве. Много. Пятьсот — шестьсот гектаров — в самый раз будет.

Кофе — очень неудобный напиток, если им поперхнёшься. Пятна потом не всегда отстирываются. Поэтому я подавил позыв на покашлять, приложив к этому всю силу воли.

Справился. Отдышался, и лишь потом спросил вполголоса, так как не был уверен, что у меня всё в порядке с горлом:

— Зачем?

— О! Я отвечу на ваш вопрос, и довольно обстоятельно. Но сначала скажите мне — вы же наверняка интересовались, какие предприятия я за свою жизнь поставил, кроме лавок и магазинов?

— Товарищество купца Чурина имеет универсальные магазины, предприятия по производству красок и лаков, табака, спиртных напитков и парфюмерных изделий, одежды и головных уборов, а также мастерские, мыловаренный, уксусный, кожевенный заводы, технические отделы, торгующие автомобилями и сельскохозяйственной техникой, — не жалуясь на память, привёл я купцу строки из его собственного досье.

— Неплохо, — выслушал он меня, с заметной гордостью, — По мелочам ещё много чего можно было бы добавить, но и этого достаточно для начала разговора.

— Решили какие-то культуры из Индии привезти? — высказал я первое же предположение, пришедшее в голову.

— И да, и нет. В том смысле, что не только из Индии. Давно у меня крутится в голове одна затея, но одному мне её не поднять. Хочу фабрику поставить по рису и супам быстрого приготовления, а заодно и соусы консервированные к ним выпускать.

— Судя по вашему тону, предлагаете вы что-то необычное, но не кажется ли вам, что все эти товары уже производят? — нахмурился я, добросовестно не понимая, зачем с этим Чурину, а тем более мне, связываться.

— Есть такое дело, — ничуть не смутился купец, — Названия, случайно, не подскажете?

— Даже если они и были, я на внимания не обратил, — пожал я плечами.

— В этом-то всё и дело, — задумчиво протянул Чурин, собираясь с мыслями, — А можно успеть заявить о себе. Сделать так, чтобы название запомнили сразу в нескольких странах. Вот только объёмы продукции для этого нужны не просто большие, а огромные. Иначе расходы на рекламу не окупятся.

— Простите, конечно, но я не уверен, что для выполнения столь великих планов хватит пятисот гектаров на юге Японии, — чётко выверил я долю скепсиса в своих словах.

— Под специи и пряности этого достаточно. То что земли в Японии бедные — это решаемо. Отправлю несколько барж с сапропелем и удобрений закуплю.

— Секундочку. Так вы пятьсот гектаров собираетесь перцем засадить?

— Только восемьдесят процентов. Остальные двадцать уйдут под имбирь, ваниль и мускатный орех.

— Однако, — почесал я в затылке, — И куда мы денем такую прорву перца?

— Вы, Олег Игоревич, верно плохо мои отчёты просмотрели, — покачал Чурин головой.

— Признаться, в детали не вникал, изучил лишь последнюю страницу, — честно признался я, но почувствовав некоторое неудобство, решил подсластить пилюлю, — Результат вашей последней поездки в Индию и итоги реализации товаров просто замечательные! Чистая прибыль почти в пять раз от вложенного! Иногда сомнения берут, что такое возможно.

— Так в третий раз уже туда наведываюсь. Начали связи работать, да и я понял, какой из перцев стоит покупать, — довольно пророкотал купец, ухмыляясь в бороду, — Чтобы интриги не плодить, скажу прямо — на малабарском перце прибыль почти вдвое больше получилась, чем на остальных товарах. Опять же, распродал я его раньше, чем рассчитывал.

— И что же вам не нравится? Всё же замечательно!

— Всё да не всё, — хмыкнул Чурин, — Хочется след оставить после себя, а ещё и прибыль приумножить. Если есть возможность взять в свои руки весь процесс, от выращивания перца до его продажи в виде готового изделия, а не в качестве приправы, то и деньги другие можно получать. Но для этого перец свой нужен. Такой, чтобы он год от года, всегда был одного качества. Тогда и соусы не будут партия от партии отличаться. При покупках на стороне такого не добиться.

— Сдались вам эти соусы, — попытался я возвратить Чурина, увлечённого мечтами, на землю, — Возни и хлопот много, а особой выгоды я не вижу.

— Есть выгода, и немалая, — вздохнул купец, — Что такое соус? Это малые граммы перца и специй, вода, уксус, соль и крахмал. Остальное — мелочи. По сути, мы воду с уксусом сможем продавать задорого, да ещё и под своим знаком.

— Ваши товары и без того известны. Папиросы, чай, мыло, одежда и напитки, и везде ваша фамилия стоит.

— Так-то оно так, Олег Игоревич, но слава эта местечковая, — вздохнул купец, — Фамилия моя известна, но только от Красноярска до Владивостока. Но дело даже вовсе не в фамилии. Мечтаю, чтобы наша марка торговая на полмира гремела, по крайней мере, от Японии и до Европы.