Кончина СССР. Что это было? - Дмитрий Несветов

Последние события еще раз подтвердили: действия, предпринимаемые президентом, всегда достигают обратного результата, вопреки тому, что задумывалось.

23 апреля 1991 г.

В подмосковной резиденции Президента СССР Ново-Огарево подписывается соглашение «9 + 1» между девятью республиканскими лидерами (кроме Прибалтики, Молдавии, Грузии и Армении) и Президентом СССР, запустившее подготовку нового Союзного договора.

12 июня 1991 г.

На выборах президента РСФСР Борис Николаевич Ельцин в первом же туре одерживает победу над соперниками: Н. И. Рыжковым, В. В. Бакатиным, А. М. Макашовым, В. В. Жириновским – и становится первым всенародно избранным президентом России.

1 июля 1991 г.

На встрече в Праге официально распущена Организация Варшавского договора.

В конце июля 1991г.

Опубликовано «Слово к народу», среди подписавших – писатели Валентин Распутин, Юрий Бондарев, Александр Проханов, генералы Валентин Варенников и Борис Громов, будущие члены ГКЧП Василий Стародубцев и Александр Тизяков. Из письма: «Братья, поздно мы просыпаемся, поздно замечаем беду, когда дом наш уже горит с четырех углов, когда тушить его приходится не водой, а своими слезами и кровью. Неужели… снова кинем себя в жестокие жернова, где перетрутся кости народа, переломится становой хребет России?» Борис Ельцин называет обращение «плачем Ярославны».

18 июля 1991 г.

Президент СССР М. С. Горбачев направляет в Верховный Совет СССР и Верховные Советы республик проект договора «О Союзе суверенных государств».

29 июля 1991 г.

Проходит последняя встреча М. С. Горбачева, Б. Н. Ельцина и Н. А. Назарбаева в Ново-Огареве по вопросам Союзного договора. Подписание договора назначено на 20 августа, после отпуска президента СССР в Крыму.

Итак, первая половина 1991 года. Пожалуй, самый активный и плотный на события отрезок периода конца 1980-х – начала 1990-х, бурный и многоликий. В самом деле, январские столкновения в Прибалтике, многотысячные акции в Москве, войска и бронетехника на улицах столицы (кажется, впервые после марта 1953-года[24]), мартовский лукавый референдум, запуск Новоогаревского процесса, экономические конвульсии Союзных властей (денежная реформа, скачки розничных цен) и так далее – очень много событий. И будто растворенное в воздухе ожидание больших перемен. Или большой беды.

Сергей Александрович, как вам, особенно сегодня, видится этот период, этот отрезок? Что вам запомнилось наиболее отчетливо? Что показалось самым значимым? К чему невольно возвращаетесь в памяти?

Вы знаете, событий действительно очень много, но я бы их рассматривал в контексте того положения, которое складывалось в 1980-е годы с приходом Горбачева к власти. Я бы на первое место поставил экономику: безусловно, все идет отсюда.

Экономика была совершенно в жутком состоянии. Насколько я знаю, у нас в Советском Союзе скопилось оборудования, материалов на три годовых бюджета. Не покупали. Делали, производили, но не покупали. Значит, надо было искать деньги – на поддержку колоссальной армии, на поддержку наших пенсионеров, инвалидов. Надо было искать деньги на зарплату и прочее.

И особое положение здесь, конечно, занимала Россия. В какой части? Даже в докладе Власова[25] совершенно четко говорилось о том, что у нас произошла деформация – вообще говоря, перекос между союзными республиками и в промышленности, и в социальной сфере. В России было сосредоточено 76% всей крупной промышленности, фактически Россия работала на весь Советский Союз. В то же время Россия получала в качестве социальных средств меньше, чем любая союзная республика, и это, безусловно, сказалось на жизни, на настроениях россиян и привело к тому, что россияне первыми рванули с желанием проводить реформы.

Я должен сказать, что когда мы в 1990 году шли в депутаты Верховного Совета России, то настроение было – поддержать Горбачева, потому что уже тогда мы заметили его колебания, заметили довольно серьезное сопротивление. И мы думали, что будем вместе с ним единой командой. Но случилась беда.

Горбачев, видимо, не посчитал возможным признать за Россией право на какие-то самостоятельные шаги. И в этом плане главной причиной общего торможения он считал то, что во главе России стал Ельцин. При тех отношениях, которые между ними сложились, это усугубляло ситуацию, а окружение Горбачева, видимо, на этом еще и играло. И тогда мы почувствовали не помощь со стороны Горбачева и не его готовность принять нашу помощь, а желание противостоять тому, что происходило в российском парламенте. И, к сожалению, очень много сил было потрачено на это противостояние.

К этому противостоянию мы еще обязательно вернемся…

Это противостояние в конечном итоге начало выражаться в наших документах и решениях. Мы приняли Декларацию о суверенитете как ответный шаг на не очень умный, я считаю, шаг Горбачева, когда он призвал российские национальные и автономные республики и образования в качестве фактически союзных субъектов на подписание Союзного договора. Естественно, так он заставил нас защищать наш суверенитет и целостность Российского государства.

Все началось тогда, когда мы, российские депутаты, захотели делать свои реформы в России. Мы понимали, что нас загоняют в некий тупик, загоняют в некое, так сказать, стойло, из которого очень трудно будет выбраться. И нужно будет выполнять все то, что диктует Советский Союз. Это в конечном итоге и привело к Союзному договору, потому что очень важно было распределить полномочия между центром и союзными республиками; очень важно было определить границы самостоятельности, особенно в экономической сфере.

Ведь у нас в России не было своей собственности, все крупные предприятия принадлежали Советскому Союзу, поэтому говорить о приватизации, банковской системе, говорить о рынке вообще никакого смысла не было, пока мы не разберемся в этом хаосе. И когда говорят, что Союзный договор вел нас к конфедерации, еще к чему-то, все это чепуха. Союзный договор решал главную задачу, которую впоследствии мы решали в России: задачу распределения полномочий между центром и республиками. В 1992 году мы вынуждены были это делать, потому что нам в России тоже грозил распад. Мы подписали Федеративный договор, который потом как бы сошел на нет, но он решил свою задачу: он консолидировал все республики в едином государстве – в России. Потом это было отражено в Конституции, которую мы приняли. И эти положения действовали, они были очень важны, чтобы скрепить государство, не развалить его.