ЧОП "ЗАРЯ". Книга четвертая (СИ) - Гарцевич Евгений Александрович "jk57"

Надо зайти. Дернулся, совсем забыв о том, что меня ждут напарники и больно крякнул от резкого движения. Уселся обратно и вытянул ногу, над которой подрагивало свечение от терапии Харми. Ладно, завтра сюда вернусь, а пока дело еще есть.

— Белка, выходи, побегаем, — я прикрыл глаза, переключаясь на зрение горностая.

Картинка немного поплыла и смазалась по бокам, будто виртуальная реальность в картонных очках со смартфона. Увидел себя и хмыкнул, представив, как в таком виде — рваный, чумазый, с синяками и ссадинами пытаюсь прорваться в место, рекомендованное самим императором. Подмигнул и погнал горностая через приоткрытое окошко. Бордюр, тротуар, дверь с окошком для собаки, лестница. Чертова собака! Коридор, комната, окно, форточка. Прыжок на дерево, бег по веткам, снова прыжок и так далее до толкучки возле дома ювелира.

Лабиринт из человеков — ноги, сапоги, ботинки, юбки, штаны, чья-то рука, тиснувшая кошелек из женской сумки. Опять чертова собака! Я унюхал ауру своих и, спасаясь от людей-топтунов, и главное, одергивая Белку от расправы над бешеным пекинесом, увязавшегося за нами, забрался к Банши под куртку. Протиснулся под воротником и забрался ей на плечо.

Стеча чуть сдвинулся, закрывая нас от ненужных взглядов, и пяткой стал отталкивать пекинеса. Блондинка протянула руку, и в поле моего зрения показалась миниатюрная, практически игрушечная граната. Пузырек со смесью полыни и чего-то зажигательного — три ровных слоя, будто коктейль Б-52.

— Аккуратней, пробку не прокуси, а то сам спалишься. И не тряси!

Белка потерлась мордочкой о щеку Банши и, широко разинув пасть, аккуратно сжала стекло зубами.

Вот теперь действительно аккуратно. Во-первых, стекло самое тонкое, что нашлось в запасах, во-вторых, смесь при ударе должна сдетонировать.

Звук пинка и обиженный писк пекинеса сработали как команда к старту. Я сиганул на Стечу, с него на забор, и оттуда уже скрылся в сугробах. Прошмыгнул вдоль дома, а потом и мимо ювелира причитавшего в духе Милославского про два магнитофона и два портсигара.

Забрался в кабинет, шарахнулся от картины — она пульсировала красным цветом, будто сигнализируя об опасности. Почувствовал, что меня заметили и жмут тревожную кнопку, призывая ювелира вернуться. В воздухе зажглась энергетическая нить, пахнуло плесенью и гнилью, воздух загудел и наэлектризовался. Шерсть у белки стала дыбом, пришлось успокаивать, чтобы не потерять контроль.

Я запрыгнул на стол, оттуда на шкаф и на люстру. Прицелился, выискивая под собой раму, и послал сигнал на открытие челюсти. Склянка медленно, будто нехотя, раскачиваясь в воздухе, полетела вниз. Шмякнулась об пол и всего лишь треснула. Но разноцветные слои внутри пришли в движение, смешались и тогда уже рвануло.

Локальный, не выше полуметра, огненный армагедончик брызнул огненными каплями на картину. Занялось моментально — прожигая целые куски, полотно вспыхнуло, а языки пламени перекинулись на раму.

В горностая потекла энергия изгнания. Для мохнатого фобоса это было чересчур — сила вкачивалась, раздувая не только тело, но и самомнение. Это уже не горностай, а как минимум какой-то гризли. Белка вспомнила пекинеса, зарычала и, раскачав люстру, прыгнула в окно. Связь между нами прервалась.

Я очнулся, встряхнул головой и понял, что уже не один. Со стороны водительского сиденья к окну прилипла чья-то морда. Один из бандитов Клепы, пальцами сделал козырек над глазами и всматривался внутрь моторки.

Со стороны пассажирского в окне маячил бритый затылок на широких плечах. Мужик приподнял кепку, похоже с кем-то здороваясь или прощаясь. И это мне не понравилось — возле мастерской де Фуа крутился тот самый лощеный и закрывал дверь на замок. А рядом на тротуаре стояла кипа чемоданов, которые уже начали грузить в таксомоторку.

Глава 8

Черт, как же все не вовремя. Сейчас бы уже ехать домой, принять грамм сто чего-то живительного и забуриться под одеяло. Но нет! Именно сейчас одному приспичило уехать, а второму проверить, как у исполнителя работа продвигается.

«Харми, есть у тебя еще что-нибудь бодрящее и лечебное?» — ране на ноге не понравилось, что я собрался встать.

«Есть, конечно…» — заботливо, даже с сочувствием в голосе, ответила египтянка: «…но тебе больше нельзя…»

«Прям ни капельки?»

«Капельку можно, если ты готов к, выражаясь понятным тебе языком, передозу. Сдохнет печень, начнет отказывать мозг, будешь слюни пускать и только и делать, что мечтать о новой дозе…»

«Понял, не дурак…» — я приметил под лавкой, закатившийся кривой осиновый кол, чтобы использовать его вместо трости: «А, может, хотя бы подорожник есть?»

«Все безопасное, я уже использую…» — фыркнула Харми: «Потерпи, за пару дней заживет…»

В окошко постучали. Сначала легонько выбили что-то веселенькое музыкальное костяшками пальцев, а потом уже кулаком и требовательно.

— Земеля, уснул там что ли? Отпирай давай. Клепа повидаться хочет.

— Так срок же еще не вышел? — я распахнул боковую дверь и, щурясь от яркого света, вывалился на тротуар, стараясь не наступать на больную ногу.

— Шумно от вас, — вокруг меня быстро образовалась четверка бойцов до этого окружавших моторку, говорил со мной самый молодой и с виду очень наглый, — Ювелир кипишь поднял, весь район на ушах стоит. Легавые шустрят, работать мешают, а Клепе это не нравится. Где там твои? Вы достали нашу посылку?

— Нет еще, — я оперся на кол, стараясь сделать вид, будто в руке у меня элегантная трость, дернул бровями и кивнул на лавку де Фуа. — Но я знаю, где она. И сейчас ее заберу, у меня здесь все схвачено.

— Брешешь небось! — дернулся наглый. — А щегла этого мы сейчас сами раскатает.

— А, ну валяйте, — я сделал вид, что умываю руки. — Че, вы крутые. Магические ловушки и охранного голема по-любому раскидаете. Гонорар только мой отдайте, пока у вас руки еще на месте.

— Ладно, не ерепень, — парни переглянулись. — Мы подождем, но если обманул, то вам хана.

— Ага, — я кивнул, стараясь унять Муху, рвавшегося перевести разговор в другое русло, но шуметь действительно не хотелось, хрен потом фуагра этого найду. — Извозчика тормозните только, чтобы вывезти не успели.

Парни переглянулись, но больше спорить не стали. Расступились, пропуская меня, и перестроились, опершись на капот «буханки». Молодой свистнул, привлекая внимание извозчика, и поманил его к себе. Я же поковылял к французу.

— Месье де Фуа? Если не ошибаюсь? Можно вас на минуточку… — я был сама вежливость, хоть и перекошенный и хромой, но мужик дернулся в сторону, а на лице мелькнул брезгливый страх вместе с возмущением.

— Совсем бродяги обнаглели, — лощеный демонстративно поднес платок к своим усикам, прикрывая нос, говорил он без акцента, либо грамотей, либо очередной жулик. — Я не подаю, идите на Хитровку, там есть ночлежка. И не приближайтесь, а то я позову стражу.

— Я хочу помочь, видите вон тех парней? — я не давил, но остановился довольно близко, кивнул за спину и начал импровизировать.

По округлившимся глазам француза стало понятно, что не только видел, но и понимал кто это такие. Глазки нервно забегали — с меня на извозчика, на грузчиков, которые уже начали вынимать вещи обратно, а потом и на бандитов. Я тоже обернулся — красиво стоят. Вроде работяги обычные, но, как говорится, дьявол кроется в деталях. Тут красный платок на шее, там на козырьке кепки свинцовая бляшка пришита, из ботинка одного так вообще обломок зуба торчит, второй цепь от велика на руку наматывает, а у здоровяка ствол от ружья из-под пальто торчит. В общем, он проникся.