Дневник на итальянском - Элиза Харрис

— Уже ухожу, сестрёнка! — подмигнул он мне на глазах у мамы, и я готова была провалиться сквозь землю.

Это утро я официально могла записать в красный календарь и подчеркнуть красным: «ПРОВАЛЕНО».

Глава 7

Red — Best Is Yet to Come

Эрика

Во время завтрака я старалась молча и быстро лопать то, что было у меня в тарелке, и не смотреть ни на довольно наблюдавшего за мной сводного, ни на маму, которой пришлось приводить тысячу аргументов, что он просто был в душе, потому что ее фантазия очень ярко разыгралась. Впрочем, все время она просто то улыбалась, то смеялась, не требуя объяснений, а я распиналась, как будто провела ночь с парнем и пытаюсь оправдаться.

Кристиан ещё раз напомнил о поездке за школьной формой, а я представить не могла, что придется ехать в одной машине с человеком, которого я готова была задушить, проведя с ним минуту. В итоге, отчим уехал на работу, а мама отправилась с ним доработать свой проект, так как она привыкла работать в офисе. После завтрака, я поднималась по лестнице, как стоило услышать шаги, закатила глаза, чувствуя, уже подступившее раздражение. Никто ещё не выводил меня так сильно за несчастные два дня, как сводный братец. У него, честное слово, были уникальные способности вызывать к себе негативные эмоции.

— Надеюсь, ты не возлагаешь особых надежд после сегодняшнего? — плетясь за мной по лестнице, буркнул он. Я обернулась. — Не хочу разбивать очередное женское сердце.

— А? — снова не поняла я.

— Вы все девчонки хотите, как в слащавых книжках: от ненависти до любви. Особенно, когда перечитаете своих романчиков. После сегодняшнего не думай не о чём таком, окей? Я тебе такое удовольствие не собираюсь предоставлять. — самодовольно, облокотившись на перила, ухмылялся он, пока мои брови ползли вверх.

— Обычно, в наших "слащавых книжках", главных героев уродов нет! При одном только упоминании героя слюнки текут, при виде тебя же, может только рвотный рефлекс открыться.

— Вот видишь, ты уже начинаешь играть в недотрогу. Заканчивай, сестрёнка…я не играю в играю. Я привык ими руководить. — устало вздохнул он.

— Я пытаюсь донести до тебя то, что сказала ещё вчера. И прекрати называть меня так!

— С эти слов чаще всего и начинаются подобные романчики. Только это жизнь, не поддавайся глупым надеждам. Вокруг полно неудачников, которые думают, что любовь — это предел Вселенной. Так что желаю удачи найти такого, я прям вижу, как гармонично вы поладите. — на последних словах он ядовито усмехнулся.

— Я как вижу, ты хорошо осведомлён? По ночам мужские фразочки зубришь, или фишки крутых парней изучаешь, чтобы к девчонкам уметь подкатить?

— Скорее над наивными невинными героинями угораю. Такие, которые делают вид, что им все ни по чём, а потом нежданно негадано становятся жертвами неразделенной любви. Вы че, реально думаете, это так работает?

— Ты дурак, если считаешь, что у девушек это работает по щелчку пальцев.

— Без разницы. — пожал он плечами. — Просто, чтоб знала: я не собираюсь играть в эти ваши игры «ненависть-любовь». Тем более, не собираюсь отравлять жизнь твоей мамаши и тебе прицепом из-за ревности. Мне плевать, с кем спит отец, а на его новую дочурку так уж и подавно. Твоё вчерашнее предложение, наверное, единственная разумная идея в твоей наивной головке.

— Выбирай выражения! — обозлилась я, когда речь зашла о маме.

— Ты расстроилась, что я слишком рано помешал твоим фантазиям?

— Выбирай выражения, когда говоришь о моей матери, придурок! — вскипела я. — Если ты привык жить, как хочешь, говорить, что хочешь и тебе за это ничего не бывает, то лучше забудь сразу тему для разговора, что касается моей матери. Спишь со своими шалавами — ты! А мама любит твоего отца! — руки нервно тряслись, а разум совсем помутнел. — Хотя откуда тебе знать, каково это…

С этими словами, я, все еще кипя от злости, покинула коридор, и закрыла за собой дверь в комнату. Тело била мелкая дрожь, а дыхание спёрло. Никто не смеет говорить так о маме. Никто никогда не говорил так о ней. Тем более, этот урод бесчувственный, которому всё позволено. Кристиан и его сын были слишком разными. Порой, моему удивлению не было предела, как у такого заботливого мужчины, такой мерзкий ребёнок!

Я посмотрела на время, в десять нас должна была ждать директриса в моей новой школе. На все про всё у меня оставалось сорок минут. Пытаясь справиться с агрессией и выкинуть его слова из головы, я вышла на балкон, мгновенно пожалев об этом. Он тоже вышел во двор, и нервно подкуривал сигарету. Заметив мой взгляд, он странно серьезно посмотрел, но я тут же, сомкнув челюсти, ворвалась в комнату. Всего лишь два дня, а я запаслась адреналином на ближайшие лет пять.

Джеймс

Естественно, я забыл, что девушек принято ждать. Или, если быть точным, никогда не сталкивался с этим. Ни на первом свидании, которого у меня не было, ни на встречах с девушками. Я под эти критерии не подходил, и обычно выходило всё ровно наоборот: я заезжал за девчонками, когда они уже ждали меня.

Сидя в машине с открытой дверью, я включил музыку, и переписывался с Рэном, докуривая сигарету. Обычно, курить не приходилось, но если это происходило, то крайне редко и за чередой неприятностей, или когда настроение было ни к черту. В ту минуту, что именно из этого со мной происходило, я не знал. Просто взял и закурил, найдя в машине полупустую старую пачку сигарет.

«Завтра всё в силе?» — спрашивал Рэн.

«По любому. Не выдержу ещё один вечер в этой семейной идиллии. Готов застрелиться» — писал я, добавив два смайла пистолета.

К тому времени, как я оторвался от экрана, перед машиной уже проходила Бэмби. Именно этого персонажа из детского мультфильма, сводная жутко напоминала. Милашка-недотрога с пушистым хвостом и милыми длинными ушками снаружи. Зато как дело касалось характера, она выпускала свои когтистые лапы. Язык был тоже без костей.

Правда, в тот момент, я уделил куда большее внимание именно этому «пушистому хвосту», потому что для поездки в школу она постаралась. Надела короткую волнистую бежевую юбку, короткий белый свитер, который открывал её проколотый пупок, — мне тут же чертовски захотелось посмотреть на это ближе, несмотря на то, что я видел большое количество женских тел, — белые кроссовки на плоской подошве и накинула на плечи бежевый кардиган. Волосы распустила,