Хаосовершенство - Вадим Панов

А для того, чтобы нынешние правители мира были более покладистыми, необходимо «взбодрить» человека, доставляющего им самые серьезные проблемы.

Моратти вытащил из ящика стола незарегистрированный коммуникатор и по памяти набрал номер. Ответ на вызов пришел практически сразу:

— Добрый день.

— Вы доставляете все больше и больше хлопот, дружище, — с мягким нажимом произнес Ник.

— Разве не это было нашей целью? — «удивился» Сорок Два.

Видеорежим собеседники не включали, поэтому пророк постарался передать эмоцию голосом.

— Нашей целью был и остается «синдин».

— Мы его получим.

— Когда?

Сорок Два нахмурился — ему категорически не нравился тон, который Моратти начал использовать примерно неделю назад. Тон недовольного начальника.

Тем не менее пророк сдержал рвущийся ответ, ограничившись нейтральным:

— Я уверен, что смогу додавить храмовников.

— Мелкими укусами? Сорок Два скрипнул зубами.

Некоторое время назад в его распоряжении оказалось пять «Тек-9», пять мини-фабрик по производству «поплавков» — самых мощных процессоров современности, одного из базовых элементов троицы. «Теки» открывали перед движением широчайшие перспективы, однако усилия, которые потребовалось приложить для

получения фабрик, разозлили всех верхолазов планеты. «День Сорок Два», когда тритоны, добывая необходимые средства, остановили мировую экономику, привел их в ярость. От Моратти потребовали вывернуться наизнанку, но наглеца ликвидировать, и Сорок Два понимал, что Ник справится. Можно бегать от СБА и китайцев, от ФБР и Европола, но нельзя бегать от всех сразу, особенно когда они, объединившись, получили карт-бланш на самые жесткие меры. Пять «Тек-9» могли поднять волну мирового уровня, но для того, чтобы ее вызвать, требовалось время, и Сорок Два предложил Моратти сделку: он атакует Мутабор, пытаясь выдавить из храмовников секрет «синдина», а Ник не торопится разворачивать настоящую охоту.

Моратти, в свою очередь, рассматривал Сорок Два в качестве прекрасного инструмента для решения грязной тактической задачи по удержанию в узде верхолазов. А поскольку Ник понятия не имел о наличии у Сорок Два «Теков», зато был заинтересован в получении секрета «синдина», они договорились.

Однако пока что сей странный союз не приносил вожделенных плодов. Мутабор реагировал на атаки совсем не так, как ожидалось, точнее, вообще никак не реагировал. Прокатившиеся по всему миру убийства не вызвали ответной волны насилия. Мутабор поддавался и отступал. Отступал и поддавался. Не предлагал переговоры пророку и не обращался к СБА.

Вел себя непонятно.

— Ты должен ударить сильнее, — твердо произнес Моратти. — Ты должен нанести удар по зонам храмовников.

Штурмовать хорошо защищенные территории Мутабор, охрану которых несли знаменитые, наводящие ужас на врагов Милостивого Владыки прятки, — совсем не то же, что устраивать одиночные убийства и погромы разбросанных по городам и Анклавам медицинских офисов. Штурмы будут кровавыми, будут сопровождаться массовыми беспорядками, однако Моратти предложил, а Сорок Два согласился:

— Договорились. — «Синдин» — это ключ к будущему, ключ к могуществу, ради него можно пойти на что угодно. — Я знал, что до этого дойдет, и готовил планы. Недели через две-три мы ударим так, что Мутабор задрожит.

— Ты знал, что до этого дойдет? — с легким изумлением спросил Ник. — Не верил в здравомыслие Милостивого Владыки?

— Я ведь пророк, — усмехнулся Сорок Два.

— Ах да… — Моратти покачал головой, после чего осведомился: — А мою просьбу не забыл?

Сорок Два не совладал с собой — скривился. И возникшая пауза стала очевидным ответом на вопрос.

— Судя по молчанию, ты ее не выполнил.

— Я не смог найти никого из великих, — нехотя признал Сорок Два. — Те из них, которые теоретически должны быть живы, чертовски хорошо спрятались.

— И не вышли из подполья, услышав обращенный к ним голос цифрового пророка? — издевательски осведомился Ник. — Не хотят строить Эпоху Цифры?

— Они признали мое превосходство, — самодовольно заявил Сорок Два. — Не хотят высовываться, потому что рядом с моими достижениями их подвиги выглядят жалко.

— Ну да, — не стал спорить Моратти. — Но просьба остается в силе: мне срочно нужен кто-нибудь из них.

— Почему обязательно великий? — Пророк, который знал, для чего президенту СБА понадобился специалист такого уровня, спрашивал об этом уже не в первый раз. — Станцию извне не сломать, а изнутри справится любой толковый ломщик.

— Я не собираюсь доверять серьезное дело обколотому тритону.

— Спасибо.

— Не за что. — Моратти отвешивал обидные щелчки мимоходом, плевать он хотел на чувства сетевого террориста. — Зная этого параноика Мертвого, я не сомневаюсь, что даже изнутри Станция защищена наилучшим образом, а потому необходим ломщик высочайшего класса, настоящий талант, способный вырасти только на свободе. Учитывая, что времени остается все меньше, я готов снизить притязания: дай мне алмаз, дай мне парня, который стал бы великим, родись он раньше.

Сорок Два прекрасно понимал, что «алмаз» не проживет долго: его убьют сразу после взлома, Моратти нужны секреты, но не свидетели. Сорок Два понимал, но отказывать президенту СБА не стал:

— Я пришлю парня.

— Не забудь. Моратти отключился.

«Просьба, да? — От бешенства у пророка свело пальцы. — Алмаз тебе нужен? Настоящий талант?»

И ведь кого угодно не подсунешь, Ник не дурак, он тщательно проверит квалификацию присланного «таланта», а значит, придется жертвовать кем-то из действительно толковых ребят.

Ярость схлынула, и Сорок Два погрузился в размышления.

«Моратти отыскал путь на Станцию и хочет украсть секреты Мертвого, получить информацию о новой энергии…»

За такой подвиг президенту СБА простят что угодно. А если диверсанты Ника сумеют не только получить сведения о новой энергии, но и отсрочат запуск Станции хотя бы на несколько месяцев, дав конкурентам время догнать Мертвого, Моратти и вовсе памятник поставят. Из чистого, мать его, золота.

Сам Сорок Два на Станцию не охотился, поскольку ее появление играло движению на руку: новому человеку нужны новые горизонты, которые открывает новая энергия. Всё, нейрошланг вам в задницу, новое, настолько новое, что даже краска не облупилась.

В стратегическом плане Станция открывала перед нейкистами грандиозные перспективы, однако поразмыслив, Сорок Два решил, что глупо оставаться в стороне и не попытаться сыграть в игру, которую затеяли вокруг строительства сильные мира сего.

«Тебе нужен гений, Ник? Ты его получишь. Но потом не обижайся…»

Цифра — это свобода! Эпоха Цифры — это эпоха свободы! Золотой Век, к которому стремился измученный мир. Эра братства и любви, эра добра. Нет границ. Нет преград. Нет ограничений и нет секретов. Никто не сможет скрыть информацию, потому что каждый способен узнать все, что захочет. Цифра — это свобода!

На этот раз они выбрали дом в трущобах, на самой окраине Анклава Эдинбург, в районе потерянных и потерявших все людей, дети которых копошились на городских помойках, а жены торговали собой в соседних кварталах чуть более удачливых ребят. Они остановились рядом с теми, кто был готов принять любую идею, лишь бы изменить хоть что-нибудь в своей поганой жизни, рядом с теми, кто охотно выйдет на улицу и не побоится кинуть в витрину камень, рядом с отбросами, составляющими «золотую гвардию» любой революции.

— Пожалуйста, не шевелитесь! — Пума замерла, дожидаясь, когда луч сканера познакомится с сетчаткой ее глаза, а услышав: «Все в порядке», потянула на себя открывшуюся дверь.

Со стороны улицы «Клещи» являлись круглосуточной пивной с борделем на втором этаже. Продажа любых наркотиков, кроме «синдина», идет почти официально. Цены «божеские», как раз для местных. «Свои» входят со двора — случайным людям ни к чему видеть, что в грязной трущобе появилась титапластовая дверь с электронным замком, сразу за которой сидят молчаливые парни с «дрелями» в руках.

— Привет, Ева!

— Привет!

— Слышали о Франкфурте, ты молодец.

— Спасибо.

Второй охранник молчит, внимательно слушая льющееся в «балалайку» Слово Сорок Два. Один из многих миллионов, впитывающих сейчас откровения цифрового пророка.

Нет ничего невозможного! Есть лишь недостаток воли, есть страх, что окутывает ваши души, не позволяя подняться на следующую ступень, не позволяя изменить мир, не позволяя изменить себя. Есть страх, которым отравляют вас власти и верхолазы. Страх перемен, страх сделать шаг. Думаете, вы первые, кто его испытывает? Нет. Тысячи лет назад наши предки тряслись от страха в пещерах, но решились сделать шаг. Они вышли и основали новый мир. Сотни лет назад наши предки плыли за огромные, казавшиеся безбрежными моря, через бури и ураганы. Они не испугались сделать шаг, покорили океан и заселили благодатные земли. Теперь настало наше время. Или мы идем вперед, или становимся животными.