Человеческий фактор - Юрий Мухин

Асы полка Рихтхофена не были в восторге от чужака, но Геринг поставил дело так, что все асы (сам Геринг сбил 22 самолета) вскоре безусловно признали в нем командира. В частности и потому, что в отличие от М. Рихтхофена, Геринг не стремился сбить обязательно сам, а организовывал бои так, что много сбивали остальные летчики. Скажем, врезался в строй английских самолетов, обстреливая их, а летящие сзади его летчики-асы добивали поврежденные самолеты.

Это характерное отличие командира от бойца — боец заботится о своей славе, а командир — о славе вверенного ему подразделения или объединения.

Но германское командование, назначившее лейтенанта Геринга на полк, руководствовалось не этим — оно ведь в бои с Герингом не летало, а знало его по докладам и рапортам штабов. Уверен, что его оценили по другому качеству.

Настоящий командир (руководитель) всегда воспринимает любые недостатки своего подразделения как личную вину, личную ответственность. Он никогда не оправдывается, не валит вину на подчиненных или на начальников. Только такому человеку можно доверить людей и дело, поскольку только такой сделает все, чтобы и дело сделать, и людей сохранить.

Уверен, что командование отметило Геринга именно за такую черту. И именно эта, деловая часть его характера, предопределила его карьеру в Рейхе.

А негодный командир вместо того, чтобы искать пути, как сделать дело, будет вечно искать виноватых — тех, на кого он свалит свои недоработки, свои лень и тупость.

Рычагов и Решетников

Давайте теперь, с позиции вышесказанного, оценим описанную В. В. Решетниковым сценку на заседании Главного военного совета СССР.

У любой аварийности всего две причины: слабая квалификация (обученность) персонала и низкое качество техники. Поэтому давайте зададим себе ряд вопросов.

• Кто заказывал самолеты у авиаконструкторов? Политбюро? Нет! Без начальника Управления ВВС оно этого никогда не делало, заказывал «гробы» начальник Управления ВВС — Рычагов.

• Кто принимал самолеты на вооружение? Политбюро? Нет, без Рычагова Политбюро этого никогда не делало, решающее слово было за Рычаговым.

• Кто принимал некачественную технику с авиазаводов? Политбюро? Нет, люди, назначенные Рычаговым.

• Кто организовывал техническое обслуживание и контроль его качества в авиаполках? Политбюро? Нет, люди, назначенные Рычаговым.

• Кто разрабатывал планы обучения летчиков и контролировал их исполнение? Политбюро? Нет — Рычагов.

• Кто утверждал планы полетов? Политбюро? Нет — Рычагов.

• Кто летал на самолетах? Начальник управления ВВС Рычагов? Нет — рядовые летчики.

Если у нас были не самолеты, а «гробы», то кто персонально их заказал у промышленности, и кто персонально заставлял на них летать? Рычагов и генерал-полковник Решетников хором утверждают — Политбюро!!!

Получать у Политбюро должностные оклады, кабинеты, персональные машины и самолеты, шикарные квартиры и дачи — Рычагов и генерал-полковник Решетников на все на это полностью согласны! А как отвечать за свою лень и тупость, то тут у них виновато Политбюро.

Смотрите, как Рычагов примазался к жертвам катастроф от своего разгильдяйства: «Вы нас заставляете…» Т. е., и нелетающего Рычагова, несчастного, Политбюро тоже, оказывается, заставляет летать «на гробах…»

Реакция Сталина абсолютно понятна, он ведь полагал, что назначил командовать ВВС кого-то типа Геринга, была потрачена уйма времени на вхождение Рычагова в должность, а на поверку оказалось, что он не командующий, а все то же…

И спасибо партии родной, что после 1945 г. не было большой войны. А то бы генерал-полковники решетниковы нам бы накомандовали.

Совещание

Теперь давайте рассмотрим доклад Рычагова на Совещании, доклад, который так умилил Г. К. Жукова. Но сначала собственно о Совещании, поскольку оно со всех сторон уникально.

В 1938—1940 гг. СССР участвовал в целом ряде военных конфликтов — у озера Хасан, на Халхин-Голе, в походе за освобождение западных Украины и Белоруссии, в Финской войне.[8]

Однако вскрылись огромные недоработки в теории ведения войны и, соответственно, в структуре армии, ее уставах и наставлениях, в командовании, в организации, в оружии и боевой подготовке. Ворошилов вину на Политбюро не перекладывал и был снят с должности. Наркомом обороны с мая 1940 г. стал, командовавший фронтом в финской войне, маршал С. К. Тимошенко. Новый нарком стал энергично готовить РККА к войне. В плане этой подготовки встал вопрос — насколько советские генералы представляют себе методы (способы), которыми они должны одерживать победы в будущей войне.

Маршал С. К. Тимошенко

И Тимошенко дал команду 28 генералам подготовить свои соображения о методах ведения различных военных операций. Из подготовленных работ для доклада на Совещании было отобрано 5, и начальник Генштаба К. А. Мерецков начал Совещание докладом о боевой подготовке РККА.

Соображения о методах проведения фронтовой наступательной операции доложил командующий Киевским особым военным округом генерал армии Г. К. Жуков; о завоевании господства в воздухе во время этой операции — начальник Главного управления ВВС РККА генерал-лейтенант П. В. Рычагов; об оборонительной операции — командующий войсками Московского военного округа генерал армии И. В. Тюленев; о прорыве механизированных соединений — командующий войсками Западного особого военного округа генерал-полковник танковых войск Д. Г. Павлов и о бое стрелковой дивизии в наступлении и обороне — генерал-инспектор пехоты генерал-лейтенант А. К. Смирнов.

По каждому докладу были выступления участников Совещания, которые подытожил докладчик. Общий итог подвел маршал С. К. Тимошенко.

В Совещании 21—31 декабря 1940 г., должно было участвовать 4 маршала (К. Е. Ворошилов отсутствовал), 254 генерала и 15 полковников (на должностях командиров дивизий). По докладам было сделано 74 выступления, правда некоторые участники выступали по несколько раз. В отличие от съездов КПСС, где секретари обкомов в своих речах били поклоны очередному генсеку, Сталин был упомянут менее 10 раз, причем, в основном, в связи со ссылками на распорядительные документы ВКП(б) по военным вопросам, т. е. Совещание было довольно деловым, хотя были и выступления типа «раз я уже здесь, то надо залезть на трибуну, чтобы начальство меня не забывало».

По отдельному выступлению, конечно, трудно сделать оценки, но когда их много, то вырисовывается некий образ военной мысли, с которой советский генералитет собрался противопоставить врагу миллионы советских солдат и командиров.

Доклад Рычагова

Доклад П. В. Рычагова «Военно-воздушные силы в наступательной операции и в борьбе за господство в воздухе» действительно резко выделялся на Совещании. От чтения доклада остается впечатление, что его написал профессор и, вдобавок, штатский. Тон доклада исключительно поучающий, причем, неизвестно кого. Через весь доклад проходят безадресные «надо…, необходимо…, надо…, необходимо», без малейших указаний, как этого «необходимо» достичь, и кто отвечает за это «надо». Вместо показа методов, которыми ВВС достигнут победы, даны благие пожелания и напутствия, которые, якобы, приведут к победе.

Военные в принципе не представляют себе никакой план или метод, чтобы при этом не акцентировать внимание на управлении — на том, кто командует, и кто отвечает.

Г. К. Жуков в своем докладе, к примеру, конкретизировал работу штабов до таких мелочей: «…на штабе армии (идущей в прорыв — Ю.М.) лежит обязанность изучать опыт боев, учитывать все новое и принимать все меры к их реализации». Д. Г. Павлов в своем докладе даже отвел целую главу — «Места штабов».

Дело в том, что план или метод — это перечень и последовательность операций. Сам командир этих операций не проводит — их проводят его подчиненные. Поэтому для военного человека план или метод — это рассказ о том, каким подчиненным он поручил отдельные операции плана и в какой последовательности.

А генерал авиации П. В. Рычагов в своем докладе на эти военные «глупости» чихнул. Сообщив, что по его расчетам наступательную операцию будут поддерживать 4000 самолетов, базирующихся на 160 основных и 80 запасных аэродромах, поставив этим самолетам десятки самых различных задач («надо»), он не сообщил, кто конкретно всей этой армадой командует, в каких вопросах и кто за что отвечает.

У него, как у настоящего генерала, тоже есть глава «7. Управление авиацией во фронтовой наступательной операции», но в ней рассматривается не кто за что отвечает, а менторским тоном участники Совещания поучаются, в чем заключается управление «вообще». Вместо того, чтобы показать методы, которыми он, Рычагов, во фронтовой операции обеспечит победу, П. В. Рычагов как бы сообщил участникам Совещания, что он передает командующему ВВС наступающего фронта 4000 самолетов вместе со своим напутствием, а этот командующий потом эти методы всем покажет.