Фантазии - Роман Евгеньевич Суржиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Виноват, что читают? Для какого курса? Элис Кавендиш здесь? Элис, Эли-иис!
Фантазия восьмая: Сочинение на тему
7780 год от Сошествия
— Вы — темные невежественные остолопы. Писать без ошибок вы не начнете никогда. Скорее корова освоит бальный танец, чем вы — грамматику. Чтобы писать грамотно, нужно прочесть хотя бы двадцать книг. Двадцать, от корки до корки! А для вас одна страница чтения — уже каторга на галере. Клянусь Праматерью, таких безнадежных детей я еще не встречала.
Миссис Гейл с грохотом швырнула трость на учительский стол. Опустилась на свое место, подперла подбородок кулаком и свирепым взглядом обвела класс. Дети поспешно спрятали лица, смотреть в глаза учительнице все боялись. Будет диктант, — тоскливо подумала Салли. Диктант — худшее из унижений. Салли всегда делает кучу ошибок, просто не может без них. Вот как понять: правильно «влодычица» или «владычеца», «сашествие» или «сошевствие»? Кем надо быть, чтобы все это запомнить!..
— Пишем диктант, миссис Гейл? — спросила Эмма.
Салли насупилась от зависти. Эмма самая хорошенькая в классе, у нее светлые волосы и ленты на шляпке. Только Эмма делает на странице меньше десяти ошибок. Всех остальных, кроме нее, миссис Гейл считает тупыми кусками бревна.
— Нет, Эмма, я устала. Диктанты вгоняют меня в отчаянье. Я повешусь, если еще раз исправлю «савшевсвие» за вот этой дурой.
Набалдашником трости училка указала на Салли. Несколько мальчишек загыгыкали, громче всех — здоровяк Руперт. Миссис Гейл отбрила его:
— Ты не лучше! Сасквайр, утшениг, параматирь. Вы все одинаково безнадежны.
Учительница выдержала паузу, и в душе Салли затеплилась надежда: может, обойдется без диктанта? Миссис Гейл даст новое правило, которое невозможно запомнить, дети перепишут с доски непонятные примеры — и тем кончится дело? Салли очень хотелось, чтобы вышло так. Именно сегодня ей было невмоготу унижаться. В другие дни — ладно, привыкла, но сегодня…
— Я попытаюсь научить вас думать, — в гробовой тиши произнесла миссис Гейл. — Смешно, не так ли?
Никто не смеялся. Все замерли от страха.
— Человек мыслит так же, как говорит. Умеешь сложить рассказ — умеешь пользоваться головой. Сегодня попробуем. Я задам вам сочинение.
— Это как это? — буркнула Рыжая с Третьей Улицы.
— Каждый из вас сочинит и запишет сказку. Тема проста: дама попала в беду, а рыцарь ее спас. Как придумаете — так и пишите.
Класс испуганно притих. Подобного издевательства дети еще не видали. Как — самим сочинить? Как записать из головы, если никто не диктует? Возможно ли это вообще?!
Самые храбрые — Рыжая и Руперт — стали задавать вопросы. Училка сухо ответила на все:
— Вот так и сочинить. Сочиняете же брехню, почему не сделали домашнее задание, — а теперь придумайте сказку. Размер не важен: хоть полстраницы, хоть три. На ошибки не посмотрю. Пишите, как сможете, лишь бы я поняла.
В такое диво поверилось не сразу. Ученики переспросили, миссис Гейл рявкнула:
— Сказала же: на ошибки плевать! Лишь бы по теме, и от начала до конца. История про рыцаря и леди.
Пол Иголка спросил… Красивый же у него голос. Другие мальчишки не то бурчат, не то каркают, а Пол как будто песню поет:
— От какой беды, миссис Гейл? От чудовищ морских или шаванского нашествия, или…
— Да хоть от чумы. Любая беда, любое спасение. Только сочинять самим, не списывать. И приступайте быстрее, ночевать я тут не стану.
Миссис Гейл отодвинула трость и принялась заполнять учительский журнал с таким видом, будто никого больше здесь не было. Когда горгулья отвлеклась, дети вздохнули свободнее. Начались шепотки: «Ты про что будешь?.. Чего б такого сочинить?.. Эмма, помоги, конфету дам…» Горгулья брякнула тростью по столешнице, но глаз от журнала не подняла. Дети притихли. Эмма заскрипела пером, потом и Милдред, и Рыжая с Третьей, и Пол Иголка. И вдруг Салли поняла, насколько же ей повезло!
В вечернем классе училось тринадцать детей. Самой хорошенькой была Эмма, самой дерзкой и наглой — Рыжая с Третьей, самым сильным — Руперт по прозвищу Сасквайр, самым милым и добрым — Пол Иголка. А еще у него самый красивый голос, и поет он так, что даже птицы робеют… У Салли не было видимых талантов. Самая обычная девчонка, которую б вовсе не замечали, если б не делала слишком глупых ошибок. Но одну штуку Салли все-таки умела на славу. Бесполезное мастерство, лучше б шила или булочки пекла, или мальчикам строила глазки — но уж какое есть. Салли умела фантазировать.
«Дама была в биде», — начала она прямо со слов горгульи, и тут щелкнуло в мозгу. Вот же мой шанс! На ошибки плевать, так училка сказала. Зато сочинить можно что угодно, а уж это я могу!
Салли зачеркнула начатое и украдкой посмотрела на Пола. Иголка пыхтел над пустым листом, высунув кончик языка. Целую неделю его не было на уроках, и если речь о занятиях миссис Гейл, то это можно понять, но Пол пропускал даже слово божье. Салли жутко волновалась за него. Не хворь ли напала? Вдруг легочная или чахотка, или этот, сизый?.. Она извелась, замучила соседей расспросами: какая беда в швейном квартале? Хотела сходить туда сама, умоляла отца… Он, конечно, не отпустил, а чтоб дочка не выдумывала глупостей, задал работы. Салли вымыла все окна, выскоблила щели в половицах, начистила кастрюли и ножи, и даже печную заслонку… Вчера глубокой ночью, утирая передником пот с лица, она поняла совершенно точно: влюбилась. Другая бы злилась на папеньку и мечтала завалиться поспать, а я и теперь тревожусь: как там Пол? Не хворь ли у него?
Салли улыбнулась и начала:
«Леди Алиса очень сильно грустила потому что ее верный рыцарь Поллак был ранен в бою. Кагда шла вайна Ориджинов против гноя ганты сир Поллак бился за, герцога. Он очень славно сражался и всех разил своим мечом и даже пабедил, адного ханида. Но его сильно ранили, что чуть не умер. Сквайр сира Поллака все росказал леди Алисе. Тогда она…»
Слова ручьем лились на бумагу. Другие дети грызли кончики перьев, вздыхали, просили помощи друг у друга. Салли знай скрипела пером. Леди Алиса, не помня себя, бросилась спасать любимого. Примчала на Север и нашла сира Поллака умирающим в лазарете. Его раны гноились,
