В память о Саре - Крис Муни

— Парень с лучшим адвокатом всегда выигрывает, правильно?

— Благодаря О. Джею[6] мы стали жить в другом мире. — Меррик отодвинул в сторону свой кофе и перегнулся через стол. На лице его появилось серьезное выражение. — Правда состоит в том, что вы мешаете расследованию.

Причем очень сильно мешаете. Когда все случилось, Джоуна охотно сотрудничал с нами, но потом появились вы, чуть не убили его, и теперь он шагу не сделает, не посоветовавшись со своим адвокатом.

Майк молчал.

— Джоуна живет взаймы. Я знаю, как получить от него то, что мне нужно, но для этого вы должны держаться как можно дальше от него, сиделки и всего этого дела. Предоставьте мне заниматься своим делом и беспокоиться о Джоуне. Возвращайтесь к своей прежней, нормальной жизни.

— У меня больше нет никакой жизни, — ответил Майк, — и я уверяю вас, что то, что от нее осталось, трудно назвать нормальным.

ГЛАВА 13

Бар располагался на окраине города, неподалеку от Челси, и носил весьма подходящее название «Последний приют». Заведение всегда вызывало у него в памяти черно-белый снимок, который он видел в катехизисе, еще когда учился в приходской средней школе: грешные души, которых не пускают в рай, лежат на больничных койках, и лица их искажены от боли. Они ничем нe отличались от здешних постоянных посетителей, потеря иных, злых и отвергнутых людей, просаживавших свои пенсионные пособия, пособия по инвалидности и чеки на оплату социальных нужд. Целыми днями они переходили из одного бара с тусклым освещением и клубами сигаретного дыма под потолком в другой, ничем не отличавшийся от предыдущего.

Бармен был молодым парнишкой, едва за двадцать, в синей рубашке с обрезанными рукавами, выставлявшей напоказ татуировки в виде колючей проволоки на бицепсах.

— Стаканчик «Джека» и что-нибудь запить, — попросил Майк.

— Что именно?

— Все равно.

Один-единственный стаканчик. Это все, что ему сейчас нужно. Нормальные люди приходят домой после рабочего дня и расслабляются с помощью выпивки, которая становится для них наградой за нелегкий труд. Всего один стаканчик, чтобы успокоить нервы и заснуть ночью. Его офицер по надзору за условно-досрочно освобожденными наверняка не позвонит и не заявится к нему в такой час.

Вернулся бармен и поставил перед Майком на стойку стаканчик виски и бокал пива. Майк облизнул губы и уставился на выпивку.

«Ты жалеешь себя».

Предположим, это правда. Ну и что с того? Что плохого в том, если он пожалеет себя? И почему он должен соблюдать правила, регулирующие каждый его шаг, тогда как этот кусок дерьма может ходить там, где хочет?

Майк взял стопку и поднес ее к губам. Запах алкоголя защекотал ему ноздри.

Всего один стаканчик. Один-единственный, чтобы заснуть, и он отправится домой.

«Один стаканчик перейдет в два, три, четыре и пять, тебе станет хорошо, и ты напьешься, а потом сядешь за руль и поедешь к Джоуне. Если тебе так хочется опрокинуть этот стаканчик — пей, но, по крайней мере, будь честен с самим собой».

Майк опустил стаканчик на стойку, отцепил от пояса свой сотовый и набрал номер, который знал наизусть.

— Ты никогда не задумывался над тем, в чем разница между чистилищем и жизнью?

— Отец Джек? — спросил Билл сонным голосом. — Честное слово, я не трогал себя в неприличном месте.

— Час назад они нашли куртку Сары на вершине Холма. — Майк сделал глубокий вздох и проглотил комок в горле. — Она была надета на крест.

— Ты где?

— Смотрю на стакан «Джека» с пивом в «Последнем приюте».

— В этой дыре? Господи, Салли, если ты хочешь слететь с катушек, то, по крайней мере, мог бы выбрать для этого местечко поприличнее.

— Я видел его сегодня вечером.

— Кого?

— Джоуну, — ответил Майк и пересказал Биллу все, что случилось сегодня.

— Выходит, Тугодум Эд оказал тебе большую услугу, — заметил Билл. — Он хороший парень. Приходил навестить мою мать, когда она лежала в больнице.

Майк смотрел, как капельки влаги сбегают по запотевшей стенке бокала с пивом. На другом конце линии он расслышал нечто похожее на захлопнувшуюся дверцу машины и протяжное завывание стартера.

— Выкинь это из головы, Салли.

— Прошел уже час, а я все еще хочу убить его.

— Предоставь его старухе с косой. Оно того не стоит.

— Джесс переезжает в Нью-Йорк.

— Все уезжают из Белхэма. Кстати, сегодня вечером после спектакля я повез всех в кафе в Род-Айленде, где подают бифштексы. Помнишь его, на шоссе номер шесть? Угадай, кого я там встретил? Бам-Бама с новой подружкой. Ее зовут Надин. Ты уже встречался с ней?

— Еще нет.

— Она тупее Анны Николь Смит.

— Этого не может быть.

— Надин думала, что свинина растет в лесу, как грибы. Между прочим, следующая игра «Пэтриотс» в воскресенье отменяется. Похоже, Бам-Бам неожиданно засобирался в Аризону. Угадай зачем.

— Полагаю, не для того, чтобы поглазеть на Большой каньон.

— Посетить спа-салон. Надин хочет, чтобы Бам сбросил несколько фунтов, вот она и тащит его на неделю в спа.

На завтрак он будет есть оладьи из проростков пшеницы, заниматься йогой, принимать грязевые ванны, стоун-массаж и клизму.

Майк задумчиво крутил в пальцах стаканчик с виски.

— Влюбленные способны на самые невероятные поступки, — сказал он, думая о предстоящем переезде Джесс в Нью-Йорк, который, как он подозревал, был связан, по крайней мере частично, с новым мужчиной в ее жизни.

— Этот жирный ублюдок даже отбелил себе зубы. Я говорю ему: «Бам, тебе что, стало жалко пары баксов за пузырек корректора, чтобы раскрасить свои зубы, как ты сделал перед нашим выпускным вечером?»

Майк сухо рассмеялся.

— Видишь, как смешно. А что Надин? Она просто сидела и смотрела на меня. Клянусь, я прямо-таки слышал, как в голове у нее крутится одна-единственная мысль, как канарейка в пустой комнате. Держись, Салли, я уже почти приехал.

ГЛАВА 14

Когда вы прибегаете к помощи средств массовой информации, все заканчивается тем, что они начинают использовать вас. Роза Жиро с самого начала вбила Майку в голову эту простую истину: «Майк, им нужны твои слезы. Это все, что их интересует. Они хотят, чтобы ты плакал для них, кричал и ругался, — они хотят, чтобы ты сломался перед камерой, и добиться этого они могут, только задавая тебе провокационные вопросы. Когда они начнут их задавать — а это произойдет обязательно, причем снова и снова, — всегда помни о своей дочери. Всегда помни о том, что за каждым идиотским вопросом стоят камеры и магнитофоны, которые передадут в эфир историю Сары и ее фотографии. Чем дольше тебе удастся поддерживать к ней общественный интерес, тем выше вероятность того, что рано или поздно, но у кого-нибудь появится нужная информация. Так что стой и терпи, потому что может настать такой момент, когда они тебе понадобятся».

В течение следующих пяти дней, чем бы Майк ни занимался и в каком бы настроении ни пребывал, он бросал все дела и снова и снова покорно отвечал на самые тупые и бессмысленные вопросы. Да, я уверен, что на вершине Холма обнаружили куртку моей дочери. Нет, я не могу объяснить, почему Джоуна позвонил по номеру 9-1-1 и сообщил об обнаружении куртки. Нет, мне неизвестно, что сейчас с курткой происходит. Нет, я не знаю, почему полиция еще не арестовала Джоуну. Мне вообще ничего не известно. Вам придется поговорить об этом с полицией. Обращайтесь к полиции. Разговаривайте с полицией.

Меррик провел две пресс-конференции — точнее, устроил дымовую завесу типа «Мы работаем над несколькими версиями» и «Никаких комментариев». Меррик не раскрывал свои карты; он не собирался ни с кем делиться имеющимися у него сведениями. А когда камеры и микрофоны исчезали и он оставался в комнате вдвоем с Майком, то и тогда обращался с ним в той же манере. Имейте терпение. Мы продвигаемся вперед. Но Меррик никогда не уточнял, насколько существенно это продвижение.

К концу рабочей недели, не имея свежих новостей, кои можно было бы смаковать, средства массовой информации впали в спячку. Они бездельничали в Белхэме, околачиваясь по большей части у дома Джоуны, надеясь застигнуть врасплох и сфотографировать умирающего отшельника. Иногда они приезжали к Майку и принимались барабанить в двери, надеясь на эксклюзивное интервью, — вот только его не было дома. Он с Фангом на время переселился в дом Билла. Энтони Теста заявился к нему на работу, чтобы взять очередной анализ мочи и дыхания, после чего удалился, злой и раздраженный. Майк забыл закрыть стаканчик крышечкой и случайно уронил его в портфель Тесты.

Каждое утро, с пяти до шести часов, даже зимой, отец Джек занимался бегом трусцой на стадионе Белхэмской средней школы. Майк знал об этом, потому что и сам бегал там же, чтобы поддерживать себя в форме для футбола, еще когда учился в школе. Они частенько бегали вместе, разговаривая о всякой всячине. Отец Джек, не стесняясь, запросто высказывал вслух свои мысли о Лу Салливане.