Взгляд - Клэр Мерле

Ана крепче обняла себя руками.

– Отсюда, – ответила она.

Девушка ухмыльнулась, словно Ана снова сказала что-то смешное.

– Ты ведь не здешняя, – заявила она. – Акцента у тебя нет, но разговариваешь ты странно.

«Вот тебе и замаскировалась», – подумала Ана.

– Я Лайла, – представилась девушка.

– А, ясно. Привет. – Ана заерзала на месте. Жесткие края ящика врезались ей в бедра. Ноги так одеревенели, что, казалось, так навсегда и останутся согнутыми в коленях. – Так ты поговорила с братом насчет мобиля? – спросила она.

Но не успела Ана договорить, как Лайла вскочила с ящика.

– Чай готов! – воскликнула она. – Нет, Си, тебе нельзя, – укорила она беременную. Поставь назад.

– Перестань суетиться, Лайла, – проворчала женщина, однако поставила кипящий котелок обратно на решетку и позволила Лайле себя сменить.

Ана вдруг заметила миниатюрного мальчика лет четырех, который цеплялся за длинную юбку и пончо женщины, словно еще одна массивная складка материи. Мальчик быстро передвинулся, приспосабливаясь к позе матери. Прежде чем он успел снова спрятаться, Ана успела увидеть его лицо. У него были странные глаза. Испуганные. Невероятно грустные. У нее резко и мучительно сжалось сердце. Мальчик был болен. Активная форма.

– Держи.

Лайла вручила ей кружку чая.

– Спасибо.

Ана охватила кружку обеими руками, чтобы вобрать немного тепла, и подумала, что в этой небольшой группе людей вполне могут быть и другие больные с активной формой. Это не всегда легко заметить. Особенно если человек не принимал лекарств и не имел характерных побочных эффектов вроде подергиваний или облысения.

Она уткнулась носом в струю пара, поднимавшегося над чашкой. Чай странно пах: горькими травами, мятой и сахаром. Дуя на свой напиток, она посмотрела на баржи, пришвартованные в небольшой заводи канала. Вдалеке баржа, покрашенная в черный цвет, стояла прямо напротив склада, который со стороны набережной имел четыре этажа. Это была та самая баржа, на которой ночевала Ана. «Энкиду».

Ана вздрогнула. Она переночевала на «Энкиду» – единственной зацепке к тайне похищения Джаспера! Может, Коул на барже? И если да, то кто та молодая женщина, которая вчера вечером провела ее в каюту? Ана решила выждать еще несколько минут, а потом сказать, что забыла что-то на барже, и вернуться на борт, чтобы быстро осмотреться.

Лайла села и снова пристроилась к ней, накинув одеяло так, чтобы оно укрывало их обеих.

– Это жена моего брата Нэта, – сказала Лайла, указывя на беременную, которую называла Си. – Родит через три месяца.

– Вы все живете вместе?

– Моя мама – нет. Только я и мои братья, жена Нэта, их сын Рафферти и Рэйчел.

Рафферти – это, конечно, маленький мальчик, который прячется в юбке матери. А Рэйчел – та женщина, которая вчера проводила Ану в ее каюту.

– Значит, это – один из твоих братьев? – Ана кивнула в сторону мрачноватого типа с колючими волосами. Похоже было, что его разговор с Рэйчел превращается в ссору.

– Угу, это Нэт, – подтвердила Лайла. – Они с Рэйчел постоянно спорят. Они практически вместе росли.

Воздух разорвали электронные голоса. Ана стремительно обернулась на звук. Полотняный парус над дорожкой теперь был туго натянут, словно киноэкран. Седобородый мужчина сидел на стуле в паре метров от него. Его интерфейс создавал проекцию на полотне, развернутом так, чтобы на него не падало утреннее солнце. По обе стороны от мужчины стояли громоздкие динамики.

– Началось! – сказала Лайла. Собравшиеся неспешно двинулись от костра вдоль берега. – Пошли! – Лайла сдернула Ану с ящика. – Гэри расстраивается, если мы все к нему не присоединяемся.

Ана с трудом разогнула онемевшие колени.

– Это ненадолго, – утешила ее Лайла. – Но он считает, что это нас объединяет. Вроде как молитва.

Ана потащилась за сестрой Коула по бетонным ступенькам в сторону поросшей травой лужайки. Стоило ей удалиться от костра, как ее ноги заледенели, а ветер начал больно кусать открытую шею. Она посмотрела на Нэта из-под шапки, которую теперь натянула как можно ниже, чтобы она налезала на глаза. При ходьбе его тело подергивалось. Он остановился рядом с беременной, обхватил ее за талию и поцеловал в шею. Однако его маленькие глазки и узкие губы оставались напряженными.

Только парень в желтой куртке, раздававший поджаренный до хруста бекон, и тот худой тип, который передвинул свой ящик по склону, чтобы сесть ближе к экрану, остались безымянными. У обоих не было никакого семейного сходства ни с Нэтом, ни с Лайлой, и оба показались Ане староватыми. Может быть, Коул сегодня утром здесь и не появлялся. Интересно, а кто-нибудь из этих людей был связан с сектой «Просвещение»? Ей необходимо придумать, как поднять этот вопрос, не показав всем, что она разыскивает Коула.

Сунув руки в карманы кожаной куртки, Ана встала рядом с Лайлой. Остальные расположились неровным полукругом. Как только все устроились, Гэри прибавил громкость.

Диктор Би-би-си вел репортаж из старой столицы США – Вашингтона, кажется. В двадцатые годы город был полностью разрушен Кувейтом или Ираком – Ана не помнила точно – во время Бензиновых войн между Ближним Востоком и США. Бензиновые войны давным-давно закончились, но на восточном побережье Северной Америки по-прежнему царила анархия. Великобритания сотрудничала с Центральными Соединенными Штатами в программе Отделения Чистых, помогая восстановить порядок в наиболее пострадавших от эпидемии районах.

Лайла со вздохом покачала головой. Посмотрев на нее, Ана заметила, что из ее красивых глаз исчез блеск, а лицо окаменело.

Отец Аны постоянно смотрел новости Би-би-си. Это была единственная передача в прямом эфире, которая пережила распространение Интернета после Развала 2018 года и Глобальной депрессии. Ана никогда не могла понять, в чем прелесть прямой трансляции, когда можно выбрать любую программу по своему желанию и в удобное тебе время, прокрутить ее до нужного места и остановить, когда пожелаешь. Теперь она подумала, что, возможно, немалая часть ее привлекательности заключается в совместном восприятии.

– А теперь отечественные новости, – объявил диктор. – В похищении Джаспера Торелла, сына Дэвида Торелла, генерального директора фармацевтического гиганта «Новастра» возник новый трагический поворот.

Ану захлестнул ужас.

– Ну, что там еще? – презрительно бросил Нэт.

Его беременная жена Симона шикнула на него. Ана нервно кашлянула. Новый поворот в его похищении? Смотрителям удалось его найти? За него потребовали выкуп?

Диктор сузил глаза и хмуро посмотрел в камеру.

– Девушка, с которой он был обручен, дочь нобелевского лауреата Эшби Барбера, исчезла. Смотрители полагают, что Ариану Барбер захватили прямо из ее дома вчера вечером.

10. Несчастный случай на воде

Когда Ана услышала собственное имя, в глазах у нее потемнело, однако она все-таки смогла рассмотреть на экране свою фотографию, увеличенную во много раз. И то же самое смогли увидеть брат и сестра Коула, и все остальные, смотревшие новости.

Опасаясь выронить кружку, она крепко сжала руки, не рассчитав силы. Чай выплеснулся через край, обжигая кожу, которая уже покраснела от холода. Ана покачнулась. Земля толкала ее в ступни. Она крепче вдавила в нее ноги, стараясь восстановить равновесие, словно они были двумя людьми, стоявшими спина к спине и подпиравшими друг друга.

– Хорошо хоть, что на этот раз они не смогут обвинить в этом Коула, – заявила Лайла.

Ана уставилась на грязь, которая просачивалась ей в туфли. Дыхание стало затрудненным и хриплым. В любое мгновение сестра Коула может понять совершенно очевидную правду!

Она быстро осмотрелась, пытаясь найти выход. Можно метнуться к проходу между складами или перепрыгнуть через невысокий барьер чуть дальше по берегу, попав на автостоянку, заставленную палатками. Она приготовилась бросить кружку и бежать.

– Ариана – милая, хрупкая девушка, – продолжил голос ее отца. – Хотя три года назад она оказалась в центре внимания прессы, на самом деле у нее нет жизненного опыта. Она еще ребенок и уже много перенесла.

Ана стиснула зубы. Ее тело неподвижно застыло, и только взгляд медленно скользил по экрану.

– Мы сильно опасаемся, – добавил ее отец, – что она не сможет справиться с этим стрессом.

Ее отец обращался к десятку разнообразных камер и репортеров, стоя на помосте. Он нацепил на себя привычное серьезное и располагающее к себе выражение лица, рассчитанное на средства массовой информации. Именно таким выражением он пользовался для кампании «Раздельное выживание Чистых» в то время, когда Ана еще даже не знала о том, что существуют Чистые и Психи. Его же он пускал в дело с гораздо меньшим успехом, когда его обвинили в подделке ее анализа на Чистоту.

– Если у вас есть хоть какие-то сведения, я очень, очень прошу вас сообщить их по горячей линии смотрителей. – Он чуть сдвинулся, чтобы смотреть прямо в камеру Би-би-си. – Ариана, – сказал он, – если ты меня слышишь, держись! Мы тебя найдем!