Спасите наши души (сборник) - Владимир Высоцкий

Тюменская нефть

Один чудак из партии геологовСказал мне, вылив грязь из сапога:«Послал же бог на головы нам олухов!Откуда нефть – когда кругом тайга?

И деньги вам отпущены – на тыщи теПостроить детский сад на берегу:Вы ничего в Тюмени не отыщете —В болото вы вгоняете деньгу!»

И шлю депеши в центр из Тюмени я:Дела идут, всё боле-менее!..Мне отвечают, что у них такое мнение,Что меньше «более» у нас, а больше «менее».

А мой рюкзакПустой на треть.«А с нефтью как?»«Да будет нефть!»

Давно прошли открытий эпидемии,И с лихорадкой поисков – борьба, —И дали заключенье в Академии:В Тюмени с нефтью полная труба!

Нет бога нефти здесь – перекочую я:Раз бога нет – не будет короля!..Но только вот нутром и носом чую я,Что подо мной не мертвая земля!

И шлю депеши в центр из Тюмени я:Дела идут, всё боле-менее!..Мне отвечают, что у них сложилось мнение,Что меньше «более» у нас, а больше «менее».

Пустой рюкзак —Исчезла снедь…«А с нефтью как?»«Да будет нефть!»

И нефть пошла! Мы, по болотам рыская,Не на пол-литра выиграли спор —Тюмень, Сибирь, земля ханты-мансийскаяСквозила нефтью из открытых пор.

Моряк, с которым столько переругано, —Не помню уж, с какого корабля, —Всё перепутал и кричал испуганно:«Земля! Глядите, братики, – земля!»

И шлю депеши в центр из Тюмени я:Дела идут, всё боле-менее,Что – прочь сомнение, что – есть месторождение,Что – больше «более» у нас и меньше «менее»…

Так я узнал —Бог нефти есть, —И он сказал:«Бурите здесь!»

И бил фонтан и рассыпа́лся искрами,При свете их я Бога увидал:По пояс голый, он с двумя канистрамиХолодный душ из нефти принимал.

И ожила земля, и помню ночью яНа той земле танцующих людей…Я счастлив, что, превысив полномочия,Мы взяли риск – и вскрыли вены ей!

Мы вращаем Землю

От границы мы Землю вертели назад —Было дело сначала, —Но обратно ее закрутил наш комбат,Оттолкнувшись ногой от Урала.

Наконец-то нам дали приказ наступать,Отбирать наши пяди и крохи, —Но мы помним, как солнце отправилось вспятьИ едва не зашло на востоке.

Мы не меряем Землю шагами,Понапрасну цветы теребя, —Мы толкаем ее сапогами —От себя, от себя!

И от ветра с востока пригнулись стога,Жмется к скалам отара.Ось земную мы сдвинули без рычага,Изменив направленье удара.

Не пугайтесь, когда не на месте закат, —Судный день – это сказки для старших, —Просто Землю вращают куда захотятНаши сменные роты на марше.

Мы ползем, бугорки обнимаем,Кочки тискаем – зло, не любя,И коленями Землю толкаем —От себя, от себя!

Здесь никто б не нашел, даже если б хотел,Руки кверху поднявших.Всем живым ощутимая польза от тел:Как прикрытье используем павших.

Этот глупый свинец всех ли сразу найдет,Где настигнет – в упор или с тыла?Кто-то там впереди навалился на дот —И Земля на мгновенье застыла.

Я ступни свои сзади оставил,Мимоходом по мертвым скорбя, —Шар земной я вращаю локтями —От себя, от себя!

Кто-то встал в полный рост и, отвесив поклон,Принял пулю на вдохе, —Но на запад, на запад ползет батальон,Чтобы солнце взошло на востоке.

Животом – по грязи́, дышим смрадом болот,Но глаза закрываем на запах.Нынче по́ небу солнце нормально идет,Потому что мы рвемся на запад.

Руки, ноги – на месте ли, нет ли, —Как на свадьбе росу пригубя,Землю тянем зубами за стебли —На себя! От себя!

Затяжной прыжок

Хорошо, что за ревом не слышалось звука,Что с позором своим был один на один:Я замешкался возле открытого люка —И забыл пристегнуть карабин.

Мне инструктор помог – и коленом пинок —Перейти этой слабости грань:За обычное наше «Смелее, сынок!»Принял я его сонную брань.

И оборвали крик мой,И обожгли мне щекиХолодной острой бритвойВосходящие потоки.И звук обратно в печень мнеВогнали вновь на вдохеВеселые, беспечныеВоздушные потоки.

Я попал к ним в умелые, цепкие руки:Мнут, швыряют меня – что хотят, то творят!И с готовностью я сумасшедшие трюкиВыполняю шутя – все подряд.

Есть ли в этом паденье какой-то резон,Я узнаю потом, а пока —То валился в лицо мне земной горизонт,То шарахались вниз облака.

И обрывали крик мой,И выбривали щекиХолодной острой бритвойВосходящие потоки.И кровь вгоняли в печень мне,Упруги и жестоки,Невидимые встречныеВоздушные потоки.

Но рванул я кольцо на одном вдохновенье,Как рубаху от ворота или чеку.Это было в случайном свободном паденье —Восемнадцать недолгих секунд.

…А теперь – некрасив я, горбат с двух сторон,В каждом горбе – спасительный шелк.Я на цель устремлен и влюблен, и влюбленВ затяжной неслучайный прыжок!

И обрывают крик мой,И выбривают щекиХолодной острой бритвойВосходящие потоки.И проникают в печень мнеНа выдохе и вдохеБездушные и вечныеВоздушные потоки.

Беспримерный прыжок из глубин стратосферы —По сигналу «Пошел!» я шагнул в никуда, —За невидимой тенью безликой химеры,За свободным паденьем – айда!

Я пробьюсь сквозь воздушную ватную тьму,Хоть условья паденья не те.Но и падать свободно нельзя – потому,Что мы падаем не в пустоте.

И обрывают крик мой,И выбривают щекиХолодной острой бритвойВосходящие потоки.На мне мешки заплечные,Встречаю – руки в боки —Прямые, безупречныеВоздушные потоки.

Ветер в уши сочится и шепчет скабрезно:«Не тяни за кольцо – скоро легкость придет…»До земли триста метров – сейчас будет поздно!Ветер врет, обязательно врет!

Стропы рвут меня вверх, выстрел купола – стоп!И – как не было этих минут.Нет свободных падений с высот, но зато —Есть свобода раскрыть парашют!

Мне охлаждают щекиИ открывают веки,Исполнены потокиЗабот о человеке!Глазею ввысь печально я —Там звезды одиноки —И пью горизонтальныеВоздушные потоки.

Памятник

Я при жизни был рослым и стройным,Не боялся ни слова, ни пулиИ в привычные рамки не лез, —Но с тех пор, как считаюсь покойным,Охромили меня и согнули,К пьедесталу прибив ахиллес.

Не стряхнуть мне гранитного мясаИ не вытащить из постаментаАхиллесову эту пяту,И железные ребра каркасаМертво схвачены слоем цемента, —Только судороги по хребту.

Я хвалился косою саженью —Нате смерьте! —Я не знал, что подвергнусь суженьюПосле смерти, —Но в обычные рамки я всажен —На́ спор вбили,А косую неровную сажень —Распрямили.

И с меня, когда взял я да умер,Живо маску посмертную снялиРасторопные члены семьи, —И не знаю, кто их надоумил, —Только с гипса вчистую стесалиАзиатские скулы мои.

Мне такое не мнилось, не снилось,И считал я, что мне не грозилоОказаться всех мертвых мертвей, —Но поверхность на слепке лоснилась,И могильною скукой сквозилоИз беззубой улыбки моей.

Я при жизни не клал тем, кто хищный,В пасти палец,Подходившие с меркой обычной —Отступались, —Но по снятии маски посмертной —Тут же в ванной —Гробовщик подошел ко мне с меркойДеревянной…

А потом, по прошествии года, —Как венец моего исправленья —Крепко сбитый литой монументПри огромном скопленье народаОткрывали под бодрое пенье, —Под мое – с намагниченных лент.

Тишина надо мной раскололась —Из динамиков хлынули звуки,С крыш ударил направленный свет, —Мой отчаяньем сорванный голосСовременные средства наукиПревратили в приятный фальцет.

Я немел, в покрывало упрятан, —Все там будем! —Я орал в то же время кастратомВ уши людям.Саван сдернули – как я обужен, —Нате смерьте! —Неужели такой я вам нуженПосле смерти?!

Командора шаги злы и гулки.Я решил: как во времени оном —Не пройтись ли, по плитам звеня? —И шарахнулись толпы в проулки,Когда вырвал я ногу со стономИ осыпались камни с меня.

Накренился я – гол, безобразен, —Но и падая – вылез из кожи,Дотянулся железной клюкой, —И, когда уже грохнулся наземь,Из разодранных рупоров всё жеПрохрипел я похоже: «Живой!»

Песенка про козла отпущения