Хроники Чистокровного - Александр Робский

В них была «благодать», как у Абсолютов и Тёмных, но они всё ещё были людьми, даже не полукровками. И у этого была своя причина, — дедушка глянул на Мефисто.

— Дианир нашёл настоящий оазис, где Единый воспитывал Адама и Еву Ламберт. Так же за детьми присматривали три Первородных Бога. Но… были ещё дети. Из радужного фрукта явились семь младенцев. Двое были — Земные Цари, а пятеро — это обычные люди. И именно обычных людей Единый выбросил в мёртвые пустоши, где они умирали от голода, или же дичали и нападали на себе подобных. И была среди обычных людей девочка… её звали — Интула. Эта девочка подружилась с Евой Ламберт, и Единый разрешил Интуле находиться в оазисе. Он даже проявлял к ней доброту… но всё это была лишь игра. Единый наслаждался беспечностью Интулы, он ждал, когда эта девочка станет взрослой, когда она вдоволь привыкнет к блогам оазиса. Шли годы, девочка стала женщиной, но она всё так же была между двух миров. Сородичи Интулы не принимали её… — Мефисто глянул на дедушку тяжёлым взглядом, и он покачал головой в разные стороны.

— Что⁈ — спросила я с набитым ртом.

— Ничего, — подмигнул мне дедушка и продолжил рассказ, — Интула металась между оазисом и пустошью. На тот момент она уже была беременна от своего соплеменника. И она хотела, что бы Единый разрешил людям из пустоши жить в оазисе. Она пришла к Всеотцу и умоляла его исполнить её просьбу. И Единый согласился. Но! Он сказал Интуле, что сначала хочет поговорить с людьми из пустоши… проверить, достойны ли они жить в оазисе вместе с Земными Царями.

— А где Дианир⁈ — спросила я.

— Он всё это время выжидал, — тут же ответил Мефисто, — Горький опыт на всю жизнь отпечатался в его памяти. Нападать в лоб, просто бесполезно. Он ждал удачного момента.

— Единый и Интула отправились в пустошь, — теперь продолжил Дедушка, — Они пришли в пещеру, которая была заполнена обычными людьми… и выглядели они, мягко говоря, словно звери с человеческим разумом. Но каждый, узрев Единого, упал на колени и начал молить Всеотца о том, что бы жить в оазисе… и тогда Единый показал своё настоящее лицо. Он убил людей… сделал это жестоко, и на глазах Интулы. Следом он поведал женщине, что на самом деле пускал её в оазис лишь по одной причине: для Единого, она была питомцем Евы Ламберт. Не больше, и не меньше.

— Вот гад! — сжала я кулаки.

— Потом, он вырвал ребёнка Интулы прямо из её утробы… и раздавил его прямо у неё на глазах, — тяжело вздохнул Дедушка.

— Э?… Что?… — потеряла я дар речи.

— Он не стал добивать Интулу, — продолжил Мефисто, — Единому было мерзко забирать жизнь столь бесполезного существа. Да и он хотел поиздеваться. Интула умирала, держа на руках своего нарождённого раздавленного ребёнка…

— И когда Единый покинул пустошь, Интулу нашёл Дианир, — продолжил дедушка, — У них была общая цель: они хотели отомстить Единому за всё то зло, что он им причинил. Но… на самом деле Дианир просто хотел использовать Интулу.

— Дианир⁈ — удивилась я, — Как он мог! Он же сам пережил немало горя! Разве он не должен был сочувствовать Интуле⁈

— Ему уже было на всё плевать. Он жаждал лишь мести, — глотнул дедушка вино из стакана, — Как и говорил Мефисто, он наблюдал за Единым. Он видел, что Всеотец готовит Еву Ламберт к тому, что бы она съела один из радужных фруктов.

— Зачем⁈ — свела я брови вместе, — Это ведь катализатор жизни. Разве нет?

— Да, верно… в таком фрукте содержится небывалая сила. Так же, в нём есть благодать и душа одного из Тёмных. Сейчас ты поймёшь, зачем всё это было сделано, — я замолчала и продолжила слушать дедушку, — Дианир использовал Интулу, что бы та съела радужный фрукт и обрела небывалую силу. Он мог бы и сам съесть этот фрукт… но думаю из–за памяти к брату, он не стал этого делать. Когда наступила церемония, Дианир явился на неё вместе с Интулой и смог отбросить Единого, Первородных Богов и Земных Царей. Интула и Ева Ламберт были последними, кто оказался возле радужного фрукта. Интула ненавидела свою лучшую подругу, она помнила, кем её считал Единый… обычным питомцем для своей дочери. Ева Ламберт ничего об этом не знала. Она была чиста душой и помыслами. Она узнала трагедию Интулы, лишь в конце, когда изменить было уже ничего нельзя. Интула съела большую часть фрукта, а малая часть досталась Еве Ламберт. И наступил решающий ход. Интула обратилась во что–то жуткое. И не Тёмный, и не человек, и не Абсолют. Что–то посередине, у чего нет названия. Её внешний вид был похож на Тёмного, глаза горели первозданным белоснежным светом, а разум сохранил человеческое мышление и ненависть. И тогда, Интула убила Единого. Она обрушила на него всю свою новообретённую мощь. Её пытались остановить, но всё было тщетно. И тогда, на последних секундах, Единый озвучил пророчество… путь к своему наследнику. Лишь он один сможет унаследовать силу Единого, что заключена в его душе, которую он разрезал на семь частей. В каждом роду Ламбертов будет рождать 333–тий Царь, и 334–тый Царь. Один будет нести в своих глазах свет, а второй — тьму… и в последний миг, Интула сама добавила в пророчество Всеотца памятку, что её нарождённый сын будет перерождаться среди этих избранных царей!

— То есть… 333–тий Царь — сын Евы и Адама, а 334–тый Царь — это погибший сын Интулы⁈… Не рождённый ребёнок⁈ И он будет рождаться с тьмой⁈…

— Можно и так сказать, — кивнул Мефисто, — Часть радужного фрукта, что съела Ева Ламберт, и породит среди её потомков двух избранников. Царь Света и Тьмы должны будут сразиться за право наследия силы Единого. Интула же станет пленницей на планете богов, и каждый раз, когда назначенный час наступит, она явиться на Землю за своим сыном… и если её сын победит, всё человечество умрёт. Единый дал семь попыток. Семь Циклов. Своего рода, когда сын Интулы будет побеждать, будет происходить перезагрузка. Мир перезапуститься, и борьба начнётся заново. Ламбертам нужно победить лишь один раз, а Интуле и её сыну — выстоять семь Циклов. Следом, как пророчество было изложено, Единого