Правила чужой игры - Алексей Фомичев

– Приветствую, господа, – сдавленно сказал я, входя внутрь. Тот, что сидел спиной, повернул голову, и я узнал Лабедина. Он, скотина, несомненно, он. Увидев его, я понял, что никакой случайности в уходе с переправы нет. Этот подонок струсил и увел роту. Странно, как только его послушали остальные. Лабедин тоже узнал меня. Сначала недовольно скривил губы, потом заметил три ромба на погоне и изумленно распахнул глаза. Не ожидал, что я обгоню его в звании. И только потом на его лице мелькнула тень тревоги.

– Что вам… надо?..

– Тебя. – Я с великим трудом сдерживал злость и желание впечатать этого гада в стену. – Строчишь рапорт начальству? По поводу бегства с позиций?

– Что?

Лабедин встал, нервно дернул щекой и случайным движением сбросил ручку на пол.

– Отмазку готовишь? – Голос терял звучность, медленно переходя на низкие тона. – Чтобы задницу прикрыть…

– Что вы себе позволяете, господин майор? – вставил второй офицер – лейтенант, судя по всему, заместитель ротного.

Я не обратил внимания на реплику, медленно подходи к Лабедину. Тот не знал, как себя вести. Бывший подчиненный, с которым отношения были натянуты, а теперь старший по званию. И настроен он весьма отрицательно.

– И как ты решился приехать опять в Зону, а? Родственничек помог? Или сам жопу подлизал?

– Не смейте со мной так разговаривать! – попробовал вернуть самообладание Лабедин. – Вы не имеете права!

– Почему ты удрал от моста? Испугался пяти сотен боевиков? Жизнь берег? И как ты своим объяснил, что надо драпать?

Он молчал. Любые слова не помогут. Он видел мои глаза, слышал мой сдавленный голос и понимал – я не слушаю его оправданий.

– А что за спиной две сотни раненых и мирное население – забыл? Что выходили головорезы и подонки – не учел? А?

– Ты не смеешь…

Лабедин сделал шаг назад, ногой оттолкнул стул и ударился спиной о заместителя. Тот тоже отшагнул. Лицо бледное, руки подрагивают. То, что он в курсе дела, – ясно. Повезло Лабедину, попался такой же подлец.

Рука по пути сгребла лист со стола, глаза скользнули по строчкам.

«…В связи с ухудшением обстановки и согласно показаниям очевидцев я принял решение передислоцировать роту ближе к Лескино, чтобы прикрыть наиболее опасное направление…»

– Отмазка! Ты же знал, сука, что боевики далеко от Лескино. Знал, что передовой отряд встретили и разбили. Радиостанция отказала – выяснить обстановку? Или броня сломалась – послать связного?

– Я должен был выехать… Я…

Скомканный лист полетел в лицо капитану. Тот зажмурился, неловко выставив руку, и не заметил удара. Я бил по привычке полусжатым кулаком в шею. Бил, не сдерживая себя и не желая щадить эту скотину. Рука по пути задела запястье Лабедина, и это немного ослабило удар.

Капитана отбросило влево, шваркнуло о стену так, что та задрожала. Лабедин упал и потерял сознание. Я шагнул к нему, желая добить. Сзади за ремень ухватила чья‑то рука. Крепко, изо всех сил. Другие руки схватили за плечи и локти.

– Артур!

– Командир, остановись!

– Не надо.

Ральф, Влад и Радован. Друзья… На Лабедина им наплевать, они боялись, что из‑за этого мудака пострадаю я.

Стряхнуть захват несложно, но… Но я замер. Яростным взглядом пожирал пришедшего в себя и стонущего капитана, потом посмотрел на заместителя. Тот превратился в статую. До него, кажется, дошло, кто пришел «в гости». А слава Оборотня и его людей всегда была не только громкой, но и жуткой.

Я позволил себя увести на улицу и посадить на броню. На меня напало опустошение и равнодушие. Лабедину несдобровать, это ясно. До сенатора дойду, но эту мразь под суд подведу. Такой сволочи на каторге место. Пусть кайлом машет или лес валит, а не подставляет жизни людей под смерть.

Мы доехали до Лескино, когда меня немного отпустило. Опорожнив фляжку воды и подержав голову под струей колонки, я растер лицо полотенцем, глубоко и часто подышал и успокоился.

– Все, хватит!

Натянув куртку и разгрузку, посмотрел на своих помощников.

– Едем обратно в Мегар. Надо прояснить обстановку и попробовать отыскать Ролку. Не мог он далеко уйти. Мало времени для отрыва.

– Попробуем, – ответил Радован. – Если на дно не ляжет.

– Так. Все роты собрать на базе, остаточные группы боевиков переловят сводные отряды. Теперь у бандитов нет сил, чтобы сделать что‑то масштабное. Им вообще не до боев – спасти бы себя. Теперь наша задача – подготовить батальон к работе в Ламакее. Там тылы чистить надо долго и тщательно. Диверсионные группы, разведка, окруженцы, агентура… Ну и конечно, боевики. Те, кто выходит из наших тылов. Словом, дел полно.

Парни слушали молча, не перебивали, хотя ничего нового я им не сказал. Просто подошло время перейти к новому этапу работы.

– И еще одно – получен приказ развернуть на базе батальона оперативную бригаду. Личный состав новых подразделений сейчас проходит подготовку в учебном центре. Все остальное обговорим на базе.

– Понятно… – задумчиво проговорил Ральф. – Нас ждут великие дела.

– Да, – подхватил Влад. – Только бы Ролку найти. Чтобы уж покончить с Зоной.

– Ничего. Найдем. Не иголка, а Зона – не стог сена. Рано или поздно выползет…

Искать экс‑хозяина Прайды не пришлось. Он дал о себе знать сам на следующий день. Весьма своеобразным способом.

Грентов не зря был главарем самой большой и влиятельной группировки Зоны. Ум, изворотливость, находчивость, умение принимать верные решения в экстремальных ситуациях не раз выручали его.

Поняв, что из кольца не вырваться, он нашел иной выход. Бросив на отвлекающие прорывы практически все силы, Ролка ушел в сопровождении всего десяти приближенных боевиков. Ушел туда, где его никто не ждал. Он пошел к Валдану.

…Звонок оторвал меня от весьма важного дела. Я брился. Дело действительно важное, так как времени привести себя в порядок катастрофически не хватало. Дома мы не бывали по три‑четыре дня, о бритье и не вспоминали.

– Господин майор, вас Плошир, – доложил дежурный. – Срочно…

– Давай.

Я смыл пену и вытер лицо полотенцем. Левой рукой закрутил кран.

– Томилин?

– Слушаю.

– В Валдане боевики захватили заложников.

– Где?

– …Они ночью прошли. По тому оврагу, через Батомку. По старому мосту, по основанию… – перекрывая рев мотора, рассказывал лейтенант, командир взвода ОБР. – Их ждали сообщники, устроили на ночь. А утром попробовали проехать через окраину города.

Бронетранспортеры, взревев еще раз, остановились неподалеку от двухэтажного здания. Вокруг сновали полицейские, чуть в стороне толпились зеваки. У кустарника задом к нам стоял танк, из люка торчала голова танкиста в шлеме.