Равновесие Сил - Виктор Марочкин

Гор-Дрогон и Драмир вывели своих воинов на великое сражение.

— Почему так поздно? — сквозь зубы спросил Хорс сам у себя.

Удар великанов Острого Пика и орков Хор-Морогола был невероятно силен, и это был тот день, когда строй демонов прогнулся и они попятились.

Те и другие заждались в ожидании своего выхода и теперь давали волю своей мощи. Великаны громили врага, все дальше и дальше углубляясь внутрь армии демонического мира. Орки же сражались с теми, кто уцелел под градом ударов суровых воинов Острого Пика. Они наслаждались этой резней, ведь для них война — это искусство, а здесь был враг, с которым можно было сойтись в неравном поединке и выковать из него великую славу.

Гор-Дрогон рубил топором двух демонов зараз. Его энергия была настолько сильна, что остановить его было невозможно. Мышцы играли в блеске пота и крови, а яростный взгляд вселял трепет даже в демонов. За несколько часов боя великаны и орки смогли снять натиск с людей, гномов и эльфов, прочертив новую линию и отрезав своих союзников от врага. Объединенные три армии, которых коснулась ужасная кара, вставали в один строй. Здесь стояли рядом эльфы с гномами, а свободные люди стали братьями имперцам.

Не было видно Хелугуса среди его закованных в броню гномов, не стоял в одном строю княжич Волк, Гильб Третий больше не крушил врагов своим молотом, Грэгор Кларкус и Рульф Воргар больше не отдавали приказы своим капитанам, пытаясь восстановить порядок в войске. Все они погибли, увековечив себя на все времена. Хорс от злости крепко зажмурился. Всех их он знал при жизни, это были те воины, которые отдавали все ради долга, в том числе и жизнь.

Фрагменты смерти некоторых всплыли в голове воина «Сотни». Он узрел, как Волк прорубался к Чагшаану, кромсавшему дружины Свободного Народа своими стальными когтистыми перчатками. Князь схватился с демоном, нанося ему удар за ударом, но герцог парировал их, его тело еще было полно сил, а у человека их почти не осталось. Уставший, израненный, Волк пытался убить предводителя демонов, но чувствовал, что это последний бой. Хорс видел, как Волк пропускал удары, как его к тому времени уже ободранная броня была пропитана кровью. На помощь ему ринулась его гвардия, спеша защитить своего князя, но было поздно. Волк был пронзен стальными когтями насквозь, но успел засадить свой меч в грудь демона, остальное довершили его воины. В этой битве Свободный Народ потерял двух князей, и это было страшная утрата.

Хорс увидел, как Гильб Третий и Хелугус были отрезаны ордой громадных демонов, но всего две с лишним сотни гномов не дрогнули и уложили себе под ноги целый курган из трупов. Когда Фрагнир смог пробиться к своему королю, тот был уже мертв. Гильб Третий величественно восседал на трупе убитого им Герима, а его молот торчал из размозженной головы демонического великана. Из тела короля гномов торчали два древка копий, а его глаза смотрели прямо перед собой. Он покинул это место как герой, о котором будут слагать легенды и петь песни на шумных пирах.

Хорс все сильнее и сильнее сжимал зубы от злости, когда видел гибель всех тех, кто заслужил уважение не только своего народа, но и всей Гардии. Но здесь не было «Чертовой сотни». Воин продолжил выискивать глазами своих собратьев. В рядах имперцев, гномов и эльфов их не было, но и среди убитых он не заметил знамени отряда, а это значит, что они еще живы. И только тогда Хорс осознал, как далеко отошли силы света, как сильно они попятились назад, он понял, что ищет совсем не там.

Вернувшись к месту, где Гор-Дрогон и Драмир со своими армиями крушили врагов, он двинулся еще дальше вперед, в самую глубь армии Пандемония, и только тогда он увидел колышущееся полотно, на котором был изображен ворон, несущий в лапах мечи.

Их было всего лишь трое. Трое — на целой горе трупов. Вся «Чертова сотня» была перебита. Она не отступила вместе со всеми и осталась там, где сейчас была братская могила. Вокруг них лежала не одна тысяча демонов, сраженных лучшими из лучших. И из всей «Сотни» осталось лишь три воина.

Хорс тяжело дышал, его сердце отчаянно колотилось в груди. Это была его семья, его друзья, с которыми он делился последним, которые прикрывали ему спину, с кем он шутил и веселился, кому мог доверить любые свои тайны. И теперь их не было.

Он обратил внимание на Торма, на груди которого лежало несколько уродливых тварей со свернутыми шеями. Видимо, здоровяк был срублен под ногу сильным ударом и большое количество демонов просто навалилось на него, как муравьи. Сильнейший из «Сотни» убивал их голыми руками, ломая шеи и отрывая конечности, но солдаты Пандемония наносили ему смертельные удары до тех пор, пока силы не покинули его.

Хорс сжал кулаки, так что побелели пальцы, боль жгла сердце так, что дышать было невозможно, тошнота подступила к самому горлу. Он увидел охотника на демонов. Тело Мадеуса покрывали ужасные рваные раны, а вся грудь была в запекшейся крови, своей и чужой. Он уложил медведеподобного демона, размером с двух буйволов, покрытого огромными рогами и шипами, пасть которого напоминала пыточное устройство, куда кидают самых мерзких преступников. Мадеус пробил своей изящной рапирой череп монстра в области глаза и пошел на сближение с демоном, дабы ударить стилетом. Это стало для него последним выпадом. Рога пронзили насквозь ученика Голбуса Трана, оставив его без шанса на выживание. Да и какие тут могли быть шансы, в этом ужасном месте.

Каждый из убитых и растерзанных воинов «Сотни» перед смертью дорого продавал свою жизнь. Хорс обратил внимание буквально на каждого из них, и за каждого брала гордость. Никто из них не струсил и бил врага даже тогда, когда сил на это не было. Это были самые достойные из учеников старика Тагана, и если бы он видел этот бой, он бы одобрительно кивнул, как всегда, воздерживаясь от похвалы. Он всегда так делал.

Но оставалось еще трое живых. Его лучшие друзья.

Ниже всех бился Вектор. Безумие совсем его обуяло. Он был без доспехов, а его голый торс был полностью в крови, и уже нельзя было разобрать, чья это была кровь. Его противником стал герцог Хот-Ган, молодой демон, полный сил и стремления доказать владыке свою преданность